Собственный жизненный опыт Ви-А-Рикс был невелик, но ее многочисленные молдавские подруги страстно и преданно любили мужчин, которые не подходили ни под одно из этих определений. Их возлюбленные не были ни добрыми, ни хорошими, ни честными, ни трудолюбивыми. В других мирах, похоже, дело обстояло ничуть не лучше. Да и она сама когда-то так больно ошиблась! Так в чем же притягательность любимых? Ум? Красота? Душа? Тот же печальный опыт подсказывал отрицательный ответ — ничего подобного.

Впервые задумавшись над сложнейшей загадкой человеческих чувств, Ви-А-Рикс решила вновь вернуться к эпистолярному жанру, посвятив этому вопросу следующее, последнее письмо. Отчаявшись найти недостижимого Грыз-А-Ву, она собиралась передать пачку готовых писем полковнику Брому, полагая, что они с Грызом наверняка встретятся раньше. Мысль эта была печальной, но логичной и совершенно правильной. Однако, при перечитывании готовых любовных посланий, вдруг обнаружилось, что их ровно девяносто девять. Логично было бы написать сотое. Тем более, что теперь у Ви — А — Рикс появилась интересная тема.

В последнем письме аргхианка собиралась тщательно исследовать безграничную способность женщины постоянно обманываться, принимая несовершенное грубое подобие за недостижимый идеал — с тем, чтобы оправдать непреодолимую биологическую потребность в счастливом, теплом гнездовании на вулканическом пепле.

Найдя укромный уголок, Ви-А-Рикс взялась за письмо, чтобы скоротать оставшиеся до бракосочетания несколько часов.

Во дворце, между тем, происходили важные политические события. Устремившись во внутренний дворик, чтобы посмотреть, над чем так раздражающе радостно смеются внезапно воскресшая супруга и ее странные спутники, Фуримель, за которым последовал и Аурел, обнаружил прибывшую с официальным визитом делегацию. Это была хорошо знакомая всем Майоль.

Фуримель, разумеется, прекрасно знал младшую дочь покойного сиртана Васира, хотя она его никогда не интересовала ни в каком отношении.

Причина появления соседки была проста. Обдумав свое счастливое вдовство, девушка заметалась в поисках помощи в борьбе за законное наследство. С собой Майоль, разумеется, привезла и дорогого слабоумного возлюбленного, которого боялась оставлять без присмотра: вдруг кто-то уведет. Появление Труассаха немного разозлило владыку, но, в сущности, не имело большого значения — Азарис лейтенантом уже не интересовалась, а помогать соседке в борьбе за власть Фуримель не собирался.

Майоль и не рассчитывала всерьез на поддержку хиджистанского сиртана. Ее привела слабая надежда встретить при его дворе недавних благодетелей: прекрасную Азарис со товарищи. Надежда сбылась.

Просительница обратилась к компании полковника, объяснив свою небольшую проблему. После безвременной гибели отца и мужа счастливая вдова считала себя единственной законной наследницей двух немалых владений. Ей безусловно принадлежали земли Совиньоля, у которого, правда, оставалось еще три или четыре сына от предыдущих браков, имевших наглость претендовать на долю в наследстве. Она рассчитывала получить также земли отца, которые почему-то считала своими старшая сестра Бларимель. Но сестра находилась далеко, а Майоль была здесь, рядом. Она собиралась бороться и срочно искала сильных союзников.

Обратившись к новым знакомым со скромной просьбой — разогнать пару небольших армий — Майоль поняла, что ошиблась: они совершенно не желали ввязываться в чужую войну. Больше того, кое-кто даже — от неожиданности — рассмеялся, и именно этот смех услышал обеспокоенный Фуримель.

Аурелу отказываться было неловко: он считал себя обязанным девушке за избавление от Лагнира. Полковник как раз пытался помягче сформулировать принципы невмешательства, когда помощь пришла, как обычно, с самой неожиданной стороны.

— Конечно, конечно! — оторвавшись от письма, уверенно вмешалась в разговор Виорика Степановна. — Девочки будут очень рады! Они сейчас подойдут. Надо же, какое совпадение!

— Какое именно? — насторожился не уловивший ее мысли полковник.

