Бывший президент галактики очень сожалел о своей опрометчивой ссоре с отважными звездожительницами. Это испортило его отношения и с остальными пиратскими экипажами. В звездном флоте многие знали и уважали капитана Маделин.

Дело осложнялось тем, что веганки составляли основу умеренного крыла объединительного движения. В отличие от Ко-Хи-Мура, бывшего президента затруднительно было считать мужчиной. Бесполая амеба вызывала большее сочувствие и поддержку феминисток, поскольку, будучи способной к делению, могла рассматриваться как потенциальная женщина.

Получив ультиматум феминистского движения с требованием освободить двух членов экипажа корабля «Спасите женщину» — а именно таковыми числились Мирча и Андрей — Квам-Ням-Даль решил пойти на уступки. Однако сразу отпустить пленников Квам-Ням-Далю не позволяло чувство собственного достоинства. Он решил сначала посетить альтаирскую тюрьму и пообщаться с заключенными. В сопровождении отряда вооруженной охраны председатель покинул галактическую резиденцию.

К стенам Альтаирской тюрьмы — хорошо укрепленному музейному хранилищу, где томились невинные страдальцы Мирча Бром и Андрей Штефырца, — одновременно направились и русские мафиози Майдо Дирка.

Движение их очень напоминало знаменитую школьную задачу о поездах, вышедших друг другу навстречу из точек «А» и «В», которые ожидала неизбежная печальная встреча в точке «С».

Объекты столь многочисленных забот и усилий тоже не сидели, сложа руки.

— Чего мы тут собственно киснем? — не выдержав утомительной скуки, спросил друга Андрей Штефырца.

Мирча, по третьему разу перечитавший весь имевшийся книжный запас, заинтересованно прислушался. Никаких других особых действий от него и не требовалось — он не был на них способен. Инициативу всегда проявлял Андрей.

— Предлагаешь сбежать? Как? — любителя Кинга смущала многометровая толщина стен.

— Как на Сарафане! — стараясь сдержать раздражение, ответил приятель. Иногда заторможенность друга доставала и его. — Проедим!

— Давай! Ешь! — охотно согласился младший Бром, который рассчитывал на воле найти что-то новенькое почитать.

Наблюдатели скучали недолго. События не заставили себя ждать. Сначала из стены коралловой пирамиды надземного здания тюрьмы посыпались мелкие камешки, потом в нижней части ограждения образовалось большое отверстие. Казалось, что стена разъедается изнутри. Дыра еще немного увеличилась, и из нее высунулась драконья голова. Дракон внимательно оглядел пустынную в ранний утренний час улицу и неразборчиво произнес несколько слов, обращаясь к невидимому собеседнику. Автолингвисты с переводом не справились — язык беглеца в их памяти отсутствовал. Затем из огромной пасти вырвалась небольшая струя пламени, слегка оплавившая края резко увеличившегося отверстия, и дракон выбрался наружу, устремившись прямо к укрытию, где прятались наблюдатели Дрейка. За первым беглецом последовал второй. На фоне драконьей туши гуманоид казался совсем не крупным. Не обратив никакого внимания на серые шары интергалнацболов, он, вслед за товарищем, укрылся за памятником веганским патриоткам, погибшим в борьбе за идеалы феминизма.

Не успели беглецы исчезнуть, как в пределах видимости наблюдателей появился кортеж флайеров, плавно спикировавших к входу в тюремную пирамиду, защищенному искрящимся силовым полем. Оттуда выскочило несколько телохранителей, за которыми последовал сам высокий гость. Силовая защита тюрьмы на несколько мгновений погасла. Почти одновременно, с противоположной стороны к зданию подбежали неизвестные, в которых наблюдатели с удивлением опознали соотечественников. Раздался оглушительный взрыв, и тюремная стена рухнула, придавив обломками Квам-Ням-Даля с охранниками. Нападающие, не обратив на них никакого внимания, бросились в подземелье.

— К нему, на помощь, — скомандовал наблюдателям Дрейк, не отводивший взгляд от экрана. — Мы сейчас тоже подъедем.

Два серых шара развернулись, быстро трансформируясь в молодых регуллиан, и подбежали к руинам. Вытащив из-под развалин раненого председателя, старший наблюдатель приложил к сморщенной серой шкуре амебы коробочку автомеда скорой помощи.

— Спасибо, — очнувшись, поблагодарил председатель. — Кто вы такие?

— Регуллианский фронт национального возрождения, — отрапортовал наблюдатель.

— Я вас запомню, — сам того не подозревая, Кввм-Ням-Даль польстил подросткам императорским ответом. Довольный регуллианин поинтересовался:

— Куда вас проводить, в резиденцию?

— Не надо, сейчас вам лучше уйти, — к хозяину уже подбегали уцелевшие телохранители, выбравшиеся из-под обломков, и наблюдатели, свернувшись в клубки, быстро вернулись на прежний пост, чтобы там дождаться друзей. Так, совершенно непреднамеренно, молодые регуллиане снискали расположение руководителя унионистского движения.

Квам-Ням-Даль, напуганный покушением, решил покинуть Альтаир. Надо было бежать, но и довериться он мог очень не многим. Не смотря ни на что, он решил рискнуть, приказав охране доставить его в космопорт, на любой веганский корабль.

Первое задание орионцев Ко-Хи-Мур полностью провалил.

Взорвав хорошо укрепленные стены хранилища, мафиози поняли, что опоздали: в темнице никого не было. Да и другие верные приметы побега: вырытый неизвестным способом глубокий лаз и взорванная стена — отнюдь не свидетельствовали о неусыпной бдительности охраны. Мирча Бром и Андрей Штефырца бесследно исчезли.

Дрейк с товарищами еще бродили по окрестностям тюрьмы, когда из подворотни выскользнули двое незнакомых парней потерянного вида.

— Вы, ребята, кто и откуда? — ненавязчиво поинтересовался Дрейк.

Один из незнакомцев, тот, что покрупнее, четырехлапый, что-то ответил, потом, заметив, что его не понимают, перешел на другой язык, который, на удивление, оказался знаком автопереводчику.

— Я — Андрей, он — Мирча. Мы, можно сказать, упали с неба, — объяснил по-русски Андрей Штефырца. — Космическая катастрофа, понимаешь…

Его поняли, но не поверили — побег из тюрьмы регуллиане наблюдали собственными глазами. Но и бросать беглецов на произвол судьбы Дрейку показалось неправильным.

— Хотите к нам присоединиться? — поинтересовался будущий император.

— Это к кому именно? — особого выбора у друзей не было, но Андрею показалось неосторожным соглашаться сразу.

Внимательно выслушав непродолжительную речь о целях и задачах Регуллианского фронта возрождения, беглецы прониклись революционными идеями и выразили желание вступить в ряды бойцов. Хорошей приметой показалось боевикам удивительное сходство имени Андрея с именем вождя.

Штефырца проявил незаурядные литературные способности, очень ярко живописуя боевикам произошедшую с землянами космическую катастрофу, в результате которой их с Мирчей забросило с альтаирской орбиты именно в эту подворотню.

Мирче Брому очень понравилась тонущая на эмблеме пылеморская собачка. Ее живой прототип тоже вызывал симпатию. Правда, студент не понял, почему шестилапое, покрытое зеленоватой извивающейся порослью существо называют именно собачкой — так перевел это слово автолингвист — однако утопающая зверушка, напомнившая собственное беспомощное барахтанье в житейском море, внушила Мирче самые добрые чувства. За ее спасение парень готов был бороться до победного конца.

Неожиданное появление двух чужаков в регуллианском отряде вызвало некоторое недоумение бойцов, но далеко не такое, какое вызвало бы на Земле появление в толпе подростков двух регуллиан: все-таки столичная жизнь на Альтаире помогает молодежи быстро привыкать к необычному.

Мирче Брому доверили расклеивание листовок. Допускать его к террористическим акциям отсоветовал Андрей — вооруженный Мирча представлял слишком большую опасность для соратников.

Распространение листовок считалось занятием не из самых захватывающих, но зато студенту теперь всегда было что почитать. Знакомство с нацбольской Ленкой подготовило его к восприятию авангардных идей.

Революционные настроения мало-помалу проникли в подорванное Кингом, незрелое сознание бывшего студента. Мирчу даже потянуло к творчеству. Свежие впечатления легко складывались в поэтические строчки: