— Кир, «времени» нет. Есть только этот конкретный момент… И в нем, мы пришли!

Она остановилась перед массивной плитой, блокирующей проход. Похлопала по стальным створкам.

Кир дотронулся до контрольной панели. Загорелся экран.

— Работает! Ну и дела!

На экране возникло предложение пройти тест ДНК и сканирование сетчатки.

— Только это нам не поможет… Значит, назад?

— Открой!

— Мы не во сне. Я не хакер.

— У тебя есть Олень с Тьмой внутри. Рассказывал, что собираешь Ключ, и об этом забыл.

Понимая, что занимается ерундой, Кир приложил амулет к панели.

Ничего не произошло.

Он бросил на Эйприл раздражённый взгляд.

— Нашла момент, чтобы поиздеваться!

— Нужно ещё захотеть! Забыть о себе, стать дверями. А после — открыться.

— Стать дверями? Не говори чепуху!

— Просто попробуй! Смотри на дверь, дыши и забывай.

Кир снова приложил амулет и последовал совету девчонки.

Вдох-выдох, вдох-выдох… Постепенно мысли ушли, и Кир перестал понимать, что он — мальчишка. Потом не стало Станции, Эйприл и остального. Не стало целой Вселенной. Была только дверь.

Внезапно Кир понял, что он больше не внешнее — он и есть эта дверь. Он ощущал свою многотонную тяжесть, твёрдость каждой частицы стального тела и электрические биения внутри контрольной панели.

Он принял решение открыться.

— Видишь, как просто!

Кир вновь был мальчишкой — мальчишкой, застывшим перед распахнутыми дверями.

Он не сказал бы, что было просто. Но главное, получилось.

— Судя по толщине плиты, эта часть астропорта — для избранных… Ладно, пошли!

Направив луч во тьму коридора, Эйприл бодро зашагала вперёд.

Опять бесконечные повороты и спуски…

Через пару десятков минут, пройдя рукав телетрапа, они добрались до корабельного шлюза.

— Дай амулет. Моя очередь.

У Эйприл вышло быстрее…

Двери открылись, и Кир содрогнулся. На стене красовалась табличка с датой постройки, характеристиками корабля и названием: «Зимнее солнце».

Переборов страх, он подошёл к табличке.

— Погляди на дату постройки! Девятьсот семьдесят третий год. А сейчас тысяча тринадцатый. Значит, сны вполне могут быть моим прошлым!

Эйприл погладила цифры рукой.

— Сколько раз тебе повторять? Времени не существует! — голос девчонки звучал очень уверенно.

Поэтому Кир удивился, заметив, как сильно дрожат её пальцы.

По длинному коридору они прошли в рубку, но лишь для того, чтобы взглянуть на пару ложементов в центре пустого зала. Управление было ментальным, через нейроимплант, и в рубке не было даже обзорных экранов.

Развернувшись, Эйприл начала методично обследовать помещения. А Кир, в основном, смотрел на неё: он не понимал, отчего она нервничает всё больше.

Осмотр столовой, пары кают, кладовой и спортблока не принёс ничего интересного. Необследованным остался лишь инженерный пост.

Эйприл направилась туда, но вдруг заметила ещё какую-то дверь. Коснулась сенсора…

Умывальник и унитаз.

Сердце застыло. Перед глазами замельтешили картинки из снов…

«Вот и всё…»

Всё стало ясно. И от понимания перехватило дыхание, будто упал в ледяную воду.

— Что там?

— Просто кладовка, — она закрыла телом обзор. — Давай, на инженерный пост!

Вход был заблокирован.

— Открой! — Эйприл разволновалась настолько, что начала задыхаться. Кир испугался, что девушка свалится в обморок.

В этот раз, у него получилось легко.

Зал — небольшой, метра четыре в длину. Белый свет, струящийся с потолка. На стенах, по обе стороны, ряды погасших экранов. А на полу — шесть одетых в подростковую одежду высохших мумий. Ткань утратила фотокаталитический слой и стала прозрачной.

Не то, чтобы Кир удивился. Он был готов увидеть подобное. И всё же, не это.

— Будто живые…

— Системы биологической безопасности корабля не позволили им разложиться, — голос Эйприл даже не дрогнул.

