- Он – слуга нашего Императора, и наш товарищ. – Ответил Ли. – К сожалению, я должен отказать вам.

Купец о продаже Ина больше не заговаривал, но зато подарил ему несколько золотых монет, и красивую меховую куртку.

- О! Ты начинаешь богатеть, Ин. - Воскликнул Фэй. – Если так пойдет и дальше, то я скоро наймусь к тебе в работники.

- Вы все шутите, господин Фэй! – Обиженно сказал Ин.

- А что еще остается делать в пути, господин Ин? – Ответствовал Фэй. - Разве, что набираться ума, да знаний. Ну-ка, сообщи мне, как выглядит иероглиф «богатый» и напиши мне все возможные варианты этого слова.

И поскольку дело происходило на привале, Ин начал палочкой выписывать на земле иероглифы. Время от времени, он отталкивал назойливого Клеона, который настойчиво теребил его зубами, приглашая поиграть.

Парфия встретила путешественников палящим солнцем, и целой вереницей цветущих селений.

В городах, лежащих на их пути, парфянские чиновники очень быстро сообразили, что с караваном идут те самые люди, которым царем Митридатом II было приказано всемерно содействовать.

Жизнь ханьцев опять приобрела райский характер. Ли больше не заботился о пропитании посольства. Достаточно было произнести волшебные слова «посольство Хань», как власть имущие наперебой старались им услужить. В одной из сатрапий Ли с трудом отказался от эскорта в двести всадников.

- Прекрасный человек, царь Митридат! – Не без юмора заметил Фэй. – Как все-таки хорошо, что он так опасается римлян.

Грек Лептин, плохо понимавший причины такого гостеприимства, высказал предположение, что ханьцев с кем-то перепутали.

- Ну, с кем нас можно перепутать? – Улыбнулся Ли. – Если ты найдешь здесь хоть одну физиономию, похожую на наши, я подарю тебе своего коня.

Вступление ханьцев в Ктесифон было почти триумфальным. Придворный вельможа, который во время первого их появления никак не мог понять, откуда взялись эти странные люди, в очередной раз впал в состояние растерянности. На сей раз, он не мог уразуметь, почему ханьцы, более года назад ушедшие на запад, вернулись совсем с другой стороны.

Это быстро понял царь Митридат, у которого Ли и Фэй получили аудиенцию уже на следующий день после прихода в Ктесифон.

- Да. – Подтвердил он. – Рим начал основательно давить на Селевкию. Вы поступили правильно, пойдя кружным путем. Схватки на море вспыхивают постоянно. Обе стороны озлоблены и стремятся досадить друг другу. Римский представитель в Селевкии, господин Марк никак не может выбраться к себе домой. Впрочем, он хороший человек, и его не трогают.

По вполне понятным причинам Митридата интересовал результат переговоров Ли с консулом Марием. Известие о том, что римский консул никак не воспринял ханьцев, он встретил с нескрываемым удовольствием.

- Я же говорил вам, что римляне заносчивы, и не видят никого, кроме себя! Но, если им нужны чужие территории, они будут идти, как машины, пока не добьются своего, или не лягут костьми. Вам надо иметь дело с нами. Парфяне вас не подведут.

Беседа продолжалась долго, более трех часов. Гостеприимный Митридат потчевал их яствами, музыкой и танцами.

Уже в самом конце беседы он вспомнил о двух отставших от посольства ханьцах.

- Удалось ли им нагнать вас? Меня известили о том, что они проходили Ктесифон, и я приказал всемерно содействовать им.

- Удалось! – Сказал Ли. – Как ни странно, встреча произошла в Египте.

- Вот как! Вы и там успели побывать?

- Да. Римлянин, дружелюбно расположенный к нам, посоветовал посетить эту удивительную страну, пока Рим приходил в себя после убийства сенатора Меммия.

- Так Меммий убит… - Задумчиво протянул Митридат. – Он бывал в Парфии. Достойный человек. Один из немногих римлян, с кем можно было иметь дело.

«А он неплохо осведомлен в римских делах». – Подумал Ли. – «Впрочем, врага и следует хорошо знать».

- А эти ваши, отставшие от посольства… они – офицеры, или простые солдаты?

