Для полного счастья ей не хватало лишь сапог, как ни привычны варварские ноги топтать пыль дорог, а в сапогах оно как-то надежнее. Гаррет и Хмель беззастенчиво раздели наемников и теперь щеголяли в обновках, ей же ничего не подошло по размеру. Можно было ушить, но Рут ловчее махала мечом, чем сновала иголкой, да и сломанная рука действовала пока не так хорошо, как хотелось бы.

За время вынужденного безделья Гаррет, замученный приставаниями Хмеля, вырезал себе из медодрева знаки отличия и привесил у пояса. Волосы у него были недостаточно длинными, чтобы вплести в них разноцветные кожаные шнурки, и он пришил их к одежде, но они все равно ничего не сказали ни Хмелю, ни более привыкшей к знакам отличия Рут. Однако что означает маленькая медодревная ложечка, они оба прекрасно знали.

— Поварешка! — Радостно выкрикнул Хмель, впервые ее увидев. — Ты поварешка!

— Я рос в замке. — Пожал плечами Гаррет.

— Поварешкой!

— Прислужником на кухне.

— Рут! — Хмель заговорщицки толкнул варварку локтем, прямо по еще нывшим ребрам. — Так давай заставим его готовить нам, раз он поварешка! Чего таланту пропадать?

— Он и так готовит. — Огрызнулась варварка, потирая ноющие ребра. — Не тебе же мясо доверять.

Хмель озадаченно замолчал, припоминая, что, и вправду, последнее время еду готовил только Гаррет.

— А ты умеешь делать печево? — Спросила Рут.

— Что?

Рут повторила на своей тарабарщине, потом нахмурилась и попыталась объяснить.

— Печево. Из муки, воды, яиц… оно сладкое… твердое…

— Печенье! — Догадался Гаррет. — Да, могу и его.

— И долго ты работал на кухне?

Хмель, увидевший, что совершенно немужественное уменье Гаррета не вызывает у варварки ни капли презрения, очень обиделся тогда.

Сейчас он держался в седле неподвижно, по-наемничьи, но то и дело в его посадке проскальзывал крестьянский мешковатый манер. А такой посадки, как у Гаррета, Рут никогда раньше не видела. Казалось, что он привстает в седле, готовый слететь с него в любой момент. Она сама попробовала так, но у нее быстро устали ноги, и Рут уселась привычно по-варварски.

— Кто так болтается в седле? — Не выдержал Хмель, глядя на нее. — Что ты ходишь вся вместе с конем?

— Что тебе не так? — Беззлобно огрызнулась Тринидад.

Хмель переглянулся с демоном.

— На неприличные мысли наводишь. Была у меня одна баба, дак она любила сверху, вот так же, как и ты, качалась.

Рут вздохнула, шуточки у давно не видевшего женщин Хмеля в последнее время сводились только к одному.

— Не могу же я сидеть, как ты. Ты у куля с земляными яблоками учился?

— Ты тоже не по-человечески сидишь. — Накинулся Хмель на Гаррета. — Что у тебя там, шило в седле, что ты на него зад не можешь положить ровно?

— А у тебя рыбьего клея на нем налито? — Огрызнулся Гаррет. — Прилип так, что слезать станешь — штаны на седле останутся.

— Пару раз я видел лордов. — Не слушая его, сказал Хмель. — Охотились они. Леди вообще чудно сидят, ноги на одну сторону.

— Это как? — Не поняла Рут. — И головой в сторону? А как конем править?

— Головой вперед. — Терпеливо объяснил Хмель. — А ногу вторую на луку седла загибают.

Он отпустил поводья и перекинул ногу через голову коня, показывая, как сидят леди. Конь сердито заржал, и Хмель поспешил убрать ногу обратно.

— А если на дыбы? — Присвистнула Рут. — Так и слететь можно.

— С лордского коня? Они у них смирные, у ледей, а если брыкаются, их режут.

Варварка презрительно сплюнула сквозь зубы.

— Портят породу.

— Почему? Разве хорошо, когда конь брыкливый?

— Для крестьян плохо. — Объяснил Гаррет. — Крестьянский конь должен смирно идти за плугом и возить поклажу. А варварский конь должен быть брыкливым, чтобы в бою помогать всаднику.

— Да. — Подтвердила Рут. — И кусачим. И знать только одного хозяина. Это понятно. А зачем леди так сидят? Чтобы легче было падать?

