— Ну и все. — Проворчал старый Хольт, сминая в корявых пальцах белый мех девичьей шубы, еще хранившей остатки тепла.

Метель бушевала вокруг волчьей невесты, но идти не мешала, не сбивала с ног и только играла длинными светлыми волосами, мигом распустив сложную прическу варварской нареченной, заплетаемую не один час. Девушка нервно оглядывалась по сторонам, из живых зеленых глаз мигом ушел весь колдовской дурман. Метель бушевала уже за спиной, а впереди еле видимыми зелеными искрами мерцала дорожка, уходящая во тьму. С такого же черного неба светила полная луна, волчье солнце, совсем не страшная, а приветливая. Но у варварки было другое солнце. Она бы заплакала, если бы не разучилась.

В самом конце ее пути зеленоватые искры загораживала большая темная тень. На дорожку вышел огромный черный волк и медленно двинулся в ее сторону. Невеста остановилась, сжимая руками ходящие ходуном плечи. Волк остановился застыв, внимательно разглядывая ее желтыми светящимися глазами. Девушка отступила на шаг, и волк не последовал за ней. Тогда она соступила с дорожки, во тьму, и метель закружила ее. Девушка бежала вместе с ветром, и тело каменело, уставая бороться с холодом. Шаги становились все медленнее.

Ее подхватили в объятия, запахнули на ней теплое, нагретое живым телом.

— Рут! — Позвал юный Хольт, и затряс ее за плечи.

Варварка властно отстранила его одной рукой.

— Что ты здесь делаешь?!

— То, что должен. — Юный лорд тряхнул головой, и с нее свалилась слишком большая для него шапка. — Ты не можешь стать женой волка, это дикость какая-то. Так не бывает. Ты просто замерзнешь здесь насмерть, и твои кости растащит зверье.

— Не смей хулить наши обычаи! — Огрызнулась Рут. — Это важно для Тринидада!

— Тогда чего же ты сбежала? И зелье не стала пить?

— Потому что я хочу видеть глаза моего жениха, а не быть бездушной куклой! — Задрала нос девчонка.

— Это волчьи-то? Все, что ты увидишь, это его пасть, когда он будет тебя жрать.

— Заткнись!

— Вернешься с позором к отцу?

— Заткнись! — Рут ударила его в грудь, но занемевшие руки не слушались, и удар вышел не очень сильным.

Хольт поймал тонкие запястья и прижал к девушку к себе. От горячего поцелуя она не увернулась, но не ответила.

— Хольт, я волчья невеста.

— Нет!

— Я должна…

— Ничего ты не должна! Я, я тебя хочу! Давай уедем, давай убежим!

— И куда, о юный лорд? В твой родовой замок? А по пути ты будешь кормить меня снегом?

— Перестань! — Хольт чуть не плакал. — Ты не достанешься ему!

— И тебе тоже! Даже не мечтай! — С яростью выкрикнула варварка.

— У тебя нет выбора! — В голосе юного лорда зазвучало мрачное торжество.

— Есть! — Не менее злобно крикнула дикарка, скинув полушубок, который накинул на нее Хольт.

Замерзшая река была неподвижна, но днем мужчины удили в ней рыбу. Полынья уже затянулась льдом, но он не выдержал веса легкого тела и проломился. Холод сменился жаром, а следом наступило удушье. Варварка заскребла руками по льду над собой, но ее подхватило течение и отнесло далеко от полыньи, сознание быстро гасло, легкие разрывало от нехватки воздуха. Вдохнуть, вдохнуть эту воду, принять смерть, но не достаться жадным, алчным, желающим лишь обладать, сломать, вытоптать дух и волю…

Хольт, кашляя, вытащил ее на лед, и сам вылез следом, но на этом его силы кончились. Лорд скрючился у воды, леденея. Рут, которой уже не было холодно, бездумно смотрела вверх, в небо, глазами такими же острыми и колючими, как равнодушно нависающие звезды.

Волк вышел из леса и ступил на лед, опустив голову и нюхая воздух.

— Нет. — Прохрипел юный лорд, перекатываясь на спину и неловко вытаскивая меч, с которым так и не научился толком обращаться. — Уходи! Не дам! Мое!

Волк оскалился на него и зарычал, не пугая, просто предупреждая. Он пришел за невестой.

— Хольт… — Прошептала Рут уже даже не синими, а черными губами. — Дурак… уходи.

— Пошел вон! — Крикнул юный лорд волку, чувствуя, как кожа примерзает к рукояти меча. — Фу!