Ли переглянулся с Фэем, и улыбнулся.

- Перед лицом царского величия я не могу скрывать истину. – Сказал он. – Один из этих двоих – девушка, и моя невеста.

Митридат откинулся на подушки, и с изумлением посмотрел на своего гостя.

- Господин Посол! Я рискую обидеть вас, но…, простите мое любопытство. Вы рискнули взять свою невесту в такое трудное путешествие, да еще и умудрились потерять ее в пути?

- Это не так, Царь Царей!

И Ли рассказал парфянину всю историю невероятных приключений Ли-цин.

Митридат слушал с неослабевающим интересом, время от времени, выражая свое отношение к рассказу восхищенными возгласами.

- Это неслыханно, господин Посол! – Воскликнул он, наконец. – Я впервые слышу подобную историю. Завтра же я приглашу сюда придворного поэта, и он сложит большую поэму в честь вашей любви. А я, в свою очередь…. Нет! Это следует сделать в вашем присутствии. Вы не откажете мне в удовольствии самому выразить восхищение вашей невесте?

- Мы сочтем это за честь, великий царь. – Вежливо поблагодарил Ли.

По прошествии двух дней молодые люди предстали перед глазами Митридата. Парфянский царь, с тиарой на голове, восседал на своем знаменитом золотом троне, в окружении многочисленной, разряженной свиты, среди которой находились остальные члены ханьского посольства, и торжественно приветствовал Ли и его невесту.

Взревели трубы, запели музыкальные инструменты, и невидимый хор.

Ли-цин не привыкла к такой торжественной обстановке, и выглядела смущенной. Надо сказать, что и Ли не ожидал подобной встречи.

Митридат поднял руку, и в огромном зале воцарилась мертвая тишина.

По знаку Царя Царей на огромный ковер, расстеленный перед троном, вышел средних лет человек с глубокими темными глазами и вдохновенным лицом.

- Наш знаменитый сочинитель. – Шепнул Фю, стоящий рядом с ним вельможа.

Развернув длинный папирус, поэт начал чтение.

В написанной за два дня и две ночи поэме в цветистых восточных выражениях воспевались Ли и его невеста, их любовь, приключения и мужество.

По окончании чтения парфянское общество громко выразило свое восхищение поэту.

- Увы, я не поэт. – Сказал Митридат. – И в отличие от римлян не берусь за то, чего не умею делать. Но мне хочется порадовать свою душу не только видом этой прекрасной пары молодых людей.

Он хлопнул в ладоши, и четверо атлетически сложенных мужчин внесли в зал носилки с царскими подарками.

- К сожалению, у меня не будет возможности присутствовать на вашей свадьбе. Но я буду рад, если вы не откажете принять мои скромные дары к этому, очень важному событию в вашей жизни.

Носилки поставили перед молодыми людьми, и сдернули покрывающую их материю.

Все присутствующие не смогли сдержать возгласа восхищения.

Среди поистине царских даров Митридата было все, что могло удовлетворить самый изысканный вкус жениха и невесты. Серебряные сосуды с крышечками, украшенными драгоценными камнями, туалетные принадлежности для невесты, богато расшитый серебром и золотом костюм для жениха.

Ли был тронут.

- Благодарю тебя, Царь Царей! – Низко поклонился он Митридату. – Твоя милость навечно останется в наших сердцах и душах.

Владыка Парфии был доволен.

Чествование гостей продолжалось до самого заката солнца.

На следующий день Ли еще раз встретился с Митридатом. Но, на сей раз, разговор шел только о торговле и дальнейшем обмене посольствами. Митридат старался обговорить все их возможные нюансы, и Главный Посол Хань еще раз удивился проницательности и практическому уму царя Парфии.

По прошествии еще двух дней путешественники покинули Ктесифон и отправились в Селевкию.

На протяжении большого промежутка времени их спутником был греческий купец Лептин. Проводив ханьцев до границ города, он с сожалением сказал:

- Я бы пошел с вами и дальше, но дела заставляют меня остаться в Парфии.

- Приходи в к нам в Хань. – Ответил Ли. – Не пожалеешь! Твои торговые дела пойдут гораздо лучше.