Она громко захохотала, Рут беспокойно завозилась.

— Надо ее тоже уничтожить. — Ведьма резко оборвала смех. — Эта вещь слишком опасна. Троеликая вас хранила, да и всех нас. Моррек бы не справился с этой силой. Все равно, что если бы захотел напиться воды и обрушил плотину.

— На вид он не показался мне глупым. — Осторожно заметил гворт. — Может, расспросить его?

— Этот колдунишка еще хуже равнинных ведьм! Никогда не видел змею, вот и схватил за хвост, решил — будет лента! Да и нечего там уже спрашивать. — Она усмехнулась. — Я его всего вытянула, после такого хорошо если вспоминают, как зовут. А Хольт остальное добил. Не любит он, когда… да не важно.

— Варвары! — Убежденно сказал демон. — И даже не позвали…

К объезду присоединились Герк, ради которого все и затевалось, Лависса, которой хотелось развеяться, и сестра-лекарка Рут. Наемнику было слегка не по себе, до того они были похожи. Но только внешне, черненькая обладала таким безмятежным взглядом, будто ничто земное — особенно выпущенные кишки и сломанные кости — ее не касалось. Варвары выходили посмотреть на короля, но не приближались, занимаясь своими делами. Рыцарь уже понял, что это не было жестом непочтения, дикари считали, что по-настоящему могучий вождь не нуждается в том, чтобы его же люди мешались под ногами его коня. Хольт вполголоса на лордском рассказывал о племенах и их основных обычаях. Герк же про себя прикидывал, кого и куда отправить. Многие роды уже покинули Кастервиль, но еще не дошли до места. Ведьмы отслеживали их перемещения и направляли нужной дорогой. Изначально предполагалось, что с каждым племенем отправится одна творящая и несколько утешающих. И если лекарки согласились, не желая расставаться со своими, то ведьмы уперлись, не желая расставаться с общей силой, которую накапливали и тратили сообща. Пока не начался бунт, король милостиво разрешил им остаться.

— О, свадьба! — Оживился Хольт. — Пошли?

Король с сомнением вгляделся туда, куда показывал советник. Если здесь и должна была быть свадьба, то только в будущем, а пока мужчины таскали бревна, сооружая на снегу большие костры. Женщины устанавливали длинные столы.

— Есть скоро будет нечего. — С упреком сказал он. — А они свадьбу устраивают.

— Не сравнивай это действо с тем позором, что ты знаешь. — Нараспев произнесла лекарка, не опуская глаз от неба. — Зачем женятся у вас? Для земель, для потомства, для нового работника в клане, для женщины, которую можно брать, не боясь обесчестить. Но честь варваров не там, где у крестьян. Наша свадьба соединяет тех, кто родился для того, чтобы быть вместе.

— А бывает так, что варвары ошибаются с выбором? — Спросила в последнее время скептично настроенная Лависса. — Поспешат жениться, а потом оказывается, что лучше бы не спешили.

— В таких делах у нас не спешат. — Так же безмятежно ответила девушка. — И проверяют свою привязанность временем.

— Все, кроме Кроатонов. — Мрачно добавил Хольт. — У этих все не как у людей.

— Зато если ты берешь из рода Кроатон, — ведьма посмотрела на него, — значит, ты этого действительно хочешь. Конечно, если знаешь, чего ты вообще хочешь.

Хольт скорчил ей рожу. На косе вдовца у него было столько разноцветных бусин, что она свисала ниже плеча, резко выделяясь на фоне слишком коротких для варвара волос.

— У вас и музыка есть! — Восхитилась леди, рассмотрев группу людей с какими-то инструментами в руках, слишком причудливыми, чтобы быть рабочими.

— Нирра! — Опознал Хмель одну из музыканток.

— Ничего себе! — Присвистнул Хольт. — Надо у нее бусину взять и посмотреть, что там под этим платьем.

— А кто женится? — Поспешно перевела тему Лависса.

— Какая разница. — Отмахнулся Хольт.

— Любой союз угоден Троеликой. — Подпела лекарка и, лукаво улыбнувшись, добавила, — кроме неугодного.

Хмель уже крутился возле музыкантов. Гитары у них не было ни одной, но Нирра показывала ему что-то, похожее на маленький лук с несколькими тетивами, с таким видом, будто все происходящее ее не касалось.

