x x x Нет меня — я покинул Расею, — Мои девочки ходят в соплях! Я теперь свои семечки сею На чужих Елисейских полях. Кто-то вякнул в трамвае на Пресне: "Нет его — умотал наконец! Вот и пусть свои чуждые песни Пишет там про Версальский дворец". Слышу сзади — обмен новостями: «Да не тот! Тот уехал — спроси!..» «Ах не тот?!» — и толкают локтями, И сидят на коленях в такси. Тот, с которым сидел в Магадане, Мой дружок по гражданской войне — Говорит, что пишу я ему: "Ваня! Скучно, Ваня, — давай, брат, ко мне!" Я уже попросился обратно — Унижался, юлил, умолял… Ерунда! Не вернусь, вероятно, — Потому что я не уезжал! Кто поверил — тому по подарку, — Чтоб хороший конец, как в кино: Забирай Триумфальную арку, Налетай на заводы Рено! Я смеюсь, умираю от смеха: Как поверили этому бреду?! Не волнуйтесь — я не уехал, И не надейтесь — я не уеду! Веселая покойницкая Едешь ли в поезде, в автомобиле Или гуляешь, хлебнувши винца, — При современном машинном обилье Трудно по жизни пройти до конца. Вот вам авария: в Замоскворечье Трое везли хоронить одного, — Все, и шофер, получили увечья, Только который в гробу — ничего. Бабы по найму рыдали сквозь зубы, Дьякон — и тот верхней ноты не брал, Громко фальшивили медные трубы, — Только который в гробу — не соврал. Бывший начальник — и тайный разбойник — В лоб лобызал и брезгливо плевал, Все приложились, — а скромный покойник Так никого и не поцеловал. Но грянул гром — ничего не попишешь, Силам природы на речи плевать, — Все побежали под плиты и крыши, — Только покойник не стал убегать. Что ему дождь — от него не убудет, — Вот у живущих — закалка не та. Ну а покойники, бывшие люди, — Смелые люди и нам не чета. Как ни спеши, тебя опережает Клейкий ярлык, как отметка на лбу, — А ничего тебе не угрожает, Только когда ты в дубовом гробу. Можно в отдельный, а можно и в общий — Мертвых квартирный вопрос не берет, — Вот молодец этот самый — усопший — Вовсе не требует лишних хлопот. В царстве теней — в этом обществе строгом — Нет ни опасностей, нет ни тревог, — Ну а у нас — все мы ходим под богом, Только которым в гробу — ничего. Слышу упрек: «Он покойников славит!» Нет, — я в обиде на злую судьбу: Всех нас когда-нибудь ктой-то задавит, — За исключением тех, кто в гробу. x x x Переворот в мозгах из края в край, В пространстве — масса трещин и смещений: В Аду решили черти строить рай Для собственных грядущих поколений. Известный черт с фамилией Черток — Агент из Рая — ночью, внеурочно Отстукал в Рай: в Аду черт знает что, — Что точно — он, Черток, не знает точно. Еще ввернул тревожную строку Для шефа всех лазутчиков Амура: "Я в ужасе, — сам Дьявол начеку, И крайне ненадежна агентура". Тем временем в Аду сам Вельзевул Потребовал военного парада, — Влез на трибуну, плакал и загнул: «Рай, только рай — спасение для Ада!» Рыдали черти и кричали: "Да! Мы рай в родной построим Преисподней! Даешь производительность труда! Пять грешников на нос уже сегодня!" "Ну что ж, вперед! А я вас поведу! — Закончил Дьявол. — С богом! Побежали!" И задрожали грешники в Аду, И ангелы в Раю затрепетали. И ангелы толпой пошли к Нему — К тому, который видит все и знает, — А он сказал: «Мне плевать на тьму!» — И заявил, что многих расстреляет. Что Дьявол — провокатор и кретин, Его возня и крики — все не ново, — Что ангелы — ублюдки, как один И что Черток давно перевербован. "Не Рай кругом, а подлинный бедлам, — Спущусь на землю — там хоть уважают! Уйду от вас к людям ко всем чертям — Пускай меня вторично распинают!.." И он спустился. Кто он? Где живет?.. Но как-то раз узрели прихожане — На паперти у церкви нищий пьет, «Я Бог, — кричит, — даешь на пропитанье!» Конец печален (плачьте, стар и млад, — Что перед этим всем сожженье Трои?) Давно уже в Раю не рай, а ад, — Но рай чертей в Аду зато построен! x x x Надо с кем-то рассорить кого-то, Только с кем и кого? Надо сделать трагичное что-то. Только что, для чего? Надо выстрадать, надо забыться. Только в чем и зачем? Надо как-то однажды напиться. Только с кем, только с кем? Надо сделать хорошее что-то. Для кого, для чего? Это, может быть, только работа Для себя самого! Ну, а что для других, что для многих? Что для лучших друзей? А для них — земляные дороги Души моей! |