Юань с Ильханом переглянулись. Дух пожилого, изможденного человека, которого они сопровождали, не был сломлен. Пройдя тюрьму, пытку и издевательства, он читал стихи, и оценивал свою судьбу жизненным путем древнего поэта. «Он погрязал, тонул в грязи и тине, но, как цикада, выходил из смрада грязи преображенный». – Эти слова великого ученого друзья не раз потом будут вспоминать, столкнувшись на своем пути с людской мерзостью.

Они приехали в монастырь вечером следующего дня. Их ждали. Двое служителей буквально сняли с коня измученного историка.

- Сейчас мы дадим ему питье из трав, которое поднимет его силы. – Тихо сказал один из них, обращаясь к обоим друзьям. – Вы тоже можете отдохнуть. Для вас приготовлена еда и ночлег.

Рано утром следующего дня Юань с Ильханом покинули монастырь.

На полпути к столице Ильхан указал рукой на еле идущего по краю поля и, по-видимому, тяжело раненого человека.

- Кажется, ему нужна помощь. – Сказал Юань.

Повернув коней, друзья приблизились к незнакомцу.

Вглядевшись, Ильхан издал возглас удивления: в тяжело раненом, испачканном землей, человеке он узнал Ян-ши – верного слугу Главного Советника.

Почти теряя сознание, Ян-ши рассказал им, что спешил в монастырь. Ему надо было вернуть Сыма Цяня в столицу прежде, чем Император узнает, что Главный Советник фактически, похитил его из тюрьмы.

- Сейчас я понимаю, что за мной следили с самого начала. – Слабым голосом рассказывал Ян-ши. - В десяти ли отсюда на меня напали. Я сопротивлялся, но их было более десяти человек. Меня тяжело ранили, бросили в какую-то яму, и засыпали землей. Я был заживо похоронен. Не знаю, сколько я пролежал так, задыхаясь под тяжестью земли, и вдыхая лишь чудом, попавшие в эту могилу, частицы воздуха. Потом, с надеждой на то, что мои мучители уже ушли, я начал выбираться наружу. Как крот рвался я из-под земли к воздуху, и мне это удалось. Моего коня забрали, и вот я бреду в монастырь…. Чтобы…чтобы…

Ян-ши стал заговариваться, закашлялся, и изо рта у него, вместе с кровавой пеной вырывался хрип.

Юань оказал бедняге первую помощь, перевязал глубокую рану в груди, и посмотрел на Ильхана.

- Он не умрет. Хотя, болеть ему придется долго. - Сказал он. – Вот что, Ильхан…. До монастыря мы его не довезем. Видишь вон то селение. Мы оставим его там, а сами вернемся в монастырь.

Взвалив раненого Ян-ши на лошадь, друзья добрались до деревни, и постучали в первый же, стоящий с краю дом. Им оказался дом старосты, который, к счастью, оказался на месте.

Явно испуганный появлением незнакомцев, он переводил взгляд с одного незваного гостя на другого, и часто-часто моргал глазами.

- Приюти раненого. – Тоном приказа сказал Ильхан. – Ухаживай за ним. Он ни в чем не должен нуждаться. Через несколько дней его у вас заберут. А для того, чтобы ты не чувствовал себя обремененным, возьми вот это для своей семьи.

И Ильхан отдал старосте бывшие при нем деньги.

- Конечно, конечно, господин! - Заторопился староста, заметно оживившийся при виде щедрой оплаты.

«Как он изменился за эти годы!». – Подумал Юань. – «И откуда только взялся этот уверенный тон, это надменное выражение лица».

Ильхан, как будто прочитав его мысли, повернулся к другу, и чуть заметно подмигнул, словно показывая: я все тот же! А это так – для устрашения робких.

Убедившись в том, что Ян-ши в безопасности, друзья запрыгнули на коней, и во весь опор поскакали обратно, к монастырю.

Их поспешное возвращение монахи встретили неподдельным удивлением. Сыма Цянь, который уже успел немного отоспаться, и отойти от пережитых событий, сидел в саду и наслаждался пением птиц.

- Господин! – Низко поклонился Ильхан. – Мы привезли приказ Императора: вы освобождены! Вам возвращаются ваши привилегии, и предстоит новая работа. Но, во имя Пяти Императоров, поторопитесь! Если мы не прибудем во дворец к полудню завтрашнего дня, то вашему другу, Главному Советнику, можно ожидать больших неприятностей.

