КЛИНИЙ В Елену, Ожившую в племяннице моей! ЕЛЕНА На представлении, что ты затеял, Чтоб видеть не меня, а Афродиту, Чью роль играет в блеске красоты, Известно, кто. А я Елена, знаю, Всего по имени, и роль мне мука. КЛИНИЙ Что мука, хорошо, и ты прелестна, Но, я боюсь, Парис бы не влюбился И не увез тебя, помимо роли. ЕЛЕНА Смеешься надо мной? КЛИНИЙ Ничуть. К чему бы? Ведь имя неслучайно. Ты прекрасна, Но очень уж скромна, тиха, разумна. ЕЛЕНА Такою ты велел меня растить В семье своей, в покоях удаленных От сада и двора, от буйных пиршеств, Чтоб гости не избаловали лаской И восхищением, как ту Елену, Что принесла эллинам столько бед. КЛИНИЙ А ныне ты свободна выбрать образ, Какой и по душе, и по природе, И по прелестной красоте своей. ЕЛЕНА Как Фрина? Ведь у девушек в Афинах Свободы выбора нет и в помине. КЛИНИЙ Свободной афинянке быть гетерой Нет нужды; замужеством ты решишь Свою судьбу - женой бесправной станешь Или подругой мужа... ЕЛЕНА Как гетера, Что вышла замуж за Перикла, да? КЛИНИЙ Да, милая моя, тебе пристало Аспасией прослыть, самой Еленой - По красоте и прелести и слава. ЕЛЕНА Но Фрину превзойти мне не удастся, Хотя я и прелестна... как Елена. КЛИНИЙ Но знатной афинянке и не нужно Соперничать с гетерой, даже с Фриной, Прославленной помимо красоты Ваятелем, чья слава превзошла И славу даже Фидия, творца Прекрасных изваяньи Парфенона. Входит Парис. ПАРИС Будь весел, Клиний! Будь и ты, Елена! Слыхали новость? Город загудел, Как улей растревоженный, и пчелы Уж раскусали Евфия за иск, Им поданный архонту против Фрины. КЛИНИЙ Давно грозился Евфий отомстить Гетере за пренебреженье им. А пчелы здесь к чему? Иль закидали Камнями сикофанта афиняне? ПАРИС Какое там! Смеются афиняне Над Евфием и Фриной заодно. Но пчелы наказали негодяя, И он теперь, как камнями побит. КЛИНИЙ Твердит о пчелах все. А суд назначен? Вот это худо. Ей грозит изгнанье. Позор Афинам! Мы благочестивы И пуще всех, и варваров, поди, Могущество утратив и свободу, Вступаемся теперь мы за богов, Беспечных и блаженных, - не смешно ли? ПАРИС Все едут в Книд увидеть Афродиту Праксителя, в Афины - Фрину, ту, Чье изваянье кажется богиней Любви и красоты - во славу ей. ЕЛЕНА Парис! И ты встревожен, вижу я. И ты в числе поклонников гетеры, Которая на самом деле мнит Себя богиней, матерью Эрота, Купаясь в море в праздник Посейдона И выходя на берег обнаженной При множестве сбежавшихся людей, Чтоб лицезреть ее, как Афродиту, Какою Апеллес изобразил В картине знаменитой, иль в скульптуре Пракситель, и опять, как Афродиту, Как будто женщины прекрасней нет. ПАРИС (переглянувшись со смехом с Клинием) Елена, прекраснейшая из жен, Из самых юных, несомненно ты. Скромна и обаятельно прелестна, Ты женщина, и тем ведь хороша. А та сияет красотой, как солнце... ЕЛЕНА Да, солнце, что слепит, - какая радость! ПАРИС В тебе вся прелесть женская, а в Фрине Вся прелесть красоты, какой сияет Богиня красоты, как в изваяньи Праксителя, и это чудо. ЕЛЕНА (запальчиво) Как! Я женщина всего, она богиня? Не потому ли, что она гетера И без стесненья отдается всем, Как жрица Афродиты Пандемос, Одна за каждого и всех - за деньги, Не за любовь, чем женщины живут, Но им нельзя любить, - рожать лишь нужно, Как телкам в стаде во главе быка. |
