— Ну, будет, будет, что Вы, господин Поэт Подсудимов, ну, перестаньте сейчас же плакать. Вы, прямо, как маленький, ей богу. Не плачьте. Возьмите себе в руки, Вы же поэт. Поэт не должен плакать, даже когда его вешают публично под грохот барабанов сурнаев и карнаев. Поэт должен идти по жизни гордо, с высоко поднятой головой и гремя чугунными цепями на ногах, подниматься самостоятельно на высокую сцену, где палачи должны привести в исполнение суровый приговор падишаха-диктатора! Потом, когда палачи начнут надевать ему на голову белый мешок от муки первого сорта Саратовского производства. он должен крикнуть что-нибудь вроде: «Да здравствует свобода! Долой диктатура!» — сказала Сарвигульнаргис, махая половой тряпкой.

— Да-ас, Вы правы, госпожа Сарвигульнаргис-ханум — согласился Поэт Подсудимов перестав плакать.

Он быстро вытер слезы и надел шапку-ушанку… Услышав их странный разговор, клиенты стали хихикать, забыв на время о зубной боли. Но они сразу утихли и замерли в ужасе, когда из кабинета стоматолога Хурджунбая донёсся страшный вопль клиента.

— Ничего себе, там кто-то кричит о помощи! Нужно выручать беднягу! — сказал Поэт Подсудимов и побежал в кабинет стоматолога Хурджунбая.

Но его вовремя удержала Сарвигульнаргис.

Тут из кабинета вышел стоматолог Хурджунбай с плоскогубцами в руках, в красном халате, весь в крови, и спросил:

— Что за шум здесь?! Почему Вы шумите, гражданин клиент?! Вы можете потише разговаривать или нет?! Чего Вы кричите, как рыбак, который живет на побережье Аральского моря, где в штормовых ветрах десятиметровые изумрудно-зеленые волны бьются о вековые береговые гранитные скалы и где стая прожорливых чаек оглушает окрестность своими криками! Не мешайте мне работать! А то вот этими плоскогубцами вырву Ваши здоровые зубы без наркоза — крикнул он.

Увидев окровавленные плоскогубцы стоматолога Хурджунбая, и услышав его жуткие слова, Поэт Подсудимов испугался.

Сорок дней прошло с тех пор, как ушла из жизни слепая свекровь Фариды, которая при жизни не только не сделала кому-нибудь плохого, но даже не желала зла никому. Сидя на скамейке из нестроганых досок у могилы своей свекрови, Фарида плакала и разговаривала с ней. На тропинке кладбища, которая извивалась среди могил, где скорбно и молчаливо стояли надгробные камни, играли дети. Где-то за кладбищем на полях печально куковала кукушка.

— Мама, я пришла Вас навестить. Привела Ваших внуков, — вон они на заросшей бурьяном тропинке играют с камушками. Я не могла оставить бедных дома одних. Ведь, теперь Вас нет. Некому оставлять их. Нам Вас не хватает, мама… Что же вы так, а?.. Ушли даже не попрощавшись. Знала бы я тогда о том, что Вы уходите от нас, я бы сидела дома. Простите, мама, что я оставила Вас без присмотра на старости лет, не смогла позаботиться о Вас как следует… Будьте мною довольны. Теперь наш дом опустел без Вас, как осенний скворечник без скворцов, которые улетели на юг, опасаясь суровой зимы. Хотя Вы были незрячей, но Вы видели лучше всех нас зрячих. Вы видели невидимыми глазами, то есть душой. Порой лежали голодная, без хлеба, без горячего. Но Вы никогда не жаловались ни на что. Наоборот, жалели меня. Теперь каждая Ваша вещь напоминает о Вас. Теперь никто и ничто не потревожит Вас, мама. Спите спокойно до судного дня. Да благословит Вас Бог Всемогущий и пусть Ваша душа витает в Раю! Мама, ради Вас и ради моих детей я жила с Вашим сыном, которого я никогда не любила. Для Худьерды, кроме водки, нет ничего святого. Домой он приходит только для того, чтобы выпить водку с друзьями своими и повеселится. Он издевается надо мной, оскорбляя физически и морально перед своими дружками. Но я встретила на своем жизненном пути хорошего человека и влюбилась. Я думала, это чувство мимолетное, и оно со временем проходит. Нет, это чувство, вместо того, чтобы исчезнуть, наоборот, усиливается минута за минутой, час за часом, день за днем. Сначала оно было как маленький снежный комок. Потом начало увеличиваться, и теперь в моем воображении оно превратилось в огромный снежный клубок величиной с земной шар. Это чувство готово уничтожить меня. Не знаю, что делать. Много раз, лежа по ночам рядом с Вами, глядя на вечную луну, глядя на далекие звезды, я пыталась сказать Вам об этом и посоветоваться, но не осмеливалась. Теперь вот, жалею об этом. Вы, хотя бы, явитесь ко мне во сне и скажите, что мне делать теперь, мама? Мы же с Вами были не только сноха и свекровь, но еще были и подругами. В тот день впервые мне удалось продать рис оптом, и радовалась, думая купить для Вас и для детей вкусной еды, мясные продукты, фрукты. Купила я все это и поехала домой. Но в автобусе жулики, прорезав дорожную сумку украли все деньги, которые я спрятала. Тогда я не знала, что дома меня ждет еще более страшное горе. Услышав о Вашей кончине, я потеряла сознание. Очнулась дома. Наш дом был полон траурно одетых, скорбящих соседских женщин. Все плакали. Во дворе ходили мужчины. Я присела, и мне дали воду. Выпив воду, я встала с места и зашла в комнату, где лежали Вы. Как я плакала тогда, держа Вашу тощую руку, как плакала, Господи… Потом одна из женщин спросила, где Ваш саван. Услышав это, я зарыдала. Не знала, что ответить ей. Не могла рассказать о том, как Худьерды, сломав замок Вашего сундука, стащил Ваш саван с покрывалом, которые Вы приготовили на свой черный день, и пропил. Я сказала, что найду деньги на похороны и пошла к своей богатой подруге Сайлихон, которая ездит каждый год в Дубай за заработками. Я со слезами попросила у неё деньги взаймы. Она заплакала, выразила соболезнование и сказала, что она, как назло, пустила все свои сбережения в оборот, и эти деньги она может получить только через пять лет.

