Нандалее попятилась. Поверх силовых линий плясали яркие светящиеся точки, мгновение благословенной глухоты миновало. Боль нахлынула на нее с такой настойчивостью, что ее затошнило, и эльфийка наклонилась вперед. Веки в мгновение ока превратились в наполненные кровью мешки. Ей оставалось только магическое зрение. Но она уже не могла думать, не могла действовать, став безвольной рабыней собственной боли. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько беспомощной. Казалось, что прямо в мозг за переносицей ей впивается длинный раскаленный шип. Из носа лился ручей крови, смешиваясь со рвотой.

Новый удар пришелся по деревянному мечу и выбил оружие у нее из руки. Грубый толчок в грудь отправил ее на топкую землю, где она принялась беспомощно водить вокруг себя руками.

Она видела ауру Айлин. Красный цвет ярости и легкий налет синевы, как будто учительница тоже испугалась чего-то. Глухая пульсирующая боль стучала в висках. Ослепленная ударом, Нандалее видела только своим Незримым оком. Пучок силовых линий по-прежнему соединял ее с тренировочным мечом.

Затопившая собой все боль понемногу отступила. Она не сдастся! Только не так! Еще один раунд. Она сознавала, что снова потерпит поражение. Но девушка была исполнена безумной решимости сражаться дальше там, где любой другой давно бы сдался. Она не позволит унизить себя! Напротив, она пристыдит Айлин! Она уверенно схватила меч. Драконница стояла над ней; должно быть, наблюдала. Синева в ее ауре стала чуточку сильнее.

Нандалее нанесла упрямый удар по ногам учительницы. Его было легко парировать. Деревянные палки схлестнулись с громким стуком. Звук, лишь подчеркнувший немую тишину, повисшую вокруг.

— Сдавайся! — В голосе Айлин не слышалось ни капли подавляемого страха. Гнев свой она тоже скрывала. Слова ее звучали просто очень уверенно.

Вместо ответа Нандалее перевернулась, села и снова подняла меч. Сможет ли она уколом пробить защиту эльфийки?

Мощный удар выбил оружие у нее из руки. Оно отлетело прочь. Нандалее услышала, как он шлепнулся на вязкую землю на довольно большом расстоянии от нее.

Айлин поставила ей ногу на грудь и медленно стала надавливать.

— Ты побеждена.

Нандалее схватила деревянный меч Айлин, отчаянно пытаясь вырвать его из рук драконницы. Магия давала ей силы, многократно превосходящие обычные. Но теперь сплела заклинание и Айлин.

— Ты используешь то, что хотела запретить мне, — произнесла она так тихо, что кроме Нандалее этого не услышал никто. При этом она немного сдвинула деревянный меч, острие которого теперь было нацелено на горло Нандалее. Дерево затрещало под нажимом обеих.

Нандалее почувствовала, что проигрывает. Дюйм за дюймом продвигался меч по направлению к горлу.

— Довольно!

Рядом с драконницей появилась чужая аура. Голос был знакомым. Гонвалон!

— Ты учительница. Ты должна лучше владеть собой! — негромко упрекнул он Айлин. — Достаточно!

Айлин отпустила ее. Отступила. У Нандалее от облегчения закружилась голова.

— Пожалуй, мне никогда не попадалась настолько глупая ученица, — произнес Гонвалон, беря ее на руки. Вскоре влажное чавканье лужайки сменилось стуком его сапог по каменным плитам. Он нес ее к дому. Нандалее с удовольствием положила бы руку ему на плечо, но слишком устала, чтобы пошевелить хоть пальцем.

— Я позову целительницу, — пробормотал Гонвалон. — Никогда так больше не делай! Как ты могла так спровоцировать Айлин? — Несколько шагов он молчал, а затем негромко добавил, словно обращаясь к самому себе: — Что это, Нандалее, глупость? Или тобой движет безумие?

У Артакса кружилась голова. Вино на этих праздничных банкетах было поистине лучше, чем в деревенском кабаке в Бель- беке. Оно было совершенно не кислым. Что у вина может быть такой вкус… А анисовая водка! К сожалению, это единственное, что было лучше. Все эти роскошные, слишком жирные блюда… От них ему постоянно делалось дурно. Ладно, вино тоже могло немного сыграть свою роль — но в первую очередь дело было в жирных блюдах. Пять-шесть бокалов вина — это мелочи!

Артакс поглядел на посла Валесии, сидевшего за праздничным столом на почетном месте по правую руку от него. От жирной медузы пахло, как от девушки. А его голос — резкий и жеманный! Посол стал неприятен ему с первого взгляда. Как там его звали… Артакс зажмурился, отыскивая его имя в воспоминаниях Аарона. Но там не было ничего. Неважно, подумал он, улыбнулся послу и поднял свой золотой бокал вина.

— За вечную дружбу между Арамом и королевством медуз.

Рыжебородый посол уставился на него широко раскрытыми голубыми глазами.

— Э, что вы имеете в виду?

— Великий соизволил использовать метафору, — вмешался Датамес, тот безбородый красавчик, который был его гофмейстером. — Королевство медуз, так называем мы царство на дне морском, мир неповторимой красоты и буйства красок. Я полагаю, что сделать королевству Валесия более удачный комплимент было невозможно; ибо слава Белого Зелинунта, прекраснейшего города мира, вышла далеко за пределы границ.

Поразительно, как этот Датамес умеет болтать, подумал Ар- такс. Просто чудесно. Этот гофмейстер поистине полезен. Если бы он только не выглядел, словно безбородый юнец. Это портило его внешность. Печально. Может быть, он болен какой-то болезнью, из-за которой не растет борода?

Голубые глаза посланника засияли.

— Какое поразительное сравнение. Великий — поистине поэт среди правителей!

Этот парень только что назвал его плебеем? Артакс поднялся. Такие слова он уже знает! Он уже не какой-нибудь там глупенький крестьянин. Воспоминания Аарона были полны подобных слов!

У Артакса закружилась голова. Боги всемогущие, ему дурно! Последний бокал вина… С ним что-то было не так. Придется поговорить об этом с Датамесом! Негоже, чтобы за праздничным столом разливали испорченное вино.

Едва он поднялся на ноги, как все разговоры смолкли. Все гости поднялись. Как же это раздражает! Еще один пункт в длинном списке вещей, которые нужно обсудить с Датамесом. Как же надоели эти списки, подумал Артакс. Едва расправишься с одним, как гофмейстер приходит с новым. Тошнит от всего этого! Он громко рыгнул.

— А теперь бессмертный желает удалиться, — любезным тоном произнес Датамес. — Он благодарит нашего благородного гостя и желает всем доброй ночи.

— Прекрасно, — пробормотал Артакс. Датамес действительно умеет обращаться со словами, подумал он, сделал шаг, покачнулся и порадовался тому, что Джуба бросился к нему, чтобы поддержать.

Казалось, голова вот-вот лопнет. Джуба вывел его из праздничного зала, и Артакс застонал. Он смутно помнил, что до его спальных покоев еще идти и идти. Еще один пункт в списке! Сократить перемещения по дворцу!

— Великий, у вас жар. Вам следовало бы давать меньше аудиенций и пока не ходить на банкеты. Я серьезно тревожусь за вас.

— Очень мило с твоей стороны, — заплетающимся языком ответил Артакс. Его обычно такой суровый военачальник мог быть по-настоящему классным парнем, если с ним как следует раззнакомиться. — Ты не мог бы отвести меня к поилке для скота?

— К поилке для скота, великий? Боюсь, я не понимаю…

— Да ладно, Джуба, к поилке для скота! Перед домом Сирана. Я когда слишком перепью в трактире, всегда сую голову в поилку. Холодная вода творит настоящие чудеса.

Джуба откашлялся.

— Боюсь, великий, дом Сирана не так уж близко.

— Дерьмо, — пролепетал Артакс. — Мы забрались так далеко?

На это Джуба не ответил. Он отвел его в королевскую спальню, и, сев на постель, Артакс испытал бесконечное облегчение. Рухнуть и уснуть. Отдохнуть… Отдохнуть, черт побери!

— Джуба?

— Да, великий.

— Пожалуйста, не надо никого из гарема. Боюсь, я не совсем в том состоянии…

— Конечно, великий. Может быть, принести чашу с водой вместо поилки для скота?

— Поилки для скота? — Проклятье, Артакс вспомнил. Ничего подобного не должно больше повториться. Он не имеет права отпускать замечания относительно своего крестьянского прошлого. Он широко усмехнулся. — Это была шутка, Джуба. Про поилку для скота.