— Похоже на экопластик… — Кир разворошил ногой горку пыли.

— Ведро, — Эйприл подошла к одной из мумий, привалившейся к стене, будто в раздумьях. Погладила почти невидимые шорты и топ, прикоснулась к болтавшемуся на шейных позвонках ярко-красному ошейнику, и достала что-то из сжатых высохших пальцев.

Кир подошёл и взглянул через плечо.

Половинка брелока-одуванчика. Эйприл приложила к нему найденный возле клёнов кусочек. Сверкнуло, и до ушей донеслись мелодичные хрустальные перезвоны. В руках теперь был одуванчик, но уже не такой, а объёмный, прозрачный, хоть по прежнему небольшой — размером не больше мизинца.

Не сказав даже слова, Эйприл спрятала одуванчик в кармашек на поясе.

— Зачем ему… — Кир сглотнул. — Куда он их вёз?

— Их? — вскинула брови Эйприл. — Ну ты и трус!

— Ты о чём?

— Всё Кир, пошли… Тут больше нечего делать…

— Ничего не расскажешь?

— После. На Станции.

Под бушующим чёрным пламенем, Облако отращивал новую голову. Он едва сюда возвратился — лишённый всех сенсорных ощущений, повинуясь какому-то смутному чувству. Но это чувство не помогло избежать столкновения со стеной, и он переломал добрый десяток костей.

Нападение не удалось. Кто мог подумать, что у девчонки найдётся оружие! Значит, нужно расти ещё больше.

Голова восстановилась, мигательная перепонка съехала в сторону, и вытянутые, как веретено, зрачки уставились вдаль.

«Тут больше нечего есть, а главное — пить. В городе и степи уцелело побольше животных. А в горах найдутся озёра и реки».

Трансформация завершена, осталось только расти. С этим он справится и без Тьмы.

Взмахнув чёрными крыльями, Змей пронёсся над Станцией и взял курс на развалины города.

После того, как Эйприл нашла одуванчик, она замкнулась в себе. Кир даже отстал, чтобы не попасть под горячую руку.

«Остаётся только надеется, что она меня тут не бросит, вернётся с баллоном…» — невесело думал он, подсвечивая под ноги и глядя, как мельтешит вдалеке луч фонарика Эйприл.

Чарующий аромат гниющей листвы Змей почувствовал издалека.

«Ну конечно! Любимые клёны! Ладно, город пока подождёт».

Не прошло и минуты, как он опустился возле свежеразрытой земли.

«Что она тут искала? Решила слегка покопаться в прошлом? А сегодня куда собралась? Гидрокостюм нацепила! Неужто, в затопленный астропорт?»

Змей усмехнулся — из чёрных ноздрей вырвалась туманная взвесь. Лапы стали раскапывать землю.

Эйприл брела, не чувствуя ног.

Перед глазами стояла сцена из сна, в которой ей виделся «ключ»: Кир, выкрутив ручку мощности излучения на полную, моет в умывальнике сферу реверс-процессора…

В Логове не было ни умывальника, ни душа, ни туалета. Они с Кириллом ели и пили, но… И даже не умывались, не чистили зубы. Это казалось естественным.

С одной стороны, Эйприл с первой минуты было известно: она — не человек. Сомнения были только насчёт Кирилла.

С другой…

От понимания, НАСКОЛЬКО она не настоящая, по коже бежал мороз.

«Мы — лишь две куклы… Две куклы, воссозданные Станцией… Вот, что насторожило в том сновидении про Мэйби и лужу на набережной! Я бы тогда догадалась, если бы не смущала сама эта сцена, и я не старалась её поскорее забыть…»

Нахлынуло новое озарение, от которого стало намного ужасней.

«Нет, я бы не догадалась. Во сне про астропорт, Кир стоял перед умывальниками, но наутро это меня ничуть не смутило. Настоящий человек разобрался бы в первый же день. Но я, марионетка Маяка, буду думать так, как захочет он…»

Эйприл начала сомневаться уже через десяток шагов.

«Или нет? Ведь мы с Кириллом разрушили Станцию! Лучшее подтверждение нашей свободной воли! Маяк выполняет наши желания, а не наоборот!»

Ещё через пару десятков, она осознала, что по-прежнему ничего не понятно. Наоборот, всё только больше запуталось.