Голутвин Не арфы звон, Не нежный голос лютни — Со всех сторон Гремит, поет Голутвин. То вспыхнет автоген, Как молния ночная, То всхлипнет вой сирен, Где магистраль речная. То охают пары В депо или котельной, То электропилы Высокий, чистый тенор. А то гудит гудок: — Кон-ча-а-ай рабо-о-о-ту! А вот уже дружок Собрался на охоту. В разбеге дня С улыбкой, смехом дружным Везде меня Теснят простые блузы. А если руку жмут, Мозоли, словно рашпиль. С такой братвою тут Хоть где не страшно! Машинный лязг колес Влетает в шум перронный. Бежит стальной колосс, Родившийся в Коломне. А вот она сама, Черней цыганки черной. Голутвина дома Бок в бок идут с Коломной. Дымы… дымы… Все небо будто вереск. Эх, друг! Да мы Такая сила, что не смеришь! 1953 * * * Ей темной ночью было невозбранно На легких санках к дому подкатить. Легла зима. Как чуткая мембрана, Заговорили льды из-под копыт. Зима у нас — издревле кружевница, Зима у нас — закройщик и портной. Ну, как ей по сезону не срядиться, Коль у нее приданое хранится: Свои меха, подклад и свой покрой. В безмолвии снегов поют синицы, Попали сосны в белый плен зимы. Нам подавай тулуп и рукавицы. Выходит так, что пленники и мы! На ветках виснет пряжа снеговая И вспыхивает, будто канитель. Над головою чаша круговая, Бездонная небесная купель. Она зовет и манит причаститься Во всесоюзных здравницах зимы. Ни звука! Тишина. Земля вертится И отдыха не просит, как и мы! 1953 Лекция о попе Живет-бывет поп. Борода, как сноп, Рыжая, бесстыжая, Медная, хлебная. Руки, как крюки, Завидущие, загребущие, Все гребут не от себя, А к себе, Ничего себе! Рот, как арбузная выемка, Это не выдумка. Нос От лица отдельно рос, У родственника, У дяди в продотряде. Несоразмерной конструкции Для нюханья продукции, Молока, мяса, масла, Это ясно. Глаза, как у ангела, Как передача по радио: — Граждане, уверуйте, Снизойдите до всевышнего! Ничего лишнего. Поп политически грамотен И памятен. Поет конституцию, Как страдание: — Свобода вероисповедания! Иногда философствует ряса: — Мир — от Канта и Лапласа. Ой, хитрит, не верьте, У святого отца Миллион в конверте. Выманил из кошелька Темных масс, При чем тут Лаплас! Вот он, поп, Посмотрите на его лоб: Лоб, как заслонка от русской печки, Поставишь девяносто три свечки. Не сеет, не жнет, не пашет, А кадилом машет. Кто еще глуп — несет рупь! А попу что — возьмет и сто! 1954 * * * Просыпаюсь, Тревожусь: «Душа-то жива? Не скончался ль, товарищ, сегодняшней ночью ты?» А в ответ мне Из сердца выходят слова, В строчки строятся, Звоном звенят колокольчатым. Появляется Муза и руку мне жмет, Красотою сияя своею небесною. Ни морщинки! Все тот же смеющийся рот, Как была, так и есть Неизменной невестою. Предо мною Проносятся тысячи лиц. Я слугою у них И пожизненным пленником. И глядят на меня Из-под темных ресниц Волевые и умные очи Моих современников. И опять я — к столу, И опять я — поэт, И с любовью слова свои нянчу и пестую. И горит вдохновенья огонь, словно герб, Возгласивший навеки державу Советскую! 1954 * * * Лес-старинушка. Сосны да ели. Отчего вы сегодня угрюмы? Отчего до вершин поседели? Иль все думы да думы? |
