Все пески да пески,

Все белы да белы.

На песке дети,

Как ангелы.

Стали меня звать:

Давай с нами играть,

Хошь в коробки,

Хошь в черепки.

Глубока Двина,

Горячи пески,

Живет в Белом море

Бог трески.

Спасибо ему от севера,

Спасибо от меня личное,

Одну треску ели семеро,

Треска была отличная!

Присматривайтесь к опытным рукам!

Они в морщинах и в набухших венах.

Я находился вместе с ними сам

В дневных, в ночных, в вечерних сменах.

Я замечал: в них мало суеты,

Движения расчетливые, трезвые.

Сосредоточенно работой заняты,

Они минутным отдыхом не брезгуют.

Я наблюдал, как эти руки спят,

Как режут хлеб и мякоть каравая.

Когда они на скатерти лежат,

Покоится в них гордость родовая.

Когда они орудуют резцом,

Не подберешь в тот миг для них сравненья,

Не нарисуешь никаким словцом

Их занятость, высокое уменье.

Не обижайте этих рук, друзья!

Любите их от всей души, поэты!

И помните: без них никак нельзя.

Они в ладонях держат труд планеты!

Человеку несут

Апельсины, печенье.

Для него уже это

Не имеет значенья.

Он глядит на людей

Снисходительно-строго:

— Если б это, родные,

Пораньше немного!

Был я молод, горяч,

Всюду был я с народом.

А теперь обнимаю

Баллон с кислородом.

Как младенец, сосу

Кислородную соску.

Каши мне принесут,

Съем от силы две ложки.

Если губы замком,

Если годы согнули,

Не поможет фабком,

Не помогут пилюли.

Не помогут цветы,

Цеховые конфеты в складчину.

Не подымут они

Богатырского вида мужчину.

Надо вовремя

Душу спасать человечью

Апельсинами, отдыхом,

Дружеской речью!

О, не будьте, не будьте

В гуманности лживы!

Берегите людей!

Берегите, пока они живы!

Две сестры у меня воевали,

Были ранены, были в бинтах.

Целый вечер на сеновале

Разговор о войне, о фронтах.

Сестры милые! Как вы прекрасны,

Я святую любовь к вам храню.

Всю войну вы ходили бесстрашно

На свиданье к шальному огню.

Смотрит месяц сквозь крышу сарая,

А у нас разговор об одном:

— Тяжело ты, земелька сырая,

Доставалась солдату с ружьем!

На деревне гармошка, девчата,

Поколение новых юнцов.

Не носило оно автомата

По военной дороге отцов.

Ну и пусть! И не надо! Не надо!

Миру — мир! — Этот клич не умрет.

Хорошо, что из нашего сада

Двадцать лет, как зенитка не бьет.

За подмосковным пригородом — поле.

И ласковый июньский небосвод.

Там, как певцы, как хор на сцене — стоя,

Чуть слышно молодая рожь поет.

У запевалы нежный голос лета

По-девичьи прозрачен и высок.

Как не запеть, когда земля согрета,

Замечен солнцем каждый колосок!

Свиданье с этим полем и простором

Уверенность моей душе дарит.

Твой голос мне, наверно, тем и дорог,

Что он, как я, с поющим полем слит!

Магнит-гора, Магнит-гора,

Стою перед тобой без кепки.

Не ты ли матерью была

Для домен первой пятилетки?

Их огнедышащие рты

Рудой прикармливала ты!

Гора-магнит, гора-магнит,

Степной, стальной, железный терем,

И что меня с тобой роднит?

Все то же, что роднит с Антеем.

Приземиста, невысока

И по-уральски коренаста,

Ты, как могучая река,

Могуществом не любишь хвастать.

Ты скромно средь степей стоишь,

Обозревая берег правый,

Но в сундуке своем хранишь

Приданое для всей державы.