— На его уровне, число материи и энергии не имеет значения.
— Не имеет? Тогда почему… Почему меня не забирают?
— Подумай, повспоминай…
— Но Маяк…
— Кир! Маяк посылает то, что действительно нужно. И вместо бесполезного для тебя звездолёта, возникла я — чтобы ты смог решить.
— Почему бесполезного?! Что решить?! — мальчишка сорвался на крик. — Отвечай!
— Решить, хочешь ли ты уйти — отсюда, со Станции. Конечно, любые решения — не более, чем иллюзия. Так что, предлагаю расслабится и считать происходящее весёлой игрой.
— Мне вовсе не весело! Я хочу улететь! — Кир вскочил. Он едва сдерживался, чтобы не бросится в драку. Эйприл оставалась невозмутимой.
— Кир, тебе незачем улетать — тебе никто не поможет. Кроме Маяка, который подчинится решению. Когда ты его примешь.
— Подчинится? Мне? Люди подчиняются Маяку, не наоборот!
— Ты ничего не знаешь о мире. Разве Маяк виноват в том, что твои желания столь противоречивы? Ты живёшь, окружённый заботой, получая всё, что захочешь! Даже меня!
— Разве ты подчиняешься мне?
— А разве тебе это нужно?
— Да!
— Нет, Кир. Мне-то уж можешь поверить.
— Поверить? Смешно! Ты непрерывно врёшь!
— Потому, что ты этого хочешь! Правда тебе не нужна!
Кир опустился на стул. Он чувствовал себя предельно опустошённым, как робот с иссякшим зарядом. Ему вдруг показалось, что эта игра длится уже миллионы лет.
— Эйприл… Пожалуйста… Скажи, правду, хоть раз… Мне это действительно нужно… Я ничего не понимаю! Пожалуйста…
— Ну а ты, скажешь мне правду? Решишься?
— Конечно!
Эйприл смотрела прямо в глаза.
— Кир, если бы ты знал, что рядом орудует серийный убийца, ты бы его попытался остановить? Сообщил бы полиции?
— Разумеется! За кого ты меня принимаешь? — Кир отвёл взгляд. Уши горели, он лихорадочно пытался понять, что этой девчонке известно? И откуда?
— Хорошо… — протянула Эйприл и встала. — Тогда получай свою правду.
Обогнув стол, она подошла к мальчишке. Прижалась, зарылась лицом в его волосы… Потом зашептала:
— Раз ты действительно хочешь, — Кир чувствовал, как горячие губы щекочут ухо. — Но только, ты сам должен узнать — тогда ты себя намного лучше поймёшь. А для этого нужно кое-что сделать… Но помни, ты сам попросил.
— Да.
— Иди в дом. На подоконнике засох одуванчик. В горшке — чип от медсканера. Это ты его туда положил. Дальше сам догадаешься, не дурак.
Эйприл было так душно, так мерзко в его идиотском Логове… Лишь когда она вышла на крышу и вдохнула ледяной утренний воздух, стало немножечко легче.
Но не настолько, чтобы вернуться.
Кир специально прошёл мимо стены, чтобы взглянуть на одуванчик. Он помнил, как его рисовал, но почему и зачем, не имел никакого понятия.
«А ведь у Эйприл на топе, тоже был выведен этот цветок».
Хороводы мыслей кружились и только запутывали…
По небу ползли тяжёлые тучи. Бетон уже не искрился.
«Слишком часто в последнее время я вижу эту потрескавшуюся дорогу…»
Без маленького синеглазого «звездолёта» шагать было тоскливо. А сам он, вдруг разучился играть.
Мысли крутились вокруг одуванчика.
«Что за история? Чип в горшке, „сам догадаешься“! Звучит, как очередное задание! Сначала олень, теперь одуванчик. А Эйприл рассказывает, что мы не в игре!»
Кир прошёл мимо клёнов, даже не посмотрев.
«Стоп! А где этот горшок? В какой из комнат?»
Сам он ни про какой одуванчик не помнил, а у девочки не спросил.
Проблема решилась, едва Кир вошёл в дом — горшок оказался на кухне.
«Остаётся надеяться, что это — тот самый».
Кир высыпал землю на подоконник и тут же увидел чип — даже не упакованный.
«Бред! Когда я его сюда спрятал?»
