Однако Нангог догадывалась о предательстве, которое хотели совершить сотворившие ее, и со своим последним вздохом она создала Зеленых духов, которые должны были хранить ее мир от детей девантаров, равно как и от детей альвов. Говорят, что если вернутся дети предателей, сон ее перестанет быть глубоким. А если одновременно альвы и девантары придут в тот мир, который не должен был принадлежать им, то проснется Нангог и гнев ее будет настолько велик, что с ней не справятся даже создавшие ее.

Карлики, самые искренние из народов Альвенмарка, хранят знание об этом предательстве. И поэтому прячутся они от альвов и их слуг, драконов — ибо от них не стоит ждать справедливости.

Заметка на полях: Для лучшего расположения текста здесь представляется традиционная история: данный источник является списком одного из тех документов, которые Мелиандер из Аркадии приказал сжечь перед своей добровольной смертью. Папирус, на котором был записан текст, был уже сильно обуглен, так что от текста, записанного чернилами из чернильных орешков, осталась лишь тень. Согласно записям в другом месте, в этом тексте речь идет исключительно о списке Мелиандера с документа, обнаруженного им на пергаменте неживотного происхождения. Похоже, что Мелиандер уничтожил этот первоначальный источник по моральным убеждениям, после того как сделал с него копию. Поступок, считающийся с точки зрения сегодняшнего критического подхода безответственным. Источник принадлежал к числу не связанных между собой текстов, обнаруженных в горах Ишемона в запечатанной амфоре. Мелиандер предполагал, что амфора была закопана во время Драконьих войн. Откуда он узнал о закопанной амфоре, или же она попала ему в руки случайно, столь же неизвестно, как и личность составителя».

Галавайн, Хранитель тайн

Вариант мифа творения детей темных альвов,

скопированный со списка Мелиандера из Аркадии,

лист XII собрания Нангог,

хранимый в библиотеке Искендрии, в зале Света, в амфоре,

закопанной в месте, известном только Галавайну,

Хранителю тайн.

ОН вошел в потайную рощу в Лунных горах. Если не уметь летать, то до этого уединенного места можно было добраться только через звезду альвов. ОН был уверен в том, что она почувствовала, как ОН прошел сквозь магические врата. Она была альвом.

ОН выбрал весьма дальний путь сюда, путешествовал по миру людей и Нангогу, и возвращаться собрался тоже запутанными путями.

ОН осторожно спускался между голых деревьев по обледеневшему склону. На ветвях сверкали сосульки. Их было слишком много. Все здесь было не случайно. Ни число ветвей, ни угол, под которым они тянулись к небу, ни нежный голубой оттенок в тенях заснеженного леса. Все здесь было создано ее волей. Все было… красивым.

Снежное покрывало стало тоньше. На ветвях деревьев распустились почки. На сто шагов дальше зима уступала весне. Все деревья одевались в свежую зелень и пышные цветочные украшения. Их весенний аромат был настолько интенсивным, что щекотало в носу.

Что-то маленькое двигалось между ветвями. Не птица! За НИМ наблюдают.

Существо спряталось между лепестками цветов, только маленькая голова выглядывала из-за цветка вишйи. Голова, меньше, чем ноготь большого пальца!

Фигурка спланировала к нему. На спине у нее росли крылья мотылька. Она была обнаженной и напоминала крохотную эль-

фийку. Она с любопытством облетела ЕГО голову. В конце концов она опустилась на ЕГО плечо и уцепилась за одну из прядей волос.

— Госпожа ожидает тебя, — голос с учетом роста был поразительно четким. — Ты выглядишь странно.

— Вы давно уже ждете меня? — Внутри поднялось неприятное чувство. Неужели она знает о ЕГО планах?

— Я жду столько, сколько зреет яблоко.

Какой ответ! В лесу, где яблоки из цветка в плод могут превратиться за несколько мгновений, это могло означать что угодно. ОН решил перестать задавать вопросы. Малышка смело летала вокруг него, лепеча всякую лирическую чушь, и ОН полностью сосредоточился на том, чтобы слушать ее. Таким образом ОН сможет лучше скрыть другие, более мрачные мысли.

ОН оставил весну и ступил в летний островок леса. Краски здесь были насыщеннее. Теплее. Все деревья сбросили свой цветочный наряд. В воздухе слышалось тяжелое гудение шмеля. Звериную тропу обрамляли цветки мака. Или цветы росли там для того, чтобы вести гостей к ней? Цветочная тропа?

Она ожидала ЕГО на поляне, у чистого источника. Малиновки прыгали на ветвях над ее головой. ОН почти не мог смотреть на нее. Она была подобна свету и, тем не менее, создана из плоти. При встрече с альвами лучше всего было смотреть краем глаза. Они подавляли. Рядом с ними каждый чувствовал себя маленьким. От этого не мог защититься даже ОН.

На поляне было что-то еще. Что-то чужое. Магия, не присущая этому миру. Она манила, подобно тому, как чаша цветка манит пчел яркими цветами и ароматом меда. Нет, сравнение было неподходящим. Оно было более тонким, несмотря на то что влекло к нему столь же непреодолимо.

ОН обнаружил непостоянный бледный серебристый свет в тени дуба.

— Вы открыли одни из врат? Вы тоже хотите уйти? — Альвы называли это Лунным светом. Попадавший в этот свет исчезал из Альвенмарка навеки. Он не знал, какие заклинания нужно сплести, чтобы вызвать их. Прошли столетия с тех пор, как альвы открыли его и с тех пор боролись с соблазном. Они пытались изучить его. Но таинственный свет был неподвластен пониманию.

— Я люблю свет. Если находиться близко к нему, то все кажется измененным, — голос ее был мягким. Говорили, что, когда она поет, даже души самых жестоких тварей обретают покой. — Я люблю наш мир. Быть вырванной из него вовсе не заманчиво для меня, — она вздохнула. ОН чувствовал ее взгляд как прикосновение. — Ты выглядишь странно.

ОН знал это. Тому была причина. Не думать об этом! ОН промолчал.

Когда она поняла, что ОН не станет говорить об этом, аль- вийка рассмеялась. Она терпеть не могла конфликтов. Она переигрывала их. Так было всегда.

— Как тебе цветочные феи?

— Цветочные феи?

— Твоя проводница, Среброязыкая. Она — цветочная фея.

— Какую цель они выполняют, ваши цветочные феи?

Она приблизилась к НЕМУ. От нее исходил головокружительный аромат.

— Их единственная задача состоит в том, чтобы делать этот мир богаче. Они любят поэзию и лето. Я создала семьдесят три таких и отвела их в Сердце страны. Я полагаю, что тамошний климат им подходит.

— Цветочные феи не похожи на существ, способных постоять за себя. Что насчет сорок в Сердце страны?

— В каждой жизни заключены некоторые опасности. Так уж сложилось.

Это намек? Она догадывается о чем-то?

— Для нас тоже существует новая опасность. Девантары приводят все больше и больше людей в Нангог. Тем самым они нарушают давний договор. Мы не можем просто наблюдать…

— Я знаю, — произнесла она с неподобающим весельем. Тон ее голоса разозлил ЕГО.

— Ты всегда такой мрачный. Так тревожишься. Что ты собираешься делать? Разве мы тоже должны нарушить давний договор? Это ответ? Не думаю.

— Они не испытывают уважения. Ни перед чем! Не знают границ. По крайней мере, один девантар был здесь, в Альвен- марке. Я могу доказать это. Они привезли подарки для карликов.

— Я знаю, что они были здесь.

Она произнесла это таким небрежным тоном, что его бросило в жар и в холод одновременно. Неужели она что-то знает? ОН подошел на шаг ближе. Нужно скорее покончить с этим!

— Ты кажешься встревоженным. И почему ты появляешься здесь не в своем естественном облике? Тебе не нравится тело, которое мы тебе дали?

— Я слишком велик, — во рту у НЕГО пересохло. — Я переживал, что мог навредить вашей роще, если приду таким, каким вы меня создали.

— Ты играешь роль довольно красивого эльфа. Я знаю, что твой народ любит принимать облик эльфов, чтобы… Но это… — Она рассмеялась от души. — Это поистине впечатляет.