Вновь начали раздаваться стуки и скрипы. Похоже, остальные корзины и коробы из кухни нашли свое место пососедству.

Немного погодя я снова почувствовала, что все вокруг пришло в движение. Мерный цокот копыт… Я встрепенулась.

Выехали! Ох… Только бы все прошло гладко. Как там говорила Офелия? Благослови наш путь, Атайа?

Я усмехнулась. Вероятность того, что чужая богиня услышит мои мольбы была куда выше, чем то, что Сорес наконец откликнется и вытащит меня из передряги. Ведь я на протяжении ночи мысленно обращалась к Богу морока и тени.

Просила помочь, объяснить, как случилось так, что я попала не к Велору в Нур-Асера, а в столицу Федерации. Просила не оставлять меня в беде и даже грозилась, что расскажу всем, кто меня перенес на Иппор, если он останется глух, как и прежде.

Но как я могла рассудить, Бог морока и тени остался равнодушен к мольбам, а жалкие угрозы маленькой человечки его совершенно не напугали.

«Аяла была права, – я горько усмехнулась и уткнулась лицом в коленки. – В играх богов смертным отведена лишь роль пешек».

Я повозилась, поерзала насколько позволяло пространство вокруг. Настолько мелкой, незначительной и беспомощной я чувствовала себя впервые, и чувство это было рождено вовсе не теснотой корзины.

– Тпру-у-у, – зычно прервал мои размышления Нолан. – Сто-ой!

Повозка остановилась, и я насторожилась.

– Эй! Доброе утро, Нолан! – поприветствовал кто-то господина Роджи. – Ты куда это в такую рань?

Телегу тряхнуло. Господин Роджи соскочил на землю. Послышался глухой удар ладони об ладонь.

– Гарей! Давненько не виделись, – захохотал Нолан. – Где пропал? Женщину, небось, завел? Не заходишь даже в таверну…

– Да какой там завел, – с грустью отозвался мужчина. – Сопровождал советника в Восточные земли. Пару часов назад как вернулись.

Я чуть не охнула, потеряв осторожность. Ридд в Онтасе? Вот засада!

Гарей же тем временем продолжал вещать:

– Думал, хоть отдохну наконец, а тут такое, – мужчина понизил голос до тревожного шепота. – Особо-охраняемый заключенный сбежал.

– Знаю, слышал, – озадаченно пробормотал Нолан. – Так значит ты в дозоре сегодня?

– Ага, – устало отозвался Гарей. – Фестиваль закончился, и людей…– мужчина присвистнул, – тьма-тьмущая! И каждого проверь, да досмотри.

– Да-а-а… дела, – протянул господин Роджи. – Ну раз так, держи, – мужчина замолчал, засопел. – Вот мой опознавательный лист.

Гарей захохотал.

– Ты чего? Я ж тебя сто лет знаю! – воскликнул он. – Мы с тобой уж столько дружим, сколько эльфы не живут!

– И все равно, – настойчиво шуршал листами Нолан. – Порядок есть порядок.

Старый знакомый Нолана еще немного посмеялся, но, похоже, листы все же взял.

По телу прокатилась волна облегчения. Похоже, все обойдется! Досматривать поклажу друга Гарей навряд ли не станет.

– Так куда ты в такую рань-то подался? – зачем-то вновь спросил дозорный, возвратив документы.

– Да в Залесье. Куда ж еще, – сердито проворчал Нолан. – Офелия заела совсем. После фестиваля запасов почти не осталось, а все остатки, что были, жара попортила. Подвал же у нас невелик.

Господин Роджи забрался в телегу и открыл соседствующую со мной корзину.

– Вот. Теперь везу порченные овощи обратно на ферму. Скоту сойдет.

Гарей, судя по тряске, тоже залез в телегу. Посмеялся.

– Да уж, Офелия тебе спуску ни за что не даст. Что ж, – мужчина соскочил на землю. – Езжай. Вернешься, жене привет передавай!

Нолан уселся на козлы и взял поводья.

– Счастливо, Гарей. Заходи к нам обедать!

Телега, подпрыгивая, вновь покатилась по мощеной камнем дороге. Корзины и коробы заходили ходуном.

Мгновение спустя послышался пронзительный скрип. Главные ворота по команде Гарея отворили, и мы наконец оказались за пределами Онтаса. Или, как когда-то при первой встрече сказал мне Барбус: столицы и сердца Федеративного людского государства.

