Три восьмёрки выходит из здания и переходит в бег, направляясь к нам. Шины нашего Форда визжат в тот момент, когда мы резко трогаемся с места.

"Он преследует нас?"

"Да".

"Пристегните ремни. Нас может здорово потрясти в пути".

"У тебя есть план?"

"Да, есть".

План хороший. Он должен сработать. Самое главное - правильно выбрать время.

"На каком он от нас расстоянии?"

"Пятьдесят ярдов".

"Слишком близко. Нам нужно оторваться подальше".

Джон вдавливает педаль газа в пол и внедорожник лихо вылетает вперёд. Разрыв немного увеличивается.

"Шестьдесят ярдов".

"Нужно ещё".

Мы гоним по дороге, избегая шоссе. Въезжаем в кварталы жилых улиц освещенных оранжевыми лампами с аргоном. Наша скорость увеличивается.

"Семьдесят ярдов".

Мы выезжаем на тротуар, чтобы избежать столкновения с припаркованным Фольксвагеном.

"Восемьдесят ярдов".

"Итак, на следующем повороте. Все знают, что делать? У нас будет возможность сделать только один выстрел".

Как только мы проезжаем следующий перекрёсток, Джон жмёт по тормозам. Ещё до полной остановки внедорожника, я выхожу из салона, прихватывая с собой нейлоновую веревку. На противоположном тротуаре я туго натягиваю её. Другой конец привязываю к раме автомобиля. В результате веревка, натянутая в пяти футах от земли, создаёт хоть и тонкое, но надёжное препятствие.

Даже если три восьмёрки в последний момент сможет разглядеть заготовленную ловушку, он уже ничего не сможет предпринять, чтобы избежать её. Харлей входит в поворот на хорошей скорости. Водитель задевает нейлоновую веревку на высоте грудной клетки и как снаряд катапульты вылетает назад с сиденья прежде, чем успевает предпринять хоть какой-то манёвр уклонения. Верёвка рвётся. Но это уже не имеет значения. Свою задачу она выполнила.

Все втроём мы тут же кидаемся в сторону упавшего терминатора, вскидывая на ходу оружие. Мы начинаем стрелять одновременно, целясь в череп, который бронебойные снаряды легко пробивают. Шум трёх оружий, стреляющих одновременно, огромен. Я даже получаю аудио предупреждение о звуковой перегрузке, на моём мониторе.

Тишина. Патроны закончились.

Что еще более важно, три восьмёрки без черепа.

ПЯТНИЦА

Наши подвиги в Уэст-Голливуде не показывают ни в одном выпуске новостей.

"Ничего удивительно", отмечает Джон, когда я обращаю его внимание на это. "В конце концов, что плохого мы сделали, чтобы попасть в выпуски новостей? Выдали себя за пару агентов ФБР".

"И прострелили шины двум полицейским Лэнд Крузерам", добавляет его мать.

"Именно так. Это едва ли заслуживает освещения в средствах массовой информации Лос-Анджелеса. Вот если бы это было какое-нибудь захолустье, например, Небраска - это было бы преступлением века".

"Это не захолустье, Небраска", указываю я.

"Неа. Я думаю, что все прошло хорошо, учитывая все обстоятельства. Не так, как было запланировано, может быть, но никто не пострадал, и большой металлический засранец мёртв".

Большой металлический засранец - это три восьмёрки, в данный момент, без головы складирован в нашем гараже.

Я ощущаю чувство облегчения и покоя исходящие от Джона и его матери. Сейчас раннее утро и уровень их адреналина постепенно начинает спадать. Оба пьют крепкий кофе, потому что уже почти наступил новый день и остаётся совсем мало времени на сон.

"Жаль, что мой тезка оказался таким кретином. Надо же было ему догадаться настучать на нас полицейским. Придурок. Мне интересно, на чём мы прокололись?"

"Ну, её замечание про осла точно никак не укрепило нашу конспирацию".

Наверное я так никогда и не узнаю, что этот осёл означал.

"Я думаю, что мы выглядели слишком молодыми. Он так и сказал, когда принес нам кофе. Надеюсь его орхидейный бизнес стухнет к чертям".

"О, да. Давай ещё поговорим про орхидеи. Когда вы поднялись, я только об орхидеях и вынуждена была слушать. Вы знали, что есть более тридцати тысяч разновидностей орхидеи?"

"Нет. И знать этого не хочу".

"Зато теперь ты знаешь, как я себя чувствую. Честно говоря, я не удивлена, что от него ушла жена".

"Ну, по крайней мере, он делает отличный кофе. И у него действительно крутой Корвет". Джон смотрит на часы. "Нам разве не нужно забрать Мию?"

"Нет. Я дала добро на то, чтобы она могла пойти в школу прямо из дома ее подруги. Я заеду за ней позже. Нам нужно будет отблагодарить эту семью, продумать какой-то подарок".

"Хорошая идея. Как насчёт букета из орхидей?"

Джон пригибается, уворачиваясь от летящей в него ложки, запущенной его матерью.

-0-

В гараже мы снимаем одежду с T-888, затем я беру острый нож, делаю разрез на уровне его живота, вскрываю броню и осторожно извлекаю ядерную батарею. Ходовую часть можно сжечь, используя термит, но батарея содержит радиоактивные изотопы, опасные для здоровья человека при сжигании и должна быть утилизирована более безопасным способом.

"Ты можешь использовать её в качестве резервной копии?"

"Нет, этот тип батареи подходит только для данной модели терминатора".

"Никакого тебе plug & play, хех. Скайнет явно не в теме модных трендов".

"Мы взорвем его в пустыне?"

"Нет. Я уже видел, какой взрыв от этой малышки получается. Похоже на ядерный взрыв".

"Это и есть ядерный взрыв".

"Мы сбросим его в океан. Меньше риска, что кто-то обнаружит".

"Что ж, тогда нам понадобится катер. Мне нравятся катера. Они быстрые". Я вспоминаю наше стремительное бегство в Мексику.

"Я вообще-то не катер имел ввиду".

Мы отплываем от дока в Ньюпорт-Бич - пристани для яхт, и выходим в море. Джон за штурвалом пятнадцатиметровой парусной яхты, которую мы арендовали на один день. Он прав; это не быстроходный катер. Яхта, прежде всего, опирается на ветер для того, чтобы набрать скорость, хотя она также имеет небольшой внутренний двигатель.