АСПАСИЯ Ты молод и душой, и телом, знаю. Недаром Олимпиец, но из смертных, И на море, в сраженьи, при осаде Ты будешь первым всюду, где опасность, Как вождь пусть осторожен, но как воин Неустрашим и быстр, и сам Арес, Тебя приметив, ринется на схватку. АСПАСИЯ Если же врагам твоим? Ведь боги, говорят, завистливы, Ты ж счастлив был рожденьем и судьбою. ПЕРИКЛ Я счастлив лишь любовью и умом Аспасии, а слава - исполненье Призвания и долга непрерывно. Но если рок судил погибнуть ныне, Богов я возблагодарю от сердца. Блажен, кто умер во время, в зените И возраста, и сил ума, и славы, Не впавши, как ничтожество, во немощь. АСПАСИЯ (всплескивая руками) Увы! Увы! В ничтожество впадем С Периклом юным мы двоем, Вернешься ли с победой, Пометил ты уж нас завидной метой, Как Зевс своих детей От смертных матерей. ПЕРИКЛ Твой голос зазвучал, как в песне хора! (Прощаясь, целует Аспасию.) Иду на площадь. Но вернусь я вскоре За телом сына, вы ж ложитесь спать. (Уходит.) Сцена 4
Внутренний двор дома Алкивиада, украшенный портиком, колоннадой и садом. Всюду статуи. В открытые двери видны интерьеры комнат, расписанных с изяществом и замысловатой гармоничностью линий и цвета на мотивы природы и мифов. Алкивиад расхаживает в пышном восточного типа халате, впрочем, едва одетый; флейтистки поют и танцуют, словно изображая живые картины с ваз и амфор; гетеры занимают беседой молодых людей, гостей и друзей Алкивиада. В одной из комнат видны столики с золотой и серебряной посудой с остатками пиршества. РАБ (как распорядитель танцев и пенья) Что вы застыли, как изображенья На вазах? Музыки не слышно? Эй! 1-Й ЮНОША Они заснули в позах танцевальных, Застигнуты в веселии чумой. 2-Й ЮНОША (хватаясь за кубок с вином) Сходя душой в аид, куда наутро И нас потянет вереницей пташек, Наперебой чирикающих ныне, Блистая красотою оперений. 3-Й ЮНОША Мы пташки иль павлины, дар Востока? 2-Й ЮНОША Флейтистки - пташки, это ясно; мы, Как ни взгляни, в павлинов превратились, На радость женщин, как Алкивиад. Алкивиад взмахивает рукой. ХОР ЮНОШЕЙ Роскошен пир, прелестны девы в пляске; Без устали изнемогая в ласке Движений тела, рук и ног, Прельщая негой страстной впрок, Зовут нас отнюдь не к забаве, А к мужеству и славе. И сладостен напев, Как взоры, стан и бедра дев, Открытых, в меру оголенных, Все, как одна, влюбленных, Как то велит Эрот, А кто в кого не в счет. Прекрасна юность наша, Вином наполненная чаша! (Пляшет весьма замысловато.) 1-Я ГЕТЕРА Алкивиад! Что ты, мой друг, притих? 2-Я ГЕТЕРА О юности грустит, прошедшей скоро, Когда он был особенно хорош. 3-Я ГЕТЕРА Как юный бог! Как Феб. 1-Я ГЕТЕРА Хотя капризен И в шалостях затейлив. Как Дионис. АЛКИВИАД Дионис! Феб! Когда б явился богом В Афины... 1-Я ГЕТЕРА (целуя его) То же самое чудил. АЛКИВИАД (продолжая пребывать в унынии) Осада Потидеи длится долго, Несносно долго, отвлекая силы, И нет возможности для нападений Совместно с флотом, - без сражений как же Врага-то можно сокрушить? И вот Мы сами, как в осаде, от чумы Несем потери тяжские, без счета, Позорные, как пленники чумы, Без доблести и славы. Ждать чего?! Стук в ворота. Раб впускает молодую девушку, одетую празднично, с венком цветов на шее.
1-Я ГЕТЕРА И прекрасна, Как в первой юности. О, это чудо! |
