– Это группа правых уклонистов, платформа которой предусматривает замедление темпов индустриализации, сверстывание коллективизации и свободной частной торговли.

Говоря все это, Сталин, понимал, что бухаринцы возводят храм оппозиции не на пустом месте. Сейчас, когда наступают на больную мозоль кулакам, найдется много тех, кто будет выступать против коллективизации. И у них будет свой резон. И не так уже он беспочвенен. Ибо в колхозы в основном сплачивается голотьба.

Те, кто щедрость Советской власти в части бесплатного наделения их землей восприняли, как само собой разумеющееся, и продолжали бражничать и валять дурака.

А другие, которые вышли в конечном счете в кулаки, упирались, не разгибая спин.

И вот колхозы их теперь уравнивают до обидного огульно.

Но что делать – это перелом. Даже перевал. И преодолеть его надо во что бы то ни стало.

Иначе – конец.

Вот почему и режет нынче Сталин по живому. И непонимание, как пожар, затеянный за плечами, жжет ему спину.

Но тракторный завод в Сталинграде строится, и первые колхозы обретают реальную жизнь, и частная торговля кормит страну. Уже где-то в конце своей речи Сталин вдруг ощутил, что зловредная боль оставила его голову.

Размышления опережали ощущения. Судя со стороны, выглядел он далеко не позорно. И, главное, показал, что в ЧК далеко не простаки. И коли с чекистами поведешь себя, играя в простецкость, то вполне возможно во что-то вляпаться.

На этот раз в сугубо советское.

«Мужчины – сдаются, а женщины – снисходят». Он вспоминает, где услышал или вычитал эту фразу. Но он не сдался и – не снизошел. А остался на той высоте, которую от себя ожидал.

Сейчас надо доложить, как принято говорить, по начальству. Почему «по» – никому не известно.

А теперь запоздалый вопрос самому себе: смог бы он проявить, если не самодеятельность, то что-то сугубо свое, не обусловленное коллективной предусмотрительностью?

Намеком, но казалось, что Берия запросто мог бы стать слугой двух господ. Но эта мысль настолько опасна, что ему, ни с того ни с сего, стал давить горло в общем-то свободно болтающийся галстук.

«Если ты гений, значит, ты прост».

Потому он предельно краток и деловит.

Паузы между докладом использует для определения, в кон он хихикнул или нет.

Английских шпионов местные контрразведчики почему-то не очень опасаются.

– У них хобби быть бобби, – пошутил кто-то. – А немцам хоть бы сладить с бабой.

А Берия знает, что британцы не те, кому горох чечевицей кажется.

Его же задача сейчас претерпеть все служебные утеснения затем, чтобы прослыть чуть простоватым служакой, не способным вникать в суть, за которой стоит тайна и идет охота наших врагов.

Но и другое надо показать, что не каждый Христос, кто приковал себя к кресту.

И еще он понял, что тот, кто с виду доволен собой, всегда возбуждает всеобщее недовольство. Потому и тут он себя бросает в ограничения. Хотя чувствует, что однажды будет вознагражден за все, чем теперь жертвует без особой тоски и грусти!

Женщины первые, кто растравили его сущность.

Однажды, при одной потерявшей осторожность особе, он сказал, что жадность – что путы, которыми треножится здравый смысл, как тут же был проверен на щедрость. А потом – вдобавок – и на безумие. Оба экзамена он выдержал. Особенно второй.

И только позже ужаснулся, узнав, что это была жена его начальника. Она же ему поведала, что иногда пощечина имеет статус поощрения.

А получил он ее, попутно заглядевшись на голоногую девчонку, явно демонстрирующую свою безысходность.

И когда он уже подумал, что пощечина поставила точку в их отношениях, жена начальника сказала:

– Мне нравятся именно девники, а не бабники. От них есть хоть что ожидать.

Кажется, не по лезвию ножа, а по жалу бритвы елозил задницей Берия, когда связался с «Принцессой Сказки», как звала себя жена его начальника.

Но и через это надо – пройти. И не просто пройти, а выпутаться из сети интриг, которые сплели их отношения.