Хольт и лекарка с серьезным видом общались с вождем клана Морготов, подробно расспрашивая о брачующихся. Герк с Лависсой внезапно остались одни. Леди сильно изменилась за то время, что он ее не видел. Варварский наряд, сшитый и украшенный аккуратнее, чем у настоящих лекарок, необыкновенно ей шел, прибавляя лет и серьезности. Косы Лависса тоже заплела на варварский манер, но так, что сразу можно было понять, что всего лишь похоже.

— Трудно? — Неожиданно спросил ее Герк.

Леди искоса посмотрела на него в ответ.

— Вам труднее.

Рыцарь замолчал от этого вы, и Лависса, смутившись, добавила:

— Я здесь чувствую, что я… на месте. И вы знайте, что вы… тоже на месте…

— Ясно. — Бесстрастно ответил Герк, глядя на подходящего с куском пирога Хольта.

— Мы приглашены! — Довольно поделился он, подавая руку лекарке. — Мы все!

— И мы все. — Она устроилась впереди него на седло. — Эйн Моргот просит благословения Богини для этого союза. Срочно возвращаемся, мне надо подобрать платье!

— Успеешь еще. — Недовольно ответил Хольт. — Мы еще не закончили.

— Не только себе! — Возмутилась девушка. — Если не проследить, эта ведьма может притащиться в своей заляпанной богомерзкими зельями юбке! А Тринидад уже со штанами срослась! Если так дело пойдет, у нее второй меч появится, который точно не потеряется!

— Ме-е-еч! — Хольт завистливо припомнил Неразлучник, который ему отдал Скала.

Упрямый клинок лорда признавать не хотел и из ножен выходил только на палец, позволяя оценить сталь и узорчатый рисунок, но не остроту и форму.

Герку и Лависсе тоже хотелось посмотреть на Рут в платье, поэтому они решили возвращаться. Переправляясь через овраг, кони ступали осторожно по перекинутым бревнам.

— Надо мост. — Лависса посмотрела вниз, на застывшую жидкую грязь, которая летом превращалась в болото.

— Да зачем? — Хольт беспечно отпустил поводья. — Лошади сами знаю…

— Ах ты кровяная колбаса!

Конь Хмеля внезапно встал на дыбы, и наемник свалился в овраг. Герк поймал испуганное животное за повод и перегнулся посмотреть, что случилось, одновременно успокаивая собственную кобылу. Наемник не пострадал, только весь вымазался. Подняться ему не дали. Тенью выбравшаяся из сухих кустов Нирра пнула его босой ногой, не причинив особого вреда, только вымазав и без того уже грязный подол. Хольт жестом удержал Герка от вмешательства, с удовольствием наблюдая, как варварка пару раз макнула не сопротивляющегося мужчину головой в грязь, страшно ругаясь, напоследок еще раз пнула и выбралась, хлюпая по грязи.

— Бабы. — Проворчал наемник, когда она ушла, оставляя на снегу редеющую грязевую дорожку.

— За что она тебя? — Лависса дернула ногой, отгоняя кобылу от грязного, как демон, друга.

— Ну… — Хмель, улыбаясь от уха до уха, вытащил из-за пазухи длинную связку бусин.

— Ничего себе! — Удивился Хольт. — Длинная какая!

— Она тебя убьет. — Убежденно заявил Герк. — И так вся нищая, а ты у нее последние бусы стащил. Зачем?

— Не убила же! — Довольный Хмель бережно оттер бусы и убрал обратно. — Пока она меня макала, кончик из-за ворота выскочил, и она видела. Не могла не видеть. Но оставила, смекаешь?

— Ты вообще представляешь, что это такое? — Хохотнул Хольт.

— Примерно. — Хмель вскочил на шарахнувшегося от него коня. — Право на ночку?

— Почти. — Всадники, убедившись, что он не пострадал, быстрее отправились в замок, чтобы наемник не схватил воспаление легких. — У рода Верростейл есть обычай. Когда их женщины овладевают новым уменьем, то вождь дарит им бусину. Они бывают и маленькие, и побольше. Когда женщина достигает шестнадцати лет, она может подарить бусину тому, кто может за ней ухаживать, если захочет. Чем больше бусина, тем больше право. А ты у нее все стащил! Нирра, конечно, не из Верростейлов, но училась именно у них.

— Ничего себе! — Хмель по-новому оценил длину связки. — Ну-ка, сколько тут штук…