А л к и в и а д Но в чем же прилежанья смысл, Сократ? С о к р а т Быть лучше и во всем, как можно лучше, И это, как и мне, так и тебе, Идти нам вместе. Красота твоя Уж увядает, ты же начинаешь Цвести, Алкивиад! Не дай народу Себя ты развратить, как то бывало С достойными. Страшусь не потому, Что нраву твоему не доверяю, А вижу силу города Афин, Не одолел бы он - тебя, меня, Страшней всего, себе же на погибель. А л к и в и а д Сократ! О чем ты говоришь? Афины Могущества исполнены и славы, Как этот день, сияющий над морем, И стройно-белоснежный Парфенон. С о к р а т Ты молод, друг! Прекрасный день не долог; Так поспешим взойти как можно выше И стать воистину как можно лучше, Какой предстало быть душе бессмертной, Коли она бессмертна в самом деле. Ведь высшего удела не бывает. А л к и в и а д Венка достоин ты, как Феб Ликейский. (Надевает на голову Сократа венок.) А к богу с приношеньями приду, Сократ, я позже, с мыслями собравшись. С о к р а т Ну, не смешно ли голову Силена Цветами украшать столь дивными? Гетере я отдам, что загляделась, Конечно, на тебя. А л к и в и а д Сократ, она Заслушалась тебя; ее я знаю; Венка она заслуживает тоже. Сократ вручает гетере венок; она с подружками, смеясь, пускаются в пляску, вовлекая в свой круг Алкивиада. АКТ I Сцена 1 Портик во дворе дома Крития, с галереей, украшенной статуями и картинами; две гермы, что стоят у дома на улице, обозначают наружную дверь или ворота; вместо цистерны с водой, небольшой бассейн из мрамора, вокруг которого растут кусты и цветы, и здесь же кресла, скамьи, столики с кубками и кратерами с вином. Две-три кучки сидящих, разгуливающихся мужчин; рабы и мальчик-виночерпий, прислуживающие им и встречающие новых гостей. Сократ и Критий сидят у одного столика на скамье. С о к р а т (завершая свое похвальное слово Эроту). Вот каким путем нужно идти в любви - самому или под чьим-либо руководством: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх - от одного прекрасного тела к двум, от двух - ко всем, а затем от прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это - прекрасное.
К р и т и й. Это все Эрот? С о к р а т. Вот что рассказала мне Диотима, и я ей верю. А веря ей, я пытаюсь уверить и других, что в стремлении человеческой природы к такому уделу (к славе, к бессмертию через детей или дела) у нее вряд ли найдется лучший помощник, чем Эрот. Поэтому я утверждаю, что все должны чтить Эрота и, будучи сам почитателем его владений и всячески в них подвизаясь, я и другим советую следовать моему примеру и, как могу, славлю могущество и мужество Эрота. А р и с т о ф а н. Из самого древнего и вместе с тем самого юного бога, шаловливого сына Афродиты, Сократ превратил Эрота в демона, который, оказывается, совсем некрасив, уже поэтому стремится к красоте. К р и т и й. Эрот не твой ли даймон, Сократ, голос которого ты слышишь? С улицы доносятся звуки флейты, голоса и раздается громкий стук в наружную дверь. Эй, слуги! Поглядите, кто явился. Коли свои, просите, если нет, Скажите, уж не пьем, а отдыхаем, Пир завершив прекрасною беседой. Входит Алкивиад (на лет десять старше, чем в Прологе) в венке из плюща и фиалок и с множеством лент на голове - в сопровождении флейтистки и спутников. А л к и в и а д (слегка картавит) Друзья! Вы примете ль в компанию Уж очень пьяного? Иль нам уйти? Но прежде Крития мы увенчаем, Ведь ради этого явились мы. Вчера не мог прийти, зато сейчас Пришел, и у меня, смотрите, ленты; Я их сниму и голову украшу Софиста и поэта... Что такое? Смеетесь надо мною, потому Что пьян я? Что же смейтесь, все равно Прекрасно знаю, прав я, но скажите, Мне на таких условиях входить Иль лучше, думаете вы, не надо? И будете вы пить со мной иль нет? К р и т и й Мой дом открыт для всех, кто любит мудрость. Входи, Алкивиад! Ведь достойнейший К достойным входит и незваным, к счастью. Алкивиад, снимая с себя ленты, повязывает ими голову Крития. В стороне Аристофан и Ферамен. А р и с т о ф а н Бесстрашный воин, полководец славный, Все в буйстве изощряется, как скверный Мальчишка на свободе - без отца, А ныне без опекуна Перикла, Сам взрослый и отец, еще стратег. Ф е р а м е н Стратег, который мира не выносит, Поскольку мир не им был заключен, А Никием; благословленный мир Для всей Эллады - Никиевым прозван, - Но зависть и гордыня не приемлют Ни блага общего, ни чьей-то славы. |
