Пустота будет всегда, ведь она — это ты сам. Пустота — твоя самая глубинная суть.

Всё, как тогда: тьма и пламя.

На костёр можно глядеть бесконечно — он всегда разный, как сама жизнь.

Искры загораются на земле, а гаснут уже в небесах. Танцуют, соприкасаясь друг с другом. Случается, две сольются в одну, бывает — одна отберёт огонь у другой.

В массе своей, они кружатся над самым огнём, страшась лишиться тепла. Лишь некоторым удаётся подняться повыше, в холодную тьму.

Это не имеет значения — в итоге, погаснут все…

Давным-давно, одна девчонка сказала: «мы теряем сами себя каждый миг». Но в сидящем перед ней старике, Эйприл видела всё того же Кирилла — мальчишку, чьи волосы разъерошил озорной океанский бриз. Просто теперь они были седыми.

И видела другую себя.

— Эйприл, ты ведь уйдёшь?

— Разумеется. Дети всегда покидают родителей. Впереди вечность, истории должны продолжаться.

— Скоро?

— Сегодня.

Кир опустил глаза и вздохнул.

— Что ж, значит эта закончилась.

— Да. Но ты ведь теперь понимаешь, что это не страшно. Нисколечки… — слова растворились в шёпоте волн.

Конечно, ведь он уже знает главную тайну. Значит, миру нужен другой. Тот, кто пока ещё может радоваться и страдать, любить и ненавидеть, загораться страстью и разочарованно опускать руки. И боятся — так, как он сам когда-то умел: до шума в ушах, до холодного пота.

Летишь ли ты к звёздам или углубляешься в мысли, постижение мира — это постижение себя.

Истории должны продолжаться… Но…

— У нас снова не получилось… Выйти за предел и написать настоящую. Стать жертвующим собой пауком…

— Не вышло, но это ещё не конец… В одной из историй, ты непременно отдашь себя миру.

— Можно начать новую? — Кир достал красный маркер.

— Конечно. Это сможешь сделать лишь ты, — улыбнулась девчонка.

Дрожащая старческая рука начертила на «подростковой» фотокаталитической ткани силуэт одуванчика.

Девочка и старик всю ночь просидели на берегу, глядя на океан и подсвеченные луной облака, улыбаясь друг другу, да время от времени подбрасывая палки в костёр.

Обычно Эйприл говорила лишь то, что хотела, но сегодня она рассказала всё.

— Кир, нет никакой вины, её попросту не бывает. Ты уже сам это знаешь…

Эйприл достала флейту и заиграла мелодию — ту самую, что играла в засыпанном пеплом лесу. Единственную, которую знала.

Их взгляды встретились, и Кирилл улыбнулся — больше не было смысла прятать глаза. Потом они только молчали, слушая треск угольков и до конца растворяясь друг в друге…

А едва за горами забрезжил рассвет, над теперь уже полностью умершей Станцией, загорелись огни. Сначала неярко, словно боясь нарушить законы природы, потом всё сильней и сильней — на покорёженных останках антенн, развалинах Преобразователя и над потухшим реактором.

Девочка встала, коснулась щеки старика, будто слегка задремавшего у валуна, и зашагала туда, где алые колонны подпирали светлеющий небосвод, и где ждал её конец и начало.

Несколько слов для Тебя.

Вот и завершилась история Кирилла и Эйприл. Но Ты — лишь в начале пути. Неважно, молодо или старо Твоё тело — в Твоих вечных землях всегда апрель. Мир показал мне тот край, чтобы я смог увидеть Тебя, и поведать эту историю. Чтобы Ты, услышав рассказ, не позволил Кириллу вновь и вновь убивать любимую, превращая Тебя в перекошенного калеку. Он всегда будет считать это логичным и верным, его ипостась — холодный анализ.

Ум услужливо оправдает любое зло.

Тогда они, согревая ладони друг друга, будут мирно сидеть на обрыве, наблюдая, как клубятся в бездонной синеве облака мыслей и грохочут на поверхности океана волны эмоций.

А Ты — не будешь одинок. Страх уйдёт, навечно.

Ты перестанешь видеть всюду врагов, начнёшь восхищаться не «звёздами» — пустыми созданиями в блестящей обёртке, а искрами на ночном небосводе, выйдешь из-под мрачных сводов на залитые солнцем лужайки, и прекратишь считать любовь грязной, войну же — священной.

И встретишь настоящую красоту.

Всем вам, встреченным и не встреченным Облакам.

P.L.U.R.

Больше книг на сайте — Knigoed.net