Варварка медленно встала, вытащив у Хольта из-за пояса нож, одной рукой обняв его за пояс. Волк приоткрыл пасть и рассмеялся, глядя на двоих замерзающих и умирающих людей, защищающих друг друга. От его невесты пахло кровью, страхом и яростью застигнутого врасплох, а от его соперника — страхом и решимостью забрать то, что он считал своим.

— Все равно я буду его. — Обреченно сказала Рут, глядя в желтые чересчур разумные глаза. — Я буду его, а ты замерзнешь здесь.

Волк поднял голову и завыл, в ответ на разные голоса откликнулся весь лес. Он побежал вперед, обманчиво плавно, вмиг оказавшись возле двоих варварских детенышей. Он знал, что варвары не знают таких слов, и считал, что зря, потому что это были именно детеныши, потерянные и напуганные, не знающие ласки и безопасности материнского гнезда. Щенок выставил на него блестящий зуб, но волк перекусил его пополам. Невеста была противником куда более грозным, потому что защищала свое. Она не хотела, но по-другому не могла.

Рут было больно задирать голову, шея затекала, мокрые волосы леденили спину. Это был самый огромный волк, которого она видела в жизни. Он был ростом выше нее, если бы она встала рядом, то ее голова едва бы коснулась его пасти. Он небрежно отмахнулся от ножа и взял ее зубами за шиворот безрукавки, встряхнул, прерывая бесполезное дергание, и огромными скачками унесся в лес.

Остальные волки окружили Хольта, подталкивая носами в сторону вожака и одновременно не давая ему замерзнуть.

Залитая лунным светом поляна светилась огоньками красных волчьих глаз. Вожак бросил Рут в центр, и они зарычали на нее, вздыбив шерсть.

— Молчать! — Крикнула дикарка.

Вожак рыкнул за ее спиной, и волки, ворча, улеглись, вывалив языки. Он обошел невесту кругом, носом толкнул ее на землю. Варварка взвизгнула и принялась отбиваться. Волк даже не обратил на это внимания, только фыркнул насмешливо, обдав девушку жаром из огненной пасти. Осторожно зацепил зубами ее заледеневшие и уже негнущиеся набедренную повязку и безрукавку, и брезгливо отбросил в сторону.

Варварка закрылась руками и принялась отступать, но споткнулась и упала.

— Уйди! — Крикнула она, отбрыкиваясь ногами. — Не буду! Не хочу! Что ты сделал с Хольтом?!

Волк прижал ее лапой к земле и лизнул в лицо. Рут увидела юного лорда спящим в окружении волков, как будто сама смотрела на это с огромной высоты.

— А ты не врешь? — Недоверчиво спросила она, приподнимаясь на локтях и заглядывая в глаза своему жуткому жениху.

Он презрительно мотнул головой, перевернул варварку на живот и, игнорируя истошный визг, зацепил зубами кожу на спине, прокусив до крови, и поднял, как хозяин непослушную кошку. В два прыжка донес до гнезда и свернулся клубком. Рут хваталась руками за спину, острые зубы прокусили кожу насквозь, но больно почти не было. Волк толкнул ее мордой и принялся слизывать горячим шершавым языком оставшуюся на теле кровь, не смывшуюся после купания в проруби. Рут тихо завыла от ужаса, но волк был таким огромным, что все ее попытки отбиться почти даже не заметил. Закончив, он свернулся вокруг нее клубком, и варварка отказалась в теплом пушистом гнезде. Шерсть вожака стаи ничем не была похожа на обычную жесткую волчью шерсть. И от него не пахло псиной и ничем животным, только теплом нагретого на солнце камня. Он лежал и не шевелился, изредка взглядывая на Рут искоса большим желтым глазом.

Невеста ему понравилась и забавляла его. Маленькая сердитая девочка обещала вырасти красивой злой волчицей, но до этого было еще далеко. А пока что она, понимая, что никуда не денется, расположилась в его шерсти и свернулась клубком, безволосому телу было холодно. Волк приблизил к ней морду и принялся согревать дыханием. Сперва невеста вжала голову в плечи, но потом, согревшись, осмелела и погладила черный мокрый нос, почесала за ушами, осторожно тронула пальцем великодушно подставленные кинжально-острые клыки. Волк блаженно потерся об ее тело мордой и протяжно вздохнул. Она еще ничего не понимала и боялась, и он злился на того, кто посмел прислать ему такую невесту. А она уже спала, согревшись теплом, и тело ее постепенно наливалось горячечным жаром.