Эйприл гладила лепестки, её кожу они не обжигали.
— Думаешь, цветку легко создавать нектар, семена? Но он отдаёт самое ценное миру, ни капельки не скупясь. Цветёт, благоухает! Даже у растения есть цели, выходящие за рамки собственного существования. Но, не у тебя. Так почему бы не взять пример с цветка?
— Мне поздно думать о целях.
— А может, самое время — раз ты считаешь, что твоя жизнь подходит к концу? Сделай миру подарок! Позволь новому появится на свет!
— И в твоих лекциях я не нуждаюсь! — Кир сжал кулаки и зашагал назад, в Логово.
— Дело тут не в других, этим ты сделаешь подарок себе! — крикнула девочка вслед.
В этот вечер мальчишка долго не мог заснуть. Нестерпимо пекло обожжённые пальцы, а из головы не шёл странный цветок.
«Что же у него за плоды?» — с ужасом думал Кирилл.
Мне нужна твоя помощь!
Пейзаж, набивший оскомину: слишком ясное небо и чересчур лазурное море, неугомонные ветряки и не в меру вертлявые башни. Парапет, уже ставший привычным, испачканные подошвами электрические шкафы.
Жарко, и мучает жажда…
Сон в степи многое прояснил, но ещё больше запутал…
И ужаснул, ведь я понял: всё не случайно.
Оказалось, что пока я тихонечко жил своей глупенькой жизнью, за мной таскался маньяк с Тьмой в глазах. И об этом прекрасно известно отцу.
«Следуя за Гадесом, как верная псина». Что это значит? И кто она, эта девчонка, сидящая рядом со мной?
«Днём у меня есть Мэйби». Эта его идея пугает больше других.
— Кирилл, я не могу так больше… Это невыносимо!
— У тебя ведь куча опасных друзей, ты сама говорила! И, есть полиция!
Девчонка вздыхает…
Глажу тонкие пальцы… Что ещё я могу?
Мэйби рыдает уже полчаса.
А я сижу, замерев от страха, что она возьмёт, да и вывалит на меня подробности. Мерзкий, но бесплотный туман загустеет и обратится во вполне осязаемое чудовище. Я готов сигануть с крыши, лишь бы отсюда сбежать. Ведь мне страшно не за себя. Я боюсь УЗНАТЬ.
Она говорит сквозь рыдания:
— Кир, у меня есть план.
Обмерев от ужаса, говорю:
— Какой?
— Не скажу. Тебе же спокойнее. И не проси.
Просить я не собираюсь.
— Кир, мне нужна твоя помощь. Небольшая… Поможешь? — её красные от слёз глаза глядят умоляюще.
— Разумеется.
— Понимаешь, к нему не подобраться. Надо достать одну штуку. А дальше, я уж сама…
— Почему, не подобраться?
— Ты сам рассказывал, ЧТО ты в нём видел! Это не человек — дракон! Зло в чистом виде!
По спине бегут мураши… Даже не представить, что она говорит об отце!
— Кир, он был на Дзете в тот день. Мы оба там были. Он видел Тьму.
— А ты?
— В реальности — нет. Только на видео. Ты меня знаешь, я не могла упустить возможность попробовать новое. Но, только башка разболелась…
Еле выговариваю:
— Что за штуку надо достать?
— Реверсный нейропроцессор.
Не знаю, что я ожидал услышать. Но точно не это! Реверсный нейропроцессор, или попросту — реверс-процессор! Я слыхал, что любимые требуют звёздочку с неба!
Молчаливая минута уходит на то, чтобы привести мысли в порядок.
— По-твоему, к устройству, с потенциально беспредельными возможностями взлома, подобраться легче, чем к Фиесту? Их, может, десяток всего…
— Двадцать три штуки.
Смотрю, она неплохо осведомлена!
— Пускай двадцать три… К ним приставлено больше охраны, чем к Президенту Союза. Даже, если ты её добудешь — что, разумеется, нереально, по тревоге поднимут полицию, армию, спецподразделения, суперагентов и…
— Только в том случае, если пропадёт одна из этих двадцати трёх. Одна из уже выпущенных и переданных государству нейросетей.
Я начинаю понимать, к чему она клонит.
— А тебе известно, кто их вообще производит?
— Будто ты сам не знаешь, кто подмял под себя науку!