Сымы Цянь с горечью улыбнулся. Если бы он мог, то никогда бы не вернулся в то место, где его оклеветали, и незаслуженно обидели. Но долг дружбы и дела, которое только он один и мог сделать, звали его обратно.

- Я готов! – Просто сказал историк.

Спустя несколько минут трое всадников уже неслись в направлении Чаньани.

Примерно в тридцати ли от монастыря их остановил конный разъезд из семи человек. Старший из них, с несколько косящими глазами, присмотрелся к троим всадникам и, нехорошо улыбнувшись, сказал своим спутникам:

- Я же говорил, что господин Советник не ограничится посылкой только одного слуги. Вот вам, пожалуйста: сам господин Сыма Цянь в сопровождении еще двух верных служителей. Извольте спешиться, уважаемые!

- У нас приказ Императора: доставить господина Сыма Цяня во дворец. По какому праву вы нас задерживаете? – Спросил Ильхан.

- Человек, которого вы сопровождаете, должен был находиться в тюрьме. Именно оттуда вы и обязаны были привезти его во дворец. А он – здесь! Это означает, что вы либо похитили его, либо…за всем этим стоит более хитроумный замысел. Спускайтесь на землю, и идите с нами!

- Кто вы такие, и по какому праву отдаете приказы? – Повторил Ильхан.

- По праву сильного! – Ответил старший. – Извольте подчиниться, иначе мы поведем вас силой.

- Это не люди Императора, и не законная власть. – Тихо сказал Ильхан товарищу. – Иначе бы они представились.

- Вы будете подчиняться? – Спросил старший.

- Нет! – Ответил Ильхан, и обнажил меч.

- Хорошо! – Спокойно согласился его собеседник и, в свою очередь, достав из-за пояса меч, внезапно метнул его в грудь Сыма Цяня.

Находившийся рядом с историком Юань молниеносно перехватил меч за рукоятку.

- Ишь ты… - Протянул явно не ожидавший такого результата косоглазый.

В следующее мгновение все семеро всадников скопом бросились на наших друзей.

Не стоит рассказывать подробности короткой схватки, итогом которой была гибель пяти нападавших. Один из них, совсем еще молодой, попытался достать Юаня мечом. Тот выбил меч из рук противника и, перехватив его растерянно-удивленный взгляд, молниеносным ударом в грудь остановил сердце нападавшего. В живых остались обезоруженный косоглазый и один из его спутников.

Спешившись, Ильхан подошел к косоглазому, и приставил острие меча к его горлу.

- Кто тебя послал? Говори!

- Не убивайте, господин…. – Тихо проговорил тот, и опустился на колени.

- А ты заслужил право на жизнь? – Спросил Ильхан. - Разве не ты, шакал, несколько мгновений назад пытался убить ни в чем неповинного человека? Ты, чья грязная, вонючая шкура, недостойна служить подстилкой в его доме!

- Я все расскажу, господин!

- У нас нет времени тебя слушать. Поедешь с нами, и все расскажешь в Чаньани.

Пленных посадили на лошадей, и велели ехать впереди.

- Только попробуйте сбежать! – Предупредил Ильхан. – Отправитесь вслед за вашими сообщниками.

Впрочем, людям, устрашенным невиданным воинским искусством Юаня, мысль о побеге даже не приходила в голову.

Они ехали всю ночь, и с первым лучом восходящего солнца были в Чаньани.

Добравшись до условленного места. Юань с Ильханом передали историка и пленных людям Главного Советника, рассказали, где находится раненый Ян-ши, и с чувством выполненного долга отправились восвояси.

На прощание Сыма Цянь обнял обоих молодых людей.

- Я мало, что понимаю в вашем искусстве боя, но оно невероятно! Видимо, вас учило само Небо. – Сказал он Юаню. – Но, прошу вас: не злоупотребляйте им! Каждая, отнятая жизнь – большой грех на вашей душе.

- Я постараюсь, господин. – Тихо ответил Юань.

Перед его внутренним взором стояли глаза убитого им вчера человека. Случилось так, что за мгновение до его гибели, их взгляды скрестились. Юань мог остановить свою руку, но не успел, или не захотел. Он увидел, как страшно расширились зрачки его противника, и отлила от лица вся кровь. Из темных, блестящих глаз стремительно уходила жизнь. Взгляд начал меркнуть, и лишенное воли тело мешком упало ему под ноги….