***

Крышка надо мной сорвалась, и я часто заморгала, готовясь после корзинных потемок ослепнуть от обилия солнечного света. Но ничего подобного не случилось. Телега стояла в полутемном сарае с высоченной крышей.

К сожалению, пока это все, что я смогла увидеть через круглое отверстие корзины.

– Приехали, – коротко бросил Нолан. – Выбирайся. И давай пошустрее.

Я попыталась вдохнуть полной грудью воздух, густо пахнущий сеном и напитавшейся солнцем древесиной, но не вышло – чересчур тесно. Попытка пошевелиться и выбраться из плетеного кокона также не увенчалась успехом.

– Господин Роджи, – простонала я тихонько. – Я, кажется, выбраться не могу.

Мужчина распряг лошадь и забрался в телегу.

– Снова застряла? –поинтересовался встревоженно.

Я бросила жалостливый взгляд на Нолана, упершего руки в боки, и зажмурилась, готовясь сдерживать подступающие слезы.

– Пошевелится не могу. Ничего не чувствую! Ни рук, ни ног.

Мужчина запустил обе руки в горлышко корзины. Ухватил меня за плечи и потянул.

– Понравилось тебе, видать, в корзине-то, – сопел он, силясь вытянуть меня, словно репу. – Ты погляди! – прекратил попытки Нолан. – Никак.

Я заскулила, силясь рвануться и высвободиться наконец из плетеного плена. Снова провал. Тело как дрожжевое тесто расплылось.

– Да не лей ты слезы! – нахмурился Нолан и достал охотничий нож, висящий у него на поясе. – Сейчас освобожу.

И он принялся аккуратно, прутик за прутиком разрезать корзину. Сделав пару внушительных надрезов, Нолан ухватился за края и, поднатужившись, разломил плетенку надвое.

Вывалившись на дно телеги бесформенной кучей, я попыталась встать. Не вышло.

«Похоже, гусенице не суждено стать прекрасной бабочкой, – лежала я на боку, беспомощно сопя. – Уж точно не сегодня».

Правда немота в руках немного прошла, и я начала ощущать покалывание сотен тысяч иголочек.

– Нда-а… – грустно протянул господин Роджи, отбросив обломки собственноручного изделия. – Хорошая была корзина. Добротная.

– Да уж, – простонала я. – Просто отличная. Вы только в следующий раз делайте корзины чуть попросторнее, повместительнее, что ли. А то беглянкам чересчур неудобно сидеть.

Мужчина вздохнул и присел на корточки передо мной.

– Ей тут помогаешь, рискуя собственной жизнью, а она язвит, – покачал он головой.

Я устыдилась.

– Простите. Я не хотела…

– Горе мне с тобой, – проворчал Нолан и принялся растирать мои ноги, возвращая им способность двигаться. – А еще магом называешься, – попенял он. – Толку от вашего брата никакого.

– Я не называю себя магом! – воскликнула возмущенно, усевшись и принявшись тереть окаменевшие плечи. – И если уж на то пошло, толк от них все же есть. Наверняка в мире найдется парочка магов с силой, какая вам даже и не снилась. И не обязательно эта сила темная! Уверена, есть те, кто на стороне добра.

Разумеется, в ту секунду я думала о Велоре, который представлялся мне не просто кем-то, кто обладал магической силой, а величайшим, всесильным магом.

«Он победил Натану, – вспомнила я, продолжая реанимацию спины и шеи. – А это чего-то да стоит!»

Однако Нолан ничего больше не сказал. Смею предположить, что моим словам о «светлых и добрых магах» он не поверил.

Обретя наконец дееспособность, я сползла с телеги.

– Благодарю, господин Роджи, – кивнула я. – Подскажите, куда мне идти дальше и я пойду.

– Да постой ты, – недовольно пробубнил мужчина, вытягивая мой вещевой мешок из-под вороха испорченных овощей. – До Авэль добраться из Федеративного порта невозможно. Наши корабли туда не ходят.

«Вот так новость!» –  чуть не села я на покрытый соломой дощатый пол.

– Вы же говорили, что только там я смогу скрыться! – в отчаянии заголосила я. – А теперь, оказывается, что и туда мне хода нет?

Нолан сердито шикнул на меня, огляделся по сторонам.

– Тише ты! Я же не сказал, что «хода нет», – он принялся бесцеремонно возиться в мешке с вещами, которые собрала для меня Офелия. Вытянул сероватую рубаху, черные штаны, узкий кожаный пояс и кинул мне. – Переодевайся.