— Ледская служанка мне сказала, — подвигал бровями Хмель, — чтобы хозяйка к коню не привыкала. Лорды женятся рано, может в пять лет, может в шесть. Земли объединяют, союзы они заключают так.

Рут снова презрительно сплюнула. Хольт рассказывал ей об этом, но так и не смог объяснить, чем же это хорошо.

— В пять лет! Так же и убить можно жену брачной ночью!

— Лорд ждет, когда его леди подрастет.

— А если он не понравится ей?

— Да кто их спрашивает? Брак — дело священное. А у вас не так?

— У нас женятся, когда оба этого хотят.

— Я не об этом говорю. — Хмель раздраженно махнул рукой. — Лордов рано приучают к седлу, и леди тоже. И когда приходит время им ложиться вместе и жить, то оказывается, что леди больше любит своего коня, чем мужа.

Он довольно захохотал, хлопая себя по бедру.

— Крестьянское вранье! — Заявила Рут, перекрикивая его смех. — Под коней ложатся только нечестивые демоны, это все знают.

— Что за глупости! — Возмутился Гаррет.

— Точно. — Подтвердил Хмель. — Не демоны, а демонки. А демоны покрывают кобыл. От этого рождаются уродливые кони, на которых потом ездят их вожаки.

— Где ты этого всего нахватался? — Поинтересовался Гаррет, резко натягивая поводья.

— Это все знают.

— Это все знают. — Лукаво подтвердила Рут.

— Все знают, что варварки ложатся с волками!

— Скажи, а как оно? — Жадно спросил Хмель.

— Хорошо. — Неожиданно сказала Рут.

— Так это правда?! — Хмель чуть не свалился с коня.

— Правда. — Серьезно ответила дикарка. — Волками лорды прозвали варваров в самом начале войны. А себя они звали псами, защищающими свои дома от тех, от кого отреклись. Ведь псы когда-то тоже были волками, а потом променяли свободу и волю на… не знаю, на что. А потом волками стали называть всех тех, кто не привязан к земле: наемников крестьяне тоже иногда зовут волками.

Хмель озадаченно переглянулся с Гарретом.

— А конями у демонов кто называется?

— Никто. — Огрызнулся гворт. — Ты хоть одного демона живьем видел?

— Упаси Троеликая. — Хмель сотворил на себе оберегающий знак Творящей. — Защити меня своею силою от нечистого племени… хотя когда я был несмышленым ребенком, я мечтал иметь сына от демонки. Он бы был сильным, я бы гордился им…

— А от Троеликой не мечтал? — Засмеялась Рут. — Это невозможно.

— Ну конечно! Полукровок-то я видел!

— Полукровок рожают человеческие женщины. — Объяснила Рут. — Из демонского племени у них отцы. Демонки не рожают от человеческих мужчин.

— Почему?

— Потому, — ответил потерявший терпение Гаррет, — что никто добровольно не ляжет с демоном, кроме придорожной шлюхи. Полукровки — дети насилия. А человек не может изнасиловать демонку. Никогда.

— Очень страшная? — Спросил жутко разочарованный Хмель.

— Очень сильная. — Объяснила Рут. — Демонка может человека пополам порвать, вот так. Ни одна женщина не ляжет с тем, кто ее слабей.

— Хоть что-то ты знаешь. — Презрительно бросил гворт и ударил коня пятками, сорвавшись с места в галоп.

Рут и Хмель, азартно улюлюкая, бросились следом.

— Рут. Рут! — Хмель потряс дикарку за плечо, нагло игнорируя правило ночных привалов.

— Что случилось? — Сердито спросила она, натягивая на плечо шерстяное одеяло. — Я уже стояла на страже!

— Да я знаю! Проснись! Тут такое… Гаррет… — Наемник перешел на шепот, хотя слышать его, кроме Рут, было некому.

— Что? — Рут резко села, разом стряхнув сон.

Демон стоял в дозоре первым, после него она, а последним Хмель. Но одеяло Гаррета было отброшено в сторону, а его самого нигде не было видно.

— Я это…

Рут с удивлением увидела, что у парня трясутся руки.

— Что?!

— Решил я сделать вид, что сплю… — Зачастил он.

— Заснул?!

— Только сделал вид, честно! Чтобы обмануть врага, если он полезет… смотрю, Гаррет не спит, ворочается и ворочается. Потом одеяло скинул, поднялся и в лес пошел. Ну, думаю, надоть ему в кусты. Да только ушел он надолго. Такое тоже бывает, я раз…