Он сдул пыль с контактов.
«Но если он здесь, то у меня было прошлое. Я не такой, как Эйприл».
Задача казалась несложной: раз чип от медсканера — значит, нужно идти в медблок.
Кир спустился в подвал и столкнулся с проблемой. Вместо того, чтобы открыться, дверь в медблок зажгла транспарант: «Введите код!»
Никаких кодов Кир не знал.
Но знала рука, что сама потянулась к экрану и набрала: «1.009809».
Дверь отворилась.
У стенки стояли медсканер и давно уже сломанный, ощетинившийся манипуляторами киберхирург. В корпусе медсканера зияла дыра с разодранными краями, будто поработала когтистая лапа. Конечно, это сделал не зверь — рядом валялась красная монтировка. Кир вспомнил, что видел похожую в какой-то игре.
«Только вот, кто разворотил корпус? Неужто, я сам? Для чего?»
Поразмыслив, он вынужден был признать, что вряд ли доверился бы человеку, ломающему технику монтировкой и прячущему чип в цветочный горшок, а после — забывающему про этот поступок.
«Интересно, если просканировать Эйприл, аппарат признает её человеком?»
Кир начал вставлять чип в гнездо.
«А меня? — рука дрогнула. — Может, Эйприл для этого меня сюда и отправила? Что если монстр-Кирилл, усомнившись в своём человеческом происхождении, когда-то уже проходил сканирование? Потом, ужаснувшись — вытащил чип, заблокировал дверь и забыл, всё забыл…»
Кир включил питание. На экранах возникли строчки протокола самотестирования, а по ложементу забегали красные лучики.
«Что ж, тут вроде тоже не о чем думать».
Он выбрал: «Полное сканирование» и улёгся на ложемент.
Пятнадцать минут прошли в размышлениях о странностях мира, и весёленькая мелодия возвестила о готовности сканера дать заключение.
Кир встал и посмотрел на экран…
Он перезагрузил сканер. Прошёл процедуру ещё один раз, не в силах поверить. А после, долго сидел на полу, прижавшись к аппарату спиной. С пустой головой, уставившись в никуда… Потом мысли всё же пришли.
«Да уж, мир полон иронии. Перед сканированием я боялся, что аппарат не признает меня человеком, а сейчас бы об этом мечтал!»
На Станцию не хотелось. Не хотелось смотреть в глаза Эйприл.
«Она ведь всё знала! Наверное, с самого первого дня… Тогда, какой она друг? Может она, эта звонкая синеглазая девочка с облезшими от солнца ушами — посланница Тьмы, явившаяся только затем, чтобы меня забрать. Туда, во Тьму…»
Белые стены медблока не давали ответов.
«Это не задание и не игра. В них прокачка персонажа не завершается смертью. Так устроена лишь настоящая жизнь».
Гроза так и не собралась. Кир появился в Логове уже в ночной темноте.
На столе стоял ужин — холодная гречка с котлетой.
Эйприл не было. Была только Тьма.
Трамвай
Яркий свет вырывает меня из сна.
К счастью, сна без сновидений. После увиденного неделю назад кошмара про молодого Фиеста, я их боюсь.
Встаю, умываюсь и отправляюсь на кухню.
Утренние лучи выбивают каскады алмазных искр из посудного стекла — идеально-чистого, как всегда.
Омерзительно-чистого, безжизненно-чистого. Ни отпечатков отцовских губ, ни жирных пятен от пальцев. Вторую неделю торчит на своей любимой работе!
Как на него это похоже: исчезать, когда нужен больше всего.
Отношения с отцом давят, как слишком маленькая детская обувь. Его никогда нет рядом. Но я, как собачка на силовом поводке, таскаюсь за ним по Галактике. И если кроссовки калечат лишь пальцы, то незаметный отцовский ошейник — душу.
Почему он не может меня отпустить? Не понимает, что я уже вырос?
А ведь и после шестнадцати, я не стану свободным! Он никогда меня не отпустит! Никогда…
Как было бы здорово забыть об отце!
Может, ВДК не такой и обманщик? Разве не хотел бы я так? Жить вместе с Мэйби, завести собственного ребёнка…
Если бы…
Если бы не было Дзеты, не было налипшего топлива…
Пустые мечтания! Чем я занимаюсь? Морочу себе и девушке голову!
