В груз вложены все мои деньги. Но, Кир — важнее всего.
«Я-глайдер» меняю курс.
Что за странная у Гадеса привычка: ограждать паренька от всего на свете! Я бы давно ему всё рассказал. Ну поплакал бы он, да смирился. Уж с крыши бы точно прыгать не стал! Зато, постепенно превратился бы в мужика. В этом деле поможет лишь правда — правда жизни.
При таких обстоятельствах, нет ничего странного в том, что Кир влез в историю.
Надо было с ним раньше поговорить. Послать Мэйби в режиме транслятора — таким девушкам парни верят без рассуждений. Оттрахала бы его и промыла мозги, вмиг бы забыл этот свой романтический бред!
Траву, небеса, облака…
Слишком уж много такого добра в его жизни, и совсем мало правды.
Что тут сказать, даже его девчонка зовёт себя Облаком! С которой он «дружит», вместо того чтобы трахнуть, да позабыть через час — как делают обычные пацаны его возраста, видящие в девчонках лишь примитивных животных, рождённых для ублажения их воспалившейся плоти.
Нет, Кирилл — пацан необычный.
С одной стороны, именно за это я его и люблю.
С другой — известно, к чему эта необычность приводит. Я ведь и сам, точно так же, как он, убежав от папаши и одноклассников, дни напролёт валялся в траве, рядом с сестрёнкой, и таращился на облака.
Только она, лишь она одна меня понимала.
Лайя.
Несколько вероятностных пушек разряжаются одновременно.
Ого! Видно, системы управления серьёзно повреждены. Значит, я ошибался — исход боя пока неизвестен.
Поднимаю глаза, и становится ясно — известен, ведь корабля в небесах уже нет. Вместо него, переливаясь, колышется какая-то хрень.
В детстве, читая о новом научном проекте, я впадал в ужас — мне казалось, что эти безумства плохо закончатся. С возрастом пришло понимание: к моему глубокому сожалению, ничего с людьми не случится. Дурацкое человечество тут навсегда.
Но ЭТО! Похоже, учёные идиоты, наконец, доигрались — приволокли в наш мир его смерть.
Неужто, я смогу посмотреть, как ВСЁ закончится!
От одной этой мысли мурашки бегут по крыльям и тепло разливается по фюзеляжу. Мышцы сокращаются — потеряв управление, я падаю на крыло.
ДА!
На пике восторга ОНО пропадает. Было — и нет.
Крылья холодеют от ужаса и мук разочарования.
Неужто сбежало обратно?! И всё?!
Да нет, быть не может! Всё хорошо. ТАКОЕ само не уйдёт, это от НЕГО убегают.
Но всё-таки интересно: куда эта штуковина делась, куда она спряталась?
Под огнём защитных орудий тают ряды нападающих — без корабля-штаба они обречены.
Маневрирую в гуще боя. К счастью, по мне никто не стреляет. До рассевшегося посреди дороги пацана уже не так далеко. Тридцать секунд, и он на борту.
Возле ближайшего ко мне штурмовика взрывается ракета, он клюёт носом и меняет направление движения. Из двигателя валит густой чёрный дым.
Нейросеть выдаёт расчёт траектории. Результат меня не устраивает: без коррекции штурмовик свалится прямо на голову пацану.
Значит, будет коррекция! К сожалению, с непредсказуемым результатом.
Вывожу глайдер на курс и включаю форсаж. Сближаюсь…
Штурмовик увеличивается в размерах. За миг до столкновения, отдаю команду на катапультирование.
Срабатывают пиропатроны, и встречный поток подхватывает и уносит фонарь кабины. В следующий миг, я теряю сознание от навалившихся перегрузок, но только на пару секунд — квантовые схемы не разрешают мозгу подобных вольностей.
Глайдер врезается в штурмовик, и объятые пламенем обломки несутся к земле.
А я, набирая скорость — аварийный жилет погасит её перед самой поверхностью, опускаюсь в белое облако концентрата. Уткнувшись носом в рукав, грустно размышляю о том, что сегодняшний день будет весёлым — хочу я того или нет.
Всё моё состояние! И военным уже заплачено: ни за что — теперь транспорт уйдёт без нашего груза.
Но, всё это — ерунда… Главное, Кир будет жить!