Сейчас же он как бы тянул себя из прошлого в настоящее. Ибо он уже отлично знал, что вызов на дуэль вовсе не говорит, что бросивший перчатку, не скажет:

– Не слишком ли это расточительно для нации, когда два гения, украсив век, тут же гибнут на дуэли?

А чуть позже, вроде по другому поводу, изречет:

– Что бы природа с человеком ни делала, все равно тот не перестанет думать, что он ей если не Бог, то уж наверняка царь.

И Берии становилось жутко от умности того, кому он ставил рога. Ибо начинало казаться, что тот не просто догадывается, а доподлинно знает о тех шашнях, которые они водят чуть ли не на его глазах.

И это он на свой счет перевел фразу, оброненную начальником:

– В наше время не воруют только ленивый и трусливый.

Причиной, что на него пала жена начальника, наверняка являлось то, что по заданию Москвы, да что там Москвы! – самого Ягоды, он побывал в Швейцарии и Франции и оттуда понавез подарков, которые и открыли ему тайные двери в судьбу «Принцессы Сказки».

Сейчас же он потихоньку, но верно старался прознать, появится ли в Ухолитубо Сталин.

И если да, то что нужно сделать, чтобы оказаться с ним рядом. А там… Ну тут лучше не загадывать. Хотя отлично понималось, что близость к вождю явно отдалит его от той, которая явно готовит из него жертву.

А второе… Не Кавказом же жив на земле человек. Хотя намек на Москву более чем кощунственен.

Лаврентий Павлович Берия

Родился с 1988 г. в с. Мерхеули невдалеке от Сухуми в бедной крестьянской семье. Отец – Павел Хухаевич, мать Мария (Марта) Ивановна Джакели. Л.Берия окончил высшее начальное училище в Сухуми и среднее механико-строительное училище в Баку (1919). Член партии (1919). С 1921 года на руководящих постах в ЧК – ГПУ Закавказья.

Только что отбыл агентом Ягоды в Женеве и Париже.

Море говорило с ним языком змеи и черепахи – шипением и безмолвием. Когда же на нем разыгрывался шторм и звуки обретали сверхлюбимую им громкость – он не подходил к морю, ибо тогда оно было для других.

Но море было в Сухуми или в Новом Афоне, на худой конец в Гадауте. В Тифлисе же о нем не было и помина. Но все признаки стихии все же имелись.

Только в чем они, Берия до конца так и не узнал. Да и как узнаешь, когда жизнь в этом «городе» напоминает сплошную гонку. Гонку сумасшествия за безумием.

Это когда-то, когда история устоится и ученые воздадут всем по заслугам, а время закрепит это в сознании народа, и можно будет уже с определенностью сказать: зря были эти усилия или нет, и был ли вообще смысл во многом из того, что сейчас кажется насущным.

Но одно Лаврентий Берия усвоил как непреложную неукоснительность – чекист постоянно должен быть вовремя и в нужном месте. Иначе, грош цена ему в базарный день.

Из внешности Лаврентия более всего угнетали его маленькие руки. Поэтому он более всего ненавидел тех, у кого, говоря языком грустных газет, пудовые кулаки. И еще он прознал, что каков кулак, таков размер и сердца.

Значит, и тут он не дотягивает до параметров средне-статистического гражданина Советского Союза.

А тут еще зрение… Эта кобровая очкатость. Зато такой походки вразвалку нет ни у кого.

Обрел походку – «заимел молодку» – так было написано на одной пивной на окраине Москвы, где услугами считался вольный отлов обезумевших от ощущения неизвестности девок.

Другие же сразу уяснили, что слабость – самое сильное оружие женщины.

Надо только правильно пользоваться предоставленной ей природной слабостью.

Там же, в том подмосковном Париже, как было кем-то сказано, среди множества, которое превзошло все разумные пределы, он и крутанул на столе положенную набок бутылку, и увел с собой ту, на кого указало остановившееся горлышко.

Это далее охарактеризуется им, как «крест судьбы».