x x x Мне в душу ступит кто-то посторонний, А может, даже плюнет, — что ему?! На то и существует посторонний На противоположном берегу. Он, посторонний, — он поту-сторонний — По ту, другую сторону от нас… Ах, если бы он был потусторонний, Тогда б я был спокойнее в сто раз. x x x Цыган кричал, коня менял: "С конем живется вольно. Не делай из меня меня, С меня — меня довольно! Напрасно не расстраивай, Без пользы не радей… Я не гожусь в хозяева Людей и лошадей. Не совещайся с гадиной, Беги советов бабских… Клянусь, что конь не краденый И — что кровей арабских". x x x Запомню, оставлю в душе этот вечер — Не встречу с друзьями, не праздничный стол: Сегодня я сам — самый главный диспетчер, И стрелки сегодня я сам перевел. И пусть отправляю составы в пустыни, Где только барханы в горячих лучах, — Мои поезда не вернутся пустыми, Пока мой оазис еще не зачах. Свое я отъездил, и даже сверх нормы, — Стою, вспоминаю, сжимая флажок, Как мимо меня проносились платформы И реки — с мостами, которые сжег. Теперь отправляю составы в пустыни, Где только барханы в горячих лучах, — Мои поезда не вернутся пустыми, Пока мой оазис еще не зачах. Они без меня понесутся по миру — Я рук не ломаю, навзрыд не кричу, — А то мне навяжут еще пассажиров — Которых я вовсе сажать не хочу. Итак, я отправил составы в пустыни, Где только барханы в горячих лучах, — Мои поезда не вернутся пустыми, Пока мой оазис еще не зачах. Растаяли льды, километры и годы — Мой первый состав возвратился назад, — Он мне не привез драгоценной породы, Но он — возвратился, и рельсы гудят. Давай постоим и немного остынем: ты весь раскален — ты не встретил реки. Я сам не поехал с тобой по пустыням — И вот мой оазис убили пески. x x x Я стою, стою спиною к строю, — Только добровольцы — шаг вперед! Нужно провести разведку боем, — Для чего — да кто ж там разберет… Кто со мной? С кем идти? Так, Борисов… Так, Леонов… И еще этот тип Из второго батальона! Мы ползем, к ромашкам припадая, — Ну-ка, старшина, не отставай! Ведь на фронте два передних края: Наш, а вот он — их передний край. Кто со мной? С кем идти? Так, Борисов… Так, Леонов… И еще этот тип Из второго батальона! Проволоку грызли без опаски: Ночь — темно, и не видать ни зги. В двадцати шагах — чужие каски, — С той же целью — защищать мозги. Кто со мной? С кем идти? Так, Борисов… Так, Леонов… Ой!.. Еще этот тип Из второго батальона. Скоро будет «Надя с шоколадом» — В шесть они подавят нас огнем, — Хорошо, нам этого и надо — С богом, потихонечку начнем! С кем обратно идти? Так, Борисов… Где Леонов?! Эй ты, жив? Эй ты, тип Из второго батальона! Пулю для себя не оставляю, Дзот накрыт и рассекречен дот… А этот тип, которого не знаю, Очень хорошо себя ведет. С кем в другой раз идти? Где Борисов? Где Леонов?.. Правда жив этот тип Из второго батальона. …Я стою спокойно перед строем — В этот раз стою к нему лицом, — Кажется, чего-то удостоен, Награжден и назван молодцом. С кем в другой раз ползти? Где Борисов? Где Леонов? И парнишка затих Из второго батальона… О моем старшине Я помню райвоенкомат: "В десант не годен — так-то, брат, — Таким, как ты, — там невпротык…" И дальше — смех: Мол, из тебя какой солдат? Тебя — хоть сразу в медсанбат!.. А из меня — такой солдат, как изо всех. А на войне как на войне, А мне — и вовсе, мне — вдвойне, — Присохла к телу гимнастерка на спине. Я отставал, сбоил в строю, — Но как-то раз в одном бою — Не знаю чем — я приглянулся старшине. …Шумит окопная братва: "Студент, а сколько дважды два? Эй, холостой, а правда — графом был Толстой? А кто евонная жена?.." Но тут встревал мой старшина: «Иди поспи — ты ж не святой, а утром — бой». И только раз, когда я встал Во весь свой рост, он мне сказал: "Ложись!.. — и дальше пару слов без падежей. — К чему две дырки в голове!" И вдруг спросил: "А что в Москве, Неужто вправду есть дома в пять этажей?.." Над нами — шквал, — он застонал — И в нем осколок остывал, — И на вопрос его ответить я не смог. Он в землю лег — за пять шагов, За пять ночей и за пять снов — Лицом на запад и ногами на восток. |