Глава 33. Крылья
«Сестрёнка Лайя?.. Дядя! Фиест — его дядя… Или, правильнее сказать, мой?»
Жутко болит нос. Вытаскиваю руку из-под одеяла, сжимаю в кулак, и расслабляю плечо. Рука летит вниз — без усилий, только под действием гравитации. Падает на подушку — туда, где по расчётам должна лежать Эйприл.
Открываю глаза. Девушки нет.
На будильнике светятся красные цифры.
«05:56»
Может, это и к лучшему. Эйприл хочется видеть меньше всего.
Влез ночью в чужой карман и получил от девчонки по носу… Что может быть унизительнее!
Ясно, она не простит. Двинет ещё пару раз, будто случайно — и рассмеётся, прищурив глаза. А я должен буду терпеть…
Нет. Днём лучше с ней не встречаться. А к вечеру Эйприл остынет. Она вспыльчивая, но не злопамятная.
Значит, в степь. Подальше от Станции, подальше от сумасбродной девчонки!
Я замечаю Эйприл, едва обогнув шлагбаум. Обхватив колени руками, она сидит на том самом пригорке. Отвернувшись, шагаю мимо…
Фух! Вроде бы, пронесло…
— Привет! — её руки обхватывают меня сзади… Как она так подбежала? Я даже не слышал шагов! — Кир? Как там твой нос? Зажил?
Её жаркие губы щекочут ухо и шею…
Эйприл выходит из-за спины и берёт мои руки в свои.
— Ты ведь не злишься? Всё-таки, сам виноват!
— Не злюсь.
Мы сливаемся в поцелуе…
До чего же он страстный и жаркий! Не чета жалкому чмоку на арке, лёгкому и пугливому соприкосновению! Её жадные губы впиваются в мои, посасывают их и кусают, язык — тщательно и бесстыдно обследует рот.
Наконец, мы отрываемся друг от друга.
— Кир… — она поправляет волосы, берёт меня за руку и ведёт за собой. — Хочу что-то тебе показать… Самое секретное место на Станции! Для того, что сейчас между нами случится, оно идеально подходит…
Случится? Что она имеет в виду? Неужели…
Хохот Эйприл звенит колокольцем. Почему-то, вспоминается заманивший меня в ловушку Олень.
Голая степь. И два огромных, увитых кабелями, металлических шкафа на постаментах.
Почему я раньше не замечал это место?
— Не бойся, пойдём… — Эйприл ведёт меня к одному из шкафов.
По бетонным ступеням я поднимаюсь за ней. При нашем приближении, массивная красная крышка поднимается, и я замечаю внутри набитого электроникой шкафа тысячи переливчатых огоньков. Я с удивлением узнаю рисунок знакомых созвездий: Стрелец, Скорпион, Змееносец… И чернота в том месте, где должна быть звезда Барнарда.
— Эйприл, мы где?
— Центральная нейросеть. Это и есть Маяк! Я покажу тебе его суть! — она ведёт меня прямо вовнутрь. — Не бойся. Там, во Тьме, хорошо.
В последний момент она вырывается, толкает меня, и крышка мгновенно захлопывается.
Никаких звёзд-огоньков.
Прошлое забыто, будущее утрачено и похищено настоящее.
В сердце Маяка нет ничего. Только Тьма.
Дверь открывается, и я щурюсь от ярких лучей.
В залитом светом проёме — чёрная тень.
Эйприл.
— Ну как? Ты теперь понял?
— Да… Нет никаких звёзд. Есть только Тьма. Навсегда.
Эйприл отходит в сторону. Я начинаю спускаться.
Что-то не так… Эти ступени немного другие. Не те, по которым я поднимался.
Оборачиваюсь.
Шкаф, в который я заходил — на другом постаменте.
Телепортатор!
Возвращаюсь назад.
— Не ходи туда, Кир! Помни, правда тебе не нужна!
Но, я не слушаю. Хватит с меня вранья. Мне нужна правда!
Огибаю металлический корпус…
Озорной ветерок холодит кожу и путается в волосах. Весеннее солнце, лёгкие облака и цветущая степь.
И озеро — до горизонта.
Озеро крови…
Кости, тряпьё. Острыми белыми рифами вздымаются над поверхностью рёбра.
Озеро, где плавают человеческие останки.
