Адмирал положил руки на плечи летчиков.

— Вот вы сегодня несколько раз вылетали на прикрытие наших войск и кораблей. Встречались в воздухе с противником. Каковы же у вас первые впечатления, выводы?

— Противника недооценивать нельзя, — заговорил Сафонов, — фашистские самолеты имеют приличную скорость. Хорошо защищены. Летчики не простаки. Враг трудный и опасный. Следует вырабатывать свои методы и приемы боя с ним!

Командующий попрощался с летчиками.

— Желаю успехов и побед, — сказал он. — А сегодняшний самолет записывать вам не будем. Хотя соблазнительно доложить в Москву о первом сбитом фашисте…

24 июня 1941 года. Еще не успели сгореть рассыпавшиеся в небе звездные ракеты, как в крайнем от капонира командного пункта заревел двигатель самолета. Подпрыгивая на неровностях аэродрома, взлетел тупоносый, короткотелый истребитель «И-16». Наперехват воздушному разведчику в воздух ушел Борис Сафонов.

«Догонит ли он фашиста?» — волновались на земле.

Оставляя за собой белый след, к Мурманску летел «Хейнкель-111». Двухмоторный бронированный воздушный корабль. Семь огневых точек защищали воздушного разбойника со всех сторон. «Высоко забрался!» — думал Сафонов. Высотомер показывал шесть тысяч метров.

Истребитель Сафонова на курсе перехвата. Зайдя со стороны неяркого полярного солнца, Борис двинул вперед от себя сектор газа и ручку управления. Самолеты сближались. Когда в белой от дневного света оптической сетке прицела стал расти темный фюзеляж фашистского разведчика, Сафонов дал по нему первую очередь. Стрелки «Хейнкеля» с остервенением, не жалея боеприпасов, поливали огнем советский истребитель. Вторая атака. Сафонов видит, как подбитый самолет резко разворачивается в сторону моря. «Не новичок в небе», — отмечает Борис. — «Хочет уйти в облака. Очевидно, много сфотографировал — спешит к своим. На этот раз не уйдешь!»

Самолеты над бухтой Зеленцы. Когда до «Хейнкеля» оставалось менее семидесяти метров и Сафонов в перекрестии прицела отчетливо увидел закрытое кислородной маской лицо вражеского стрелка, пальцы привычно нажали гашетку общего огня. «Хейнкель» выбросил из своего нутра пламя и клубы серо-черного дыма. Потом круто стал падать вниз.

…Путь Бориса Феоктистовича Сафонова в авиацию — это путь тысяч комсомольцев тридцатых годов, овладевших самолетом, мотором, планером и парашютом во имя защиты первой в мире страны социализма.

У простого крестьянского паренька с малых лет появилась тяга к технике. Дальние перелеты летчика Громова. Полеты Чухновского и Бабушкина на Севере. Первые рекорды парашютистов. Вот что возбудило у Бориса интерес к авиации. Он строит модели самолетов и планеров. Изучает парашют. Овладевает стрельбой из винтовки. В 1930 году вступил в комсомол. Учась в школе ФЗУ, одновременно проходил подготовку в планерной группе Тульского аэроклуба. Получив в 1932 году звание пилота-планериста, продолжал учебу в летной группе. В 1933 году стал пилотом. А в 1934 году успешно закончил Качинскую школу военных летчиков и стал служить в истребительных частях. В конце 1939 года его, как одного из лучших летчиков, переводят в авиацию Северного флота. Упорный, трудолюбивый, много работающий над тактикой воздушного боя, в совершенстве владеющий истребителем, Сафонов учился сам и учил доверенную ему эскадрилью молодых пилотов.

В этой должности командира эскадрильи и встретил Сафонов начало Великой Отечественной войны.

«Мы не просто летаем, а ищем врага, находим его и наносим ему смертельный удар», — любил говорить Борис Феоктистович.

За первые три месяца войны эскадрилья Сафонова сбила 49 фашистских самолетов. Бои, проведенные Сафоновым, были школой боевого мастерства для многих летчиков. Бориса Феоктистовича никогда не смущало, что фашистские самолеты летали большими группами.

— Это у них от Западной Европы такая тактика — тактика испуга и подавления. А нас, русских людей, трудно на испуг взять, — говорил он товарищам.

