На груди майора Заварзина прибавилась еще одна награда — орден Красного Знамени.

Потом освобождение Варшавы и других городов Польши.

Звание Героя Советского Союза.

В представлении Заварзина к высокой награде говорилось, что в ходе наступательных боев при прорыве сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противника на плацдарме в районе Целлина в период с 14 по 16 апреля 1945 года и развитии дальнейшего наступления частей дивизии с выходом к Берлину и занятием города Шпандау майор Заварзин показал исключительные образцы мужества и геройства, умело управлял артиллерией дивизиона, что обеспечивало успешное выполнение боевых операций стрелковыми частями на пути от Одера до Берлина.

Только с 15 по 26 апреля дивизион Заварзина уничтожил 40 пулеметных точек, 9 бронетранспортеров, 6 орудий и более 120 вражеских солдат и офицеров. А в уличных боях в городе Шпандау его дивизион взял в плен 218 гитлеровцев.

Войну Андрей Никитович закончил на Эльбе.

В 1946 году демобилизовался и в течение трех лет был на партийной работе. Человек горячего сердца, он все свои силы отдавал восстановлению народного хозяйства и патриотическому воспитанию молодежи.

Родился в 1918 году в деревне Урвановка Новомосковского района Тульской области в семье крестьянина. Окончив в 1937 году среднюю школу, по комсомольской путевке поступил в Смоленское артиллерийское училище и с тех пор находится в рядах Советской Армии. В 1942 году вступил в члены Коммунистической партии. После войны окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе, работает в ней старшим преподавателем. Звание Героя Советского Союза присвоено 27 июня 1945 года.

Наступил апрель 1945 года. Всем было ясно, что немецко-фашистские заправилы, развязавшие кровопролитную войну, проигрывают ее. Но враг еще отчаянно сопротивляется.

Гвардии майор Загрядский командовал 323-м гвардейским истребительно-противотанковым артиллерийским полком. Этот полк уже имел почетное наименование «Львовский». В боях за город Львов его личный состав проявил высокое мужество. Теперь перед полком был Берлин. Майор Загрядский подготовился к предстоящей операции тщательно. Полк без потерь форсировал канал Тельтов и, отвоевывая квартал за кварталом, продолжал громить врага.

28 апреля стрелковые части оказались приостановленными огнем гитлеровцев. Фашисты сильно укрепили свои позиции в жилых домах. Гвардии майор Загрядский выкатил 100-мм орудия на прямую наводку. Огневые точки противника были уничтожены. Прямой наводкой били артиллеристы и по вражеским баррикадам, танкам. От их огня горели «тигры», «пантеры».

— Помню такой случай, — вспоминает Иван Иванович. — На третьей батарее раздалась команда: «Снять с орудий щиты!» И это в тот момент, когда на батарею двигались танки и самоходно-артиллерийские установки противника. Огневая дуэль уже началась. Фашистские танки были видны без бинокля. Подбежал я к орудиям, помог подкорректировать огонь, подбодрил пушкарей. По головному танку с фашистской свастикой ударило сразу три орудия. Бронированное чудовище остановилось, клюнуло пушкой вниз, заерзало на месте, развернулось на оставшейся гусенице, как раз подставив бок. Взрыв, и танк загорелся, как свеча. За ним вспыхнул второй, третий…

После этого боя противник оставил на поле 12 подбитых и сожженных танков, шесть самоходных орудий, 14 бронетранспортеров, 56 огневых точек и до 1000 солдат и офицеров. 250 гитлеровцев было взято в плен.

Родился в 1911 году в деревне Каверино Лаптевского (ныне Ясногорского) района Тульской области в семье рабочего. До 1928 года учился в средней школе, где вступил в комсомол. Работал на фабрике «Феникс», на заводе им.Крыленко. Учился в Орловской бронетанковой школе, которую окончил в 1934 году. Служил в различных должностях в Советской Армии. В Великую Отечественную войну участвовал в боях под Сталинградом, затем в наступательных операциях в составе Уральского добровольческого корпуса. Звание Героя Советского Союза присвоено 6 апреля 1945 года. После войны окончил Академию Генерального штаба. Сейчас — генерал-майор танковых войск запаса. Член КПСС.

Шел третий год наступления. Двое суток введенная в прорыв танковая бригада, вдребезги расшибая и расшвыривая немецкие подразделения, катилась по польской земле.

Автострада Варшава — Берлин, захламленная полусожженными немецкими броневиками, танками, исковерканными автомашинами, трупами немцев и лошадей, сброшенными в кювет, заметенная липким снегом среднеевропейского января, стонала под гусеницами.

Бригада шла напролом.

Начштаба подполковник Зайцев, мечась то на своей «тридцатьчетверке», то в «виллисе» в боевых порядках бригады, был под впечатлением ожидания недалекой победы. Осунувшийся от бессонницы, с воспаленными глазами, он все же быстро реагировал на любую неожиданность.

У местечка Лисув немцы встретили бригаду контратаками.

От опушки леса ударили вкопанные в землю «фердинанды», а командир второго батальона донес, что атакован полусотней «тигров».

— Ну уж, полусотней! — усмехнулся Зайцев. — Привыкли, что немцы бегут, а тут — по мордам. Передайте: помощи не будет, — повернулся он к радисту. — Пусть держится.

В это время в мегафоне настойчиво забасил голос комбрига.

— Начштаба, — сказал он, — дела швах. Беру роту Болотова, контратакую. Иначе они перережут коммуникации.

— Добро, — сказал Зайцев и помрачнел.

Он знал за комбригом эту неистовую кавалерийскую страсть к атаке. Ни уговоры, ни проработки не помогали. Седой рубака-полковник, полжизни протрубивший в кавалерии, любил танк, как любят коня, любил в танковой войне все то, что было мило еще с гражданской, — ярость атаки, быстротечность схватки, неумолимый напор преследования.

Но вот в этот раз полковник, кажется, был прав: немцы, нанося удар справа, грозили отрезать тылы и зажать бригаду в кольцо. Положение становилось тем более серьезным, что соседей ни слева, ни справа не существовало, и неизвестно было, когда они выйдут на рубежи.

Зайцев прикинул, что он сможет бросить навстречу противнику. В резерве был потрепанный батальон «тридцатьчетверок» и противотанковая батарея на автомобильной тяге.

Он тронул радиста за плечо:

— Спроси, как во втором.

С минуту радист переговаривался с комбатом.

— Немцы атакуют силами двух полков, — доносил комбат. — Несу потери.

— Держись, — сказал Зайцев в мегафон. — Держись, чем хочешь. Хоть голыми руками.

Самым опасным было то, что немцы атаковали с обоих флангов.

«Если комбат-два выдержит, то к ночи мы оправимся, — думал Зайцев. — Комбриг, конечно, немцев не пропустит».

Он поставил свою «тридцатьчетверку» у кювета и, наполовину высунувшись из люка, сквозь мокрую порошу вглядывался в сторону, откуда должны были подойти резервы.

Впереди ухали орудия, изредка наплывал рев наших штурмовиков.

Внезапно загромыхал танк. Высунувшись из башни, перекрывая грохот мотора и гусениц, почернелый лейтенант из разведбата прокричал:

— Товарищ подполковник, принимайте команду: комбриг убит.

Зайцев зажмурился, мысленно представив седую голову комбрига, его вечно смеющиеся глаза и молодцеватую походку старого солдата, какой он расхаживал перед строем танкистов.

— Атака отбита? — спросил он, с усилием раздирая веки.

— Немцев полон лес наклали, — возбужденно сказал лейтенант. — Бегут, хоть вроде бы и бежать там некому.