У осени Бодрая поступь капусты, Зеленая живопись росной отавы. В осенних морозцах Прозрачен до хруста, До боли И пушкинский ямб и октавы. Она дорога Золотой серединой Раздумий, оглядок И новых дерзаний, В закатах, восходах, горящих рябиной, В призывных мелодиях конского ржанья. 1948 * * * Капли падают с кровель. Каплям сливы в саду Тихо вторят. Не ровен Час, и я упаду. Но поднимутся капли, Будут сливы в саду. Да и сам я — не так ли Повторюсь и приду! 1948 Борец Пали травы под косою с воплем. Не подняться больше нм. Конец. А в кустах не скошен и не сломлен, Цвет с завидным званием — Борец! Кто его назвал? Какая бабка? Где купала крестника? В росе? Он стоит, красуется, как справка, Что не все подвержено косе. 1948 Мир Слово «мир» Произносится всюду: В шахтах, В штольнях, В широких цехах. Это слово И я не забуду Помянуть И прославить В стихах. Пусть его Журавлей караваны В поднебесье планеты Несут, Пусть его С подовым караваем Вместо соли На стол подают. Пусть оно, Это слово, Как зори, Светит всюду В простые сердца, Пусть при нем Расступается горе И уходят Морщины с лица! 1949 * * * Одиннадцать ударов пробили Куранты древней Спасской башни. Еще удар — и будет Родина Считать сегодня днем вчерашним. И совесть — в ком, друзья, молчит она? — Вопросом строгим потревожит: Ты честно ли свой труд учитывал? Не по-пустому ль день твой прожит? Что день? Листок на древе века. Он, как и все, пришел однажды. Но посмотрите: даже ветка Дрожмя дрожит за лист зa каждый! 1949 Воспоминание Я с детства к перу пристрастился. Частенько Рассвет над строкою белел. Мне мама стучала в дощатую стенку: — Не спится? Опять заболел? Случалось, что я как чахоточный кашлял, И мой деревенский народ По всякому поводу, всякий и каждый Предсказывал: — Витька умрет! А мать ко врачу привела меня. Светел, Приветлив был доктор на вид. Смотрел он, смотрел на меня и заметил: — Ваш сын из стихов состоит. Таких не излечишь ни счастьем, ни горем, Пока не сгорят до золы… Обратно мы шли то лесами, то полем, Мать-мачехи всюду цвели. 1949 Сумерки Синичка звенела в звоночки, На сумерки глядя. Мороз ледяные замочки Старательно ладил. А где-то под снежным покровом Ручей откликался. Он с тем, что морозом подкован, Никак не свыкался. Внимала потешница-белка Его булькотанью. Он ей признавался: — Здесь мелко! К скитанью! К скитанью! А сумерки низились густо По зарослям частым. И было немножечко грустно От полного счастья. 1949 * * * Зима. Возьму тулуп, Лошадку пегую. В поля, в лесной уют На санках сбегаю. Какой простор! Смотри: На снежных выстругах Играют снегири В горящих искорках. Плывет сугроб к реке, Напиться в проруби. А где-то вдалеке Сверкнули голуби. И тонут, тонут в синь, И мигом падают. А небосвода стынь Горит лампадою. Привет, сосновый бор! Ты весь, как пряности. Любовь моя и боль Дремучей давности. |