«Ключ к победе — в смелой атаке», «настоящий истребитель всегда ищет боя» — таковы поучения Сафонова.

Сафонов участвовал почти во всех боевых вылетах. Он любил своих пилотов. Умел ценить боевую дружбу. Обычно командир сам начинал атаку. Подбивал самолеты фашистов, а затем предоставлял право уничтожить врага своему напарнику.

Осенью 1941 года в одном из боевых вылетов с Сафоновым в воздухе находился старший лейтенант Реутов. У летчика не ладились атаки и он, впустую расстреливая боекомплект, не добивался побед над противником. В этом вылете они встретили в воздухе на пути к Полярному «Юнкерс-88». Сафонов по радио приказал Реутову атаковать фашиста. Но из атаки ничего не получилось. Тогда Сафонов, приказав своему напарнику наблюдать за его действиями, зашел в хвост бомбардировщика и на глазах Реутова короткой очередью убил стрелка фашистского самолета.

Подойдя еще ближе, Борис Феоктистович поджег левый мотор «Юнкерса». А затем, поменявшись местами с Реутовым, приказал ему атаковать продолжавший лететь самолет. После двух атак Реутова фашистский стервятник, взорвавшись в воздухе, прекратил свой разбойничий полет.

При подлете к линии фронта Сафонов получил сообщение поста наведения, что с запада к району обороны наших наземных войск подходит группа бомбардировщиков. Их было сорок да еще истребители. Сафонов их уже увидел. Бомбардировщики перестраивались для бомбометания с пикирования. Медлить было нельзя.

— Все за мной! Прикройте — атакую! — прозвучала короткая команда. Летчики врезались в густой строй фашистских стервятников.

Объектом атаки Сафонов избрал фашистского флагмана. Внезапным ударом расстрелял его с первого захода. Потом, сделав боевой разворот, атаковал и поджег второго «Юнкерса».

Не отстают от командира и летчики. Старший лейтенант Покровский сваливает на землю двух фашистских бомбардировщиков. Затем сафоновцы расстреливают и «Мессершмитт-109».

Строй бомбардировщиков заметался и рассыпался. Открыв люки, фашистские летчики в панике посыпали бомбы на головы своих горных егерей. Увеличив до предела скорость, немцы спешили уклониться от атак советских асов.

Смелые, стремительные действия пятерки истребителей, воздушный бой, проведенный ею, вызвали восхищение у пехотинцев и артиллеристов, отбивавших атаки фашистов на земле.

Через несколько часов Сафонов повел навстречу новой группе врага семерку истребителей. К прежним пяти летчикам добавились Соколов и Семененко. Но теперь против наших истребителей было пятьдесят два самолета фашистов.

«Будем бить по частям», — решает Сафонов.

— Атакуем на лобовых! — приказывает он.

Сбит один, второй фашист. Проскочив через первую волну, сафоновцы наносят внезапный удар по второй, летевшей в охранении пяти групп истребителей.

Наземные станции радиоперехвата во время этого боя слышали, как фашистские летчики кричали по радио: «Спасайтесь! Мы окружены!»

В течение 15 сентября эскадрилья еще несколько раз поднималась в воздух. Враг в этот день потерял 13 самолетов, сафоновцы — ни одного.

16 сентября 1941 года Сафонову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Многие летчики его эскадрильи награждены боевыми орденами. Авиационный полк, в который входила эскадрилья Сафонова, удостоен ордена Красного Знамени.

Через несколько дней Сафонова произвели в майоры и назначили командиром вновь сформированного авиационного полка.

Приближался конец мая 1942 года. В наши северные порты шел последний в этом месяце конвой кораблей союзников. 30 мая 1942 года, когда до наших берегов осталось немногим более 60 миль, с аэродромов Северной Норвегии взлетела большая группа фашистских торпедоносцев и бомбардировщиков. Их цель — разгром конвоя.

Для прикрытия конвоя в воздух вместе с Сафоновым ушли еще три истребителя, ведомые Павлом Орловым, Алексеем Кухаренко, Владимиром Покровским.

Тяжело нагруженные, с подвесными 500-литровыми баками советские истребители неслись над морем навстречу противнику.

Через пятнадцать минут после взлета у самолета Кухаренко стал отказывать двигатель. «Возвращайся обратно, Алексей, — приказал Сафонов, — не испытывай судьбу», и радио командира замолчало.