Когда из очередного коридора пахнуло запахом холода и снега, и они, наконец, выбрались, первым делом Лависса возблагодарила убитых варваров за одежду.

— Повезло ещё столько на островах проторчать. — Добавила Рут, настороженно вдыхая воздух и водя по сторонам белобрысой башкой. — Мороз сырость прибил. А то бы соплей не обрались. Вы то есть.

На ярком дневном свету ее лицо было еще ужасней. Три глубокие рваные царапины наискось расчеркивали лицо от левой брови до подбородка. В них запеклась черная кровь и грязь. Хуже всего было то, что они воспалились, и от этого кожа вокруг натянулась багровой подушкой. Глаза с виду были в порядке, но зелень вокруг зрачка помутнела, а сам зрачок расширился, будто варварка обкурилась дурман-травы.

— А я говорила, что это дикое лечение до добра не доведет! — Ахнула Лависса.

— Ты сейчас вообще договоришься! — Огрызнулась варварка, чувствуя себя слегка растерянной.

Здесь не было стен, от которых отскакивали звуки, все уходило в пустоту. Единственное, что она могла ощущать, это тепло четырех тел и исходящие от них звуки и запахи. Все остальное пахло надвигающейся зимой.

— Надо это промыть. — Леди огляделась вокруг в поисках топлива для костра. — Ой, а у кого-нибудь есть огненные камни?

— Есть! — Хмель похлопал себя по бедру. — У этих варваров все было. Заодно пожрать сделаем. А то достало это сырье.

Леди содрогнулась. В воде лабиринта плавала куча пискунов. Сперва она с негодованием отказалась от предложенного Хмелем угощения, но в середине второго дня плавания голод преодолел отвращение. Пару раз демону удавалось поймать рыбу. Одну съели сразу, вторую берегли, и вот теперь с торжеством достали, чтобы предать огню.

— Работайте пока. — Рут провела рукой по волосам. — А я пройдусь.

— Куда это ты собралась? — Сразу же насторожился Хмель.

— Отлить! А то надоело с лодки корячиться!

— Скорей бы забыть это постыдное воспоминание. — Содрогнулась Лависса. — Будь я королем, велела бы вас всех казнить.

— Может, просто языков отрезанных хватило бы? — Хмыкнул Гаррет.

— Нет. — Поддержал леди Герк. — Вы же и написать можете или нарисовать, не руки же вам отрубать вместе с языком? Казнь милосерднее будет.

— Все равно. — Упорствовал наемник. — Ты же слепая! Вдруг тебя обидит кто?

Рут достала нож и предложила крестьянину попробовать ее обидеть. Пробовать тот не стал, но состроил рыцарю до того страшные глаза, что Герк поторопился предложить сопроводить варварку. Варварка покладисто согласилась.

— Может, ты возьмешь меня под руку? — Спросил он. — Или, если хочешь, можешь свою руку мне на плечо положить.

— Зачем это?

— Ты же не видишь. — Терпеливо, как маленькой, разъяснил ей Герк. — Можешь упасть.

— Да ну? Я все вижу, и лучше, чем ты. Сейчас ты голову чешешь. А сейчас руку опустил. А теперь за спину спрятал. Запомни раз и навсегда, что смотреть и видеть это вообще не одно и то же, понял? А теперь давай сюда свой локоть.

— Как так? — Пораженно воскликнул Гаррет, когда дикарка и рыцарь отошли уже довольно далеко. — Как так-то?

— Ого, кто это у нас удивился! — Хихикнул Хмель. — Вот это вот настоящее как так!

— Костер. — Сухо напомнила Лависса, не простившая демону печальное состояние Рут.

Первым делом Рут действительно полила кусты, а затем принялась ходить между деревьями, дотрагиваясь до стволов руками. Герк, которого она попросила отойти в сторону, терпеливо ждал.

— Что ты делаешь?

— Вспоминаю, как надо видеть, когда нет стен. Плохо, что холодно, когда тепло, все пахнет сильнее. А тут я только себя чую!

Варварка раздраженно почесала голову. Волосы у висков слиплись от стекшей мочи и перебивали все запахи.

— И тепло мешается.

— Тепло?

— Ну да. Все живое — теплое. Деревья, цветы… ты тоже. Ты мне все остальное загораживаешь. А я вообще… как же рожа болит!