Знаю. По иронии судьбы, мы сидим на крыше их небоскрёба. Впрочем, самое ценное, что есть в этом здании — очаровательные секретарши с острыми коготками.
— Кир… Учёные — люди творческие. А творчество с порядком не совместимо. К тому же, они не сообщат о пропаже — скандал не в их интересах.
Дёргается веко. Нервы и так расшатаны, а тут ещё эта истерика и безумное предложение… Угораздило же меня оказаться в центре загадочной странной игры!
Больше никогда, ни за что, не познакомлюсь с девчонкой!
Хотя, надо честно признать, что эмоций-то — через край. А терять мне по-прежнему нечего. И отчего бы в таком случае не расслабится? Не посмотреть, чем закончится шпионский сериал?
Это не значит, что нужно выключить мозг. Потому я молчу, перебирая в уме варианты. Все подряд, даже безумные…
— Ну что?
— Процент успеха — ноль целых, фиг десятых.
— Думаю, на одну десятую больше… Кир, у всех есть право на всё. Но воплотят мечту только смелые.
— Мэйби, мой отец не занимается хакингом и реверс-процессорами. Даже ГСН — не его территория. Если ты полагаешь, что я что-то знаю или могу получить доступ через отца…
— Заткнись! — она вскакивает. — Я жалею, что тебе рассказала! Видимо, ты бесчувственная машина! Сидишь возле обезумевшей от горя девчонки и анализируешь?! — слово «анализируешь» звучит в её устах грязным ругательством, будто хуже ничего и вообразить невозможно!
— Мэйби…
— Значит, по-твоему, я спланировала всё с самого начала? И это?! — она развязывает шейный платок. — Кир, ты — настоящий друг! И знаешь что? Анализ — его излюбленное занятие. Вы с ним очень, очень похожи! — она бросает через плечо: — Прощай! Сиди тихонечко в ожидании конца! — она прыгает на крышу, прямо с опорной станции.
Высота — метров семь!
Перекатывается, встаёт. Не оглядываясь, уходит.
— Мэйби!
Я спускаюсь по вентиляционным коробам и догоняю девчонку возле самого выхода с крыши. Хочу взять за плечо, но замечаю, что по нему течёт кровь. Не прикасаясь, твержу:
— Мэйби, Мэйби…
Она оборачивается:
— Ну что ты мычишь? Мээ… Мээ… Думаешь, я своё имя не знаю?
— Я сделаю всё, что ты скажешь!
— Всё? Вот так прямо — всё? Это прикольно! — она закусывает губу.
По спине носятся мураши, настолько не вяжется этот томно-игривый тон с её заплаканными глазами, с багровым ручейком, тянущимся от плеча до пальцев, роняющих на крышу тяжёлые капли.
Она берёт мою руку, выпачкав и привязав густой липкой кровью.
— Тогда пошли… Поговорим обо «всём»…
Мы скользим парой белых теней мимо капелек, уже загустевших, уже не заметных на чёрном. Мимо трещин, в том месте, где приземлилась девчонка.
Движемся к краю, с которого только и можно взглянуть в неодолимо манящую бездну…
Глава 5. Олень
«5:12»
Кир лежал, натянув одеяло на голову — ему не хотелось вставать и оказываться в жучьем царстве.
Шли минуты… Не выдержав, Эйприл убрала одеяло.
— Кир… — она нежно погладила его по щеке. — Ты чего?
— Сама там живи!
— Жуков почти нет, они разлетелись по всей степи. Вылезай! Здесь лучше, чем под одеялом. И вместо полезных салатов есть вкусные сладкие блинчики.
Пахло действительно здорово. Пришлось вылезать.
Степь была жёлто-зелёной от одуванчиков. Эйприл не соврала, жуки попадались редко. Воздух гудел от пчелиных крыльев, но это не раздражало.
А чтобы отвлечься, Кир прихватил ноутбук.
— Вот видишь! — девчонка опустилась в траву. — Стало ведь лучше! Веселее, чем на стерильной помойке. Не нужно сопротивляться!
«Стерильная помойка… Странное сочетание слов…»
Кир сидел среди трав, разглядывая волдыри на руке и размышляя о том, что сопротивляться бы очень хотелось. Хотелось бы уничтожить всех этих жуков, чтобы вновь оказаться на «стерильной помойке». Только вот, как? Влезть на куб и орать: «Убирайтесь!»? Вряд ли это поможет…
Из размышлений его вырвал шёпот.
