Хорошо плечом Лечь на сено сухое Под большим хомутом С ароматом супони. Не от грубости груб, Не от заданной фальши. Я в словесный свой сруб Прячу нежность подальше. Я ее — на замок, На суровую фразу, А иначе уйдет, Избалуется сразу! 1956 Далекие архипелаги
Далекие архипелаги! Я видел вас лишь на бумаге! На карте, на ученической парте! Между Таиландом, Австралией, Бирмой Сели в воде вы, как лебеди, мирно. Налево — Борнео, правее — Гвинея, Поблизости, рядом — Суматра и Ява. Я не был у вас, но если бы случай Принес меня семенем легким, летучим, Я сразу сдружился б со смуглым гвинейцем И верю, что стал бы он искренним ленинцем. Я песни бы им по-загорски, по-вятски, А с песни пошел бы на оторопь пляски. Я им бы преподал, что Русь — это сердце, Экватор, где можно душою погреться, Присесть на большую, большую скамью В единую, крепкую нашу семью! 1956 * * * Ты сказала, что я охладел, В чувствах сделался вдруг осторожней. Я в окошко с утра поглядел: Выпал снег. Это холод сторонний. Это к нам подходила зима, Под полою метели скрывая, И незвано стучалась в дома, Наши лилии грубо срывая. Не печалься! Пусть будет метель Гнать снега по февральскому кругу, Мы не пустим на нашу постель Ни измену, ни стужу, ни вьюгу. Я к тебе все нежней и нежней, Вкруг тебя я, как хмель вкруг тычины. Ты слепое сомненье развей И не мучай себя без причины. 1957 * * * Для пас запели скрипки в зале, Когда велел им дирижер. Они два наших сердца взяли И унесли в ущелье гор. И голос твой грудной стал чище, И вдохновеннее черты. Как двум вершинам, нам жилище — Безмерность горной высоты. Бездонность свода голубого, Припаянного к бирюзе, Которая до дна морского Подвластна буре и грозе. Как сто гребцов взялись за весла, Так музыканты — за смычки. И все, что музыкой зовется, Идет в тебя, в твои зрачки. Мелодия, как боль живая, С шероховатостью рябой… И ты сидишь, переживая, И я любуюся тобой! 1957 Пчелы Сговорились долины и долы Буйством красок июльских цвести. Сколько меду! Успеют ли пчелы Все собрать и на крыльях снести? Как торопятся! Как припадают К разогретым тычинкам цветов! Как их сладкая тяжесть кидает На гудение тесных летков! Ой, страда! Пахнет медом и ядом, Кружит голову зной и дурман. Даже совестно как-то, что рядом Ты стоишь, пряча руки в карман! Из распахнутых липовых просек, Где сохатый с оглядкой прошел, Как солому с комбайна, выносит Легкокрылое воинство пчел. Не беда, что лететь им далече До села, до родного плетня! Разгуделось пчелиное вече, Стонет радостный колокол дня! 1957 Коммунисты Заполночь. Пропели петухи, Дремлют в книжных томиках стихи, Погасили свет в библиотеке, Перестала хлопать дверь аптеки, А в райкоме свет, Там покоя — нет! Лошади давно хрустят сенцом, Губы шелестят в мешках овсом, Возчики озябше дуют ртами, Меряются силой, бьют кнутами. — Скоро ли? А в окнах тот же свет: — Нет. На морозных стеклах встала тень, В сад шагнула, дальше — зa плетень, Это первый секретарь, наверно. Рама чуть подрагивает нервно, Стекла излