— У нас припасы к концу подходят есть, — передразнил его Джуба. — Проклятье, да пойми же! Наша игра проиграна. Может быть, мы прокормим людей еще на протяжении дней пяти, а у нас враг за спиной. У нас нет иного выхода. И не думай, что я боюсь сражаться. Мне тоже не доставляет удовольствия поджимать хвост перед этими проклятыми ублюдками, словно мы какие-нибудь побитые собаки. Бессмертный Аарон, да осенит его крылатое солнце, должно быть, потерпел поражение во время мирных переговоров. Страшное поражение… Он ничего не пишет об этом. Но вестник сказал, что было очень много убитых. Он не был с послами. По слухам, случился страшный пожар в том месте, где расквартировали наших.

— Тогда еще важнее, мы не поджимать хвост! Мы делать хитрость!

Джуба коротко рассмеялся. А затем покачал головой.

— Какую еще хитрость?

— Делаемся невидимыми! Я знаю, слепая старушка может идти по следу, который мы оставляем на земле. Слишком много коней. Слишком много колес. Я могу заставить след исчезнуть. Идем, я тебе показать! — Он повел Джубу к тому месту, где беседовал с разведчиками Ишкуцы. Они сделали карту. Пепел изображал Белую пустыню, несколько камней — горный кряж, отделявший часть границы с Лувией.

— Здесь мы стоять! — Володи показал на место неподалеку от пустыни. — Мертвая земля в полудне здесь. Быть там с разведчиками. Сухо, как ветры мучащегося от жажды пса. Но получить мы союзника сильного, если идти туда.

Тыльной стороной ладони Джуба вытер пот с лица.

— Если мы пойдем в пустыню, то погибнем. Мы не знаем, где вода, а на песке по нашему следу будет идти еще проще.

Володи заговорщицки улыбнулся.

— Ты не знаешь силы друга Южного ветра. Я видеть. Три часа. Потом все следы стираться. Ничего не оставаться! — Он указал на карту на земле. — Если мы идем на мертвую землю здесь, лувийцы думать, мы хотим на большую равнина. Но мы умно. Мы идти сюда, в горы. Самый короткий путь. И… — Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. — Мы много быстрее. Наши колесницы легки. Не такие, как колесницы лувийцев. Лучше пройдем по песку. А они застрять! Пойти в мертвую землю — большая хитрость!

— Конечно, они не пойдут туда за нами. Любой, кто умеет думать, знает, что на колесницах нельзя пересечь горы.

— Тогда мы надеяться, что у нас враги, которые ясно думать! Я говорю тебе, я знаю дорогу. И если я скажу дерьмо, можешь взять голову, что моя, и насадить на свое копье! Ты согласен?

Впервые за долгое время Нандалее чувствовала себя хорошо. Ей было страшно открыть глаза и оборвать тот мимолетный миг на грани сна и бодрствования. Она сознавала, где находится. Она уже рассталась со снами… Еще всего мгновение назад она лежала в объятиях Гонвалона. Он улыбался ей. То была та особая улыбка, рожденная из глубокой любви и, тем не менее, несколько плутоватая. Она делала его неотразимым, и он это знал.

Нандалее тоже невольно улыбнулась. Потянулась. Что-то не так! Ее тело… Девушка открыла глаза. Ее тело вернулось! Она недоверчиво провела рукой по гладкой коже, ощупала лицо, на котором уже не росла борода. Она вернула себе себя! Наконец-то.

От счастья она разразилась безудержными рыданиями. Бороды нет, но… Она затаила дыхание и коснулась своего носа. Он был не изуродован! И ее брови… У нее снова две брови! Она то и дело ощупывала себя. Хихикала, всхлипывала. Чувства унесли ее прочь. Никогда прежде не была она настолько счастливой! Теперь она снова вспомнила миг начинающегося превращения. Боль! Ломоту во всех суставах. Кровь… Она помнила, что потеряла сознание. Как же ей удалось довершить заклинание? Или у нее получилось именно поэтому? Потому что не могла вмешаться и все пошло своим чередом?

Она открыла свое Незримое око и поглядела на магическую сеть. Теперь она видела ее яснее. Понятнее. Знала, почему все связано. Как прекрасно! Она никогда не рассматривала ее с этой точки зрения. Когда она сознательно открывалась для магии, всегда оставался этот подспудный страх. И его она теперь лишилась. Она чувствовала себя частью этой сети. Это ей никогда раньше не удавалось. Какое чудесное ощущение! Она осознала свое место в мире! Как она могла быть настолько слепа…

Какой-то изъян. Что-то нарушающее гармонию. Линия, соединявшая ее с Пипом, изменилась. Теперь она стала темно-красного цвета, напоминавшего свежепролитую кровь. Нандалее подумала, не разорвать ли нить. Разве не нужно освободиться от утраченных связей? Эта связь… Ее магия была совершенно иной, отличавшейся от силовых линий вокруг. Кто-то чужой вмешался, изменил заклинание…

Нандалее решила не принимать решений. Ей не хотелось омрачать размышлениями ощущение счастья. Она с любопытством разглядывала все вокруг. Просторное помещение сияло ярким светом, все было совсем не таким, каким воспринималось реальными глазами. Все в тронном зале Темного было пронизано магией. Даже камни, из которых была построена пирамида, были обтесаны не руками. Воля дракона вырезала их из выросшей скалы и превратила в эту постройку. И Нандалее обнаружила, что Фирац сказала правду. Форма строения и внутренние помещения влияли на магическую сеть. Казалось, определенные заклинания сплетать легче, поскольку силовые линии связаны. Но ярче всего светился трон Темного. Она узнала густую сеть отвращающих заклинаний, вплетенных в скалу. Под ними крылось что-то с магической структурой, искаженное отвращающими заклинаниями почти до неузнаваемости. Оно было чужим, еще более чужим, чем то заклинание, которое вплелось в ее связь с Пипом. Что же может лежать там? Нандалее попыталась разорвать заклинание и была уверена в том, что у нее получится. Еще тогда, когда она обнаружила стыки между камнями, девушка спросила себя, что может быть настолько важным, что перворожденный прячет его под своим троном. С другой стороны… Она вспомнила витраж в библиотеке Белого чертога, и все ее любопытство улетучилось. Второй такой ошибки она не совершит. Может быть, под троном кроются другие врата. Довольно с нее и того, что она один раз невольно оказалась в темнице, при этом едва не погибнув, — а ведь даже она может учиться на своих ошибках.

Примирившись с собой, она оглядела стены вокруг. Сможет ли она найти выход отсюда? Никогда прежде она не пыталась найти магический способ бегства. Эльфийка спустилась с плоского тронного холма и побрела по теплой воде. Удушающая жара угнетала.

В воде она обнаружила ауры существ, которые жили в ней. Длинных, похожих на змей созданий. Может быть, угри? Их окружал бледный синевато-лиловый свет. Они прыснули от нее в разные стороны.

Выйдя в коридор, который вел прочь из тронного зала, девушка довольно скоро обнаружила запутанный вихрь, в котором магическая сеть образовывала светящийся туннель. Она обнаружила признаки драконьей магии. Это было заклинание, ориентированное не на естественный узор магической сети, а на манипулирование им. Здесь магия была втиснута в форму, находившуюся в противоречии с местными условиями. Ее практически изнасиловали. Нандалее чувствовала, насколько глубоко это изменение и что оно не совсем контролируемо. Здесь могли происходить непредусмотренные вещи. Туннель мог потянуться к ней, словно его конец представлял собой широко раскрытую пасть вечно голодной змеи. В этом заклинании не было покоя. Оно руководствовалось той же агрессивной силой, что и Темный при своем сотворении, против существ, подобравшихся по неопытности слишком близко к нему. Она отчетливо ощущала разрушительную силу, жившую внутри заклинания. Нандалее вспомнила, что Гонвалон рассказывал ей о мечах в Белом чертоге. Наверное, подобный изъян был присущ всему, что было создано драконами.

Эльфийка пошла дальше. Она с восхищением рассматривала магический узор, вплетенный в настенные рисунки. Похоже, ничего в этой пирамиде не создавалось без помощи заклинаний.

Вскоре она нашла место, магическое плетение в котором напоминало пересекающие друг друга трубы. Обойти это место она не могла. Разве только сдаться и вернуться в пещеру. Здесь она тоже почувствовала темные компоненты заклинания. Она долго глядела на клубок силовых линий. Для чего он служит?