— Мои подруги как раз мечтали поселиться здесь навсегда, на старости лет. Конечно, если будет такая возможность. В твоей стране, детка, — обратилась драконша к Майоль, — есть большие теплые болота?

— Сколько угодно! — честно ответила сиртанна. Владения покойного Совиньоля граничили с Хиджистаном с юга. Граница проходила по трем огромным непролазным болотам с прекрасными гиблыми топями, которые плавно перетекали одно в другое. Большой потребности в них у будущей хозяйки не было.

— Вот и чудненько! Пообещай сдать их в аренду капитану Маделин с экипажем, — посоветовала драконша. — И завтра все наследство будет твоим. И пусть только кто-то попробует возразить. Веганки всегда рады помочь женщине. Для них тут работы немного. И до пенсии им еще далеко. Да и на болотах они никого не стеснят!

Вопрос почти решился. Счастливая Майоль, в ожидании вегажительниц, была также приглашена на свадьбу. У нее возникла отличная мысль.

— Ну, раз уж я вдова, и все так удачно сложилось, так может, и мы с Лагниром поженимся? Сыграем сразу две свадьбы? — Майоль умоляюще взглянула на Фуримеля. Тот задумчиво почесал затылок и пожал плечами. Азарис нахмурилась: она ни с кем не желала делить свое торжество.

Однако остальным мужчинам идея понравилась. Особенно настаивал жених: он утверждал, что в компании жениться ему будет веселее — не так одиноко. На том и порешили. Ни о чем не подозревающего беднягу Лагнира спешно обрядили во что-то подходящее.

Точно к началу торжества явились довольные прогулкой вегажительницы. С собой они прихватили майора Мустяцу. На поводке и в ошейнике.

Вопрос с захватом земель для Майоль был быстро улажен. На самом деле, любое количество тяжеловооруженных аборигенских армий не составляло проблемы для опытных боевиков. При необходимости веганский корабль за несколько секунд мог выжечь пару-тройку примитивных планет целиком и полностью. Проблема состояла скорее в том, чтобы хоть кого-то оставить в живых. На развод.

Врагов решили сначала слегка попугать. Демонстрацию силы отложили на утро. Пиратки бурно радовались, предвкушая потеху.

— Если что, и мы поможем! — переглянувшись, предложили кибер с Ай-Ваном, которых опять потянуло на научный эксперимент. Им захотелось еще что-нибудь свернуть.

— Без вас обойдемся! — грубовато отвергла вмешательство глупых мужчин прямолинейная Маделин. Исход дела был заранее предрешен. С Майоль веганки сразу подружились.

Полковник Бром подошел к Мустяце — объясниться. По отношению к бывшему коллеге, Мустяца был настроен враждебно, даже агрессивно.

— Ну! — с вызовом спросил Джон. — Хочешь меня убить? Убей. Я скажу только спасибо.

Одного взгляда на поводок — Маделин сидела тут же, рядом, оживленно болтая с новой работодательницей и время от времени машинально подергивая майора за шею, — Аурелу оказалось вполне достаточно. Его зацепило за душу. Любая месть тут была бы излишней.

Аурел внезапно обнаружил в себе неисчерпаемые запасы христианского всепрощения и горячей мужской солидарности. Он испытал что-то вроде озарения, можно сказать «сатори». Пришедшее к нему откровение можно было бы сформулировать так: «существует некоторая особая разновидность страданий разумного существа мужского пола, которую другое существо того же пола не может наблюдать, не испытывая сострадания, как бы они ни ненавидели друг друга прежде».

— Могу посодействовать! — необдуманно предложил Бром.

— В чем? — сардонически осведомился психолог, демонстративно слегка натягивая поводок. Капитан сразу одернула любимца. Голова Джона резко мотнулась в сторону.

— Ну, там, — задумчиво начал полковник. — Удлинить поводок, ослабить ошейник.

— И что? — все так же враждебно допрашивал психолог. — Что я должен буду за это сделать?

Джон не верил в человеческое бескорыстие. Да Бром и не был никогда бескорыстен. Тем более неуместным великодушие показалось бы теперь, после ничем не спровоцированной попытки убийства.