— Не плачь Фарида, я тебе помогу. У меня есть один знакомый, я возьму у него деньги в долг для тебя. Ты только подпиши вот эту бумагу и беги домой. Деньги принесу сама — сказала она.

Я спешно подписала бумагу, где еще ничего не было написано и воротилась домой. Сайлихон принесла деньги, и я организовала Ваши похороны. Недавно пришла Сайлихон и попросила вернуть деньги, которые она дала мне, объясняя, мол, те деньги она взяла у одного плохого человека под проценты. Если не верну, то это дело может кончится плохо.

Я сказала, что нет у меня ни копейки денег, и не могу отдать их ни сейчас, ни в ближайшее время.

На следующий день она приехала на машине с одним хмурым человеком с пепельным лицом в черных очках.

— Фарида, одноклассница моя — сказала она — я сделала тебе добро в тяжелые моменты твоей жизни, то есть, когда ты просила, я нашла деньги, которых у меня не было. Не отвечай злом на доброту. Верни деньги, которые я тебе дала на похороны твоей свекрови. Бог свидетель, были бы те деньги моими, я бы никогда не попросила возвратить их. Но, пойми меня правильно, те деньги были не моими, и я тебя об этом предупредила. Теперь вот, я привела того человека, который дал мне те деньги, которые ты получила и справила похороны своей свекрови — сказала она.

Всё это время тот человек, который дал нам деньги, нервно курил сигарету и слушал. Потом он обратившись ко мне, сказал:

— Сестричка, мы никому не желаем зла. Наоборот, помогаем нуждающимся. Но мы, так же как и другие бизнесмены, пускаем свои деньги в оборот. Долг платежом красен. Верните наши деньги с процентами. Не то наш счетчик начнет работать по-другому. То есть, Ваш долг будет расти не ежедневно, а ежеминутно. Ну что, отдадите мои деньги сегодня? Или, Вообщем, выбор, как говорится, за Вами…

Я испугалась и в растерянности сказала:

— Пощадите, господин, я еле свожу концы концами, то есть, у меня в данное время нет денег. Тем более у меня маленькие дети и Вы в курсе, что я недавно похоронила свекровь. Дайте мне шанс, ради Бога, продлите срок уплаты моего долга, пожалуйста…

Он дал мне срок на две недели и этот срок истекает сегодня… Я просила у своего родного брата, у родственников и у многих своих знакомых, но, к сожалению, никто из них не хотел дать мне деньги. Теперь не знаю, как поступить, мама. Что мне делать? Есть один хороший человек, который готов отдать мне не только деньги, но и свою жизнь. Но я не могу просить у него деньги и не хочу впутывать его в это дело. Потому что я люблю его. У него без этого хватает своих проблем…