— Сейчас Лависса тебе поможет…

— Ну, хуже не сделает. — Оптимистично заметила дикарка. — А лучше точно нет. Если бы сейчас хоть что-то росло, можно было бы… ай, да чего гадать. Так… хм, вроде…

Она остановилась у одного из деревьев и принялась водить по нему руками.

— Иди сюда. Смотри, есть что здесь?

Герк подошел и уставился ей под руки. На темной морщинистой коре время выбороздило кривые узоры, но такие были на многих деревьях.

— Ничего нет. То есть, ничего особенного.

— Смотри лучше! Вот здесь! Я сама не могу, все пальцы в мозолях.

Она яростно почесала плечо сквозь куртку, потом, ругаясь, оттянула ворот и почесала снова.

— Что с тобой?

— Не знаю! Горит как укусил кто! Может, воши завелись? Ты смотри, не отвлекайся!

— Скажи сначала, что я должен увидеть?

— Не скажу, а то ты так все, что угодно увидишь. Такая пакость эти деревья. Вот, вот сюда смотри.

Пальцы дикарки обрисовали на дереве окружность величиной с ладонь. Герк внезапно понял, что борозды на коре идут не так, как везде — с плавными переходами, а ломаются под острыми углами или вообще обрываются. Отступив на шаг, он вдруг увидел рисунок страшной рогатой морды.

— Увидел?! — Торжествующе спросила чуткая Рут. — Что увидел, ннэ?

— Морду. Пучеглазую. С рогами и бородой.

— Знаешь, что это значит?

— Нет, но я раньше видел подобные рисунки. Нам говорили держаться от них подальше.

— Правильно говорили. Это знак ведьм. Они все, знаешь… ну, ты знаешь. А эти самые шальные, поклоняются Сатане, у них с ним вроде связь. Обычно они из мира силу черпают, из людей, а эти из смерти и Ада. Я, еще когда из лабиринта выходили, запах почуяла. У этих ведьм же вся пещера зельями воняет. Слабый, видно давно она там не живет. Он же каменный, лабиринт, почти пещера. Начала стены щупать, действительно, ведьмино место, все в рунах, и от полок следы.

— А эти рисунки?

— Знак, как ее найти. Пока ведьма жива, он четкий, а как помрет, его сразу в кору затянет. Вот этот еле видно, значит, скоро явятся по ее душу демоны. Смекаешь, о чем я говорю?

— Да. Но лицо тебе все равно надо промыть. Еще неизвестно, где эту ведьму искать и сколько.

Когда они вернулись, то их встретили два костра. На одном жарилась насаженная на прут рыба, которую Хмель медленно поворачивал над огнем. А над вторым с кислым видом стоял Гаррет. В ладонях у него закипала вода.

Лависса мельком взглянула на подходящих и подставила демону фляжку, куда он слил драгоценную жидкость. Неумолимая леди налила ему новой.

— Ничего себе! — Оценил Герк.

— Котелка нет, только так. — Пожала плечами леди. — Сейчас остынет, можно будет начинать.

— Рут нашла ведьмин знак. — Поспешил поделиться рыцарь.

— И что? — Вздохнула леди. — Денег-то нет.

— Немного есть. — Таинственно проговорил Хмель.

— У меня тоже есть. — Сказал Гаррет, не отрываясь от костра. — И кое-что еще.

— Судя по знаку, она слишком стара, чтобы плату натурой принимать. — Ответила Рут. — Хотя я старых ведьм в жизни не видела.

— Натура разная бывает. — Не менее таинственно, чем Хмель, сказал демон.

— Опять шкура?

— Надо ее найти сперва. Так что садись, готовься, сейчас будет больно.

Варварка беспечно пожала плечами и села у костра на заботливо подстеленную Хмелем куртку. Леди намочила обрывок своей рубашки и осторожно стерла с подставленного лица грязь и кровь. Рут не морщилась, но глаза у нее были открыты, что приводило леди в неодолимое смущение.

— Закрой глаза. А то я сейчас резать буду.

— И чего? Я все равно не вижу ими ничего.

— Все равно закрой. Мне стыдно.

— А с закрытыми, значит, не стыдно?

Герк тихо фыркнул и поспешно отвернулся. Леди смерила его свирепым взглядом и попросила у Хмеля самый тонкий и острый нож. Нагрела лезвие на огне и смущенно встала над варваркой.

— Только сиди тихо. А то ожоги будут.

— Исса, кто ослеп, я или ты? Думаешь испортить меня какими-то ожогами?