Между красными цветами показался бесформенный крупный клюв. За ним последовала птичья голова. Черные глаза смотрели на НЕГО.

Удар угодил прямо ЕМУ в грудь. ОН недоуменно оглядел СЕБЯ.

Стрела. Она попала в НЕГО!

Нандалее подчинилась. Несмотря на то что она по-прежнему сомневалась в том, что из нее получится хорошая чародейка, невозможно было не признать, что ее Незримое око раскрылось. Увидеть магический мир стало легкой задачей. Но изменять его и пользоваться потоками силы по-прежнему было тяжело. Она завидовала остальным, особенно тем, кто мог подняться над полом. Ей никогда не удавалось настолько глубоко погрузиться в медитацию. Вместо этого она погружалась в скуку, если спокойно сидела часами, пытаясь стать единым целым с силовыми линиями. Иногда она задавалась вопросом, не являются ли силовые линии просто линиями света и не исходит ли собственно сила для плетения заклинаний из самих учеников. Ей не хватало руководства Парящего наставника. Ей хотелось, чтобы ее взяли за руку и повели к осязаемой цели.

Нандалее поглядела в затянутое тучами небо над горами. Ей хотелось, чтобы мир стал таким же простым, как раньше. Миром, где были охотники и добыча, добро и зло, где тролли были чудовищами. Раньше она никогда не сомневалась в том, что принадлежит к числу добрых. До того момента, как Певец, альв, путешествующий на «Голубой звезде», не отверг ее. Для него она не принадлежала к числу созданий, достойных его внимания. Она сожалела о том, что подвергла опасности свой клан, но никогда не сожалела о том, что убила тролля. Однако отвержение Певца не давало ей покоя, и то, что драконы так сильно ею интересовались, служило слабым утешением.

Краем глаза она поглядела на Сайна. Он был отвратителен. С самого первого дня плел интриги против нее и настроил против нее остальных учеников. Кроме Бидайн у нее не появилось подруг. Остальные вели себя в лучшем случае нейтрально, но большинство относилось к ней с неприкрытой неприязнью. Или это была просто зависть, что именно ее, самую бездарную ученицу, приглашали к себе радужные змеи.

За последние недели Сайну несколько раз удалось воспарить. Интересно, каково было бы, если бы он покинул пещеру? Нандалее по-прежнему не понимала, что служило самым важным критерием для того, чтобы ученика забрали отсюда. За все те недели, что она провела здесь, ученика забрали всего один-единственный раз. И он даже парить не умел, несмотря на то что благодаря другим поступкам хорошо доказал свою способность плести заклинания.

Станет ли ей спокойнее, если не будет Сайна? Или, может быть, если появится новый ученик? Может быть, тогда неприязнь сосредоточится на новеньком?

Она снова покосилась на Сайна. Юный эльф был действительно весьма привлекателен — и напряжен. Наверняка он чувствовал, что она за ним наблюдает; равно как и Нандалее была уверена в том, что Парящий наставник сосредоточил все свои чувства на ней. Сейчас, в этот самый миг. Глаза его были закрыты, и белый дракон казался совершенно безучастным и погруженным в себя, но это было обманом. Тот, кто вырос в глуши, знал, когда привлекал к себе внимание. Это чувство было необходимо для того, чтобы выжить, иначе нельзя было справиться даже с морозными волками, не говоря уже о троллях.

Позавчера кто-то помочился в ее бутылку с водой. И дважды за те недели, что она провела здесь, ее одеяло бесследно исчезало. За всем этим стоял Сайн, в этом она была совершенно уверена.

По телу Нандалее побежали мурашки. Мелкие волоски на руках встали дыбом. Некоторые ученицы и ученики открыли глаза. Даже Бидайн, которую так трудно было вывести из равновесия. Что-то происходило…

Сайн казался по-прежнему погруженным в медитацию. Может быть, он тоже что-то заметил, но просто не открывал глаза, делая вид, что его ничто не может вывести из равновесия. Это было так похоже на него!

— Прекратить.

Голос наставника был в ее мыслях. Похоже, он обращался ко всем, потому что все смотрели на него. Кроме Сайна.

— Прекратить! Это ложный путь!

Теперь молодой эльф дрожал всем телом. По щекам его бежали кровавые слезы, но он по-прежнему не открывал глаз. Вообще-то поделом мерзавцу. Но они ведь все не могут просто смотреть на это. Она должна вывести его из транса, несмотря на то что после этого он еще больше будет на нее злиться.

Нандалее вскочила, в то время как все остальные просто смотрели на Сайна.

— Нет!

Она схватила его, чтобы встряхнуть. Он должен проснуться. Даже если он не станет благодарить. Что-то шевелилось под его узкой рубашкой. Она натянулась, изменила форму, выгнулась вперед, как будто что-то хотело вырваться из Сайна. По губам его потекла струйка крови. Ткань порвалась. Кровь брызнула ей в лицо. Кто-то закричал.

Нандалее заморгала, ощупала лицо, а когда снова смогла видеть, рука ее застыла на полдороге. Ей стало дурно.

Сайн лежал, вытянувшись во весь рост на каменном полу. Кровь его текла по спиральному узору. Кого-то стошнило за ее спиной.

Нандалее пыталась понять, что произошло. Бидайн стояла на коленях рядом с мертвецом. Он наверняка мертв. Нандалее уже не могла видеть все случившееся целиком. Она воспринимала только осколки общей картины. Широко раскрытые глаза Сайна. Его истерзанное тело. Ребра, вытянувшиеся, словно расправленные крылья. Внутренности. Все еще дергающееся среди костей сердце. Бидайн, дрожащими руками водящая по его поруганному телу. Сайн скосил глаза. Он смотрел на нее, и эльфийка почувствовала, что его последняя мысль адресована ей. А затем последняя искра жизни угасла в его взгляде.

Бидайн все еще боролась за него, выкрикивала слова силы, слова, которые должны были помочь ей обуздать силу магии и плести заклинания.

Нандалее не шевелилась. Не было ничего, что она могла бы сделать. Сайн мертв. Сайн мертв!

Дракон опустился рядом с Бидайн. Очень осторожно взял ее когтистыми лапами и притянул к себе. Нандалее была потрясена тем, как он заботится о ком-то. Она не знала, что можно толковать признаки эмоций на лице дракона. Но его тело, его осанка и его действия выражали глубокое потрясение. Пока из его рта не вылетел длинный лиловый язык.

Он отпустил Бидайн и поднял тело Сайна. При этом он так поглядел на Нандалее, что по спине у той пробежал холодок. Так должен чувствовать себя кролик под взглядом сокола. Что она натворила? Она ведь была единственной, кто вскочил и бросился на помощь Сайну!

Еще только что мастер так заботливо обходился с Бидайн, но уже в следующий миг снова стал хищником, когда его когти вонзились в растерзанное тело ученика. Он подошел к краю утеса, поднялся в воздух и, делая сильные взмахи крыльями, полетел прочь. Кровь, тонким ожерельем капавшая с тела Сайна, летела за ним, словно след слез.

Нандалее осознала, что произошло. Пока они здесь, они полностью принадлежат Парящему мастеру. Полностью! Дракон сожрет Сайна. Ему лишь достало такта не делать этого на глазах у всех, и по лицам остальных она видела, что все это знают.

— Душа Сайна уже не здесь, — дрожащим голосом произнесла Бидайн. — Это всего лишь его тело. Это ничто, просто мясо. Его душа свободна и родится снова.

Нандалее сомневалась, что эти слова послужили утешением для кого-то.

Бидайн выглядела жалко. Ее руки были до локтей покрыты кровью Сайна, белое платье испачкалось, лицо измазано кровью И слезами. Нандалее притянула ее к себе, обняла.

— Такого никогда не было, — пробормотала Бидайн. — Никогда прежде. Так кроваво. Это… У последнего изо рта вдруг вырвалось пламя. Он сгорел изнутри. Знаешь, альвы создали магию не для того, чтобы мы ею пользовались. Мы просто не можем. Это было предупреждение. Столько крови…

Нандалее крепко прижала ее к себе. Слишком крепко. Слова подруги встревожили ее.

— Почему на этот раз все было иначе?

— Не знаю, — всхлипнула Бидайн. — Плести заклинания опасно. Ты ведь знаешь. И существует большая возможность умереть. Это искусство, которое не было даровано нам. Мы должны завоевывать его. А каждая битва требует жертв, — она запнулась. — Но Сайн! У него ведь хорошо получалось, знаешь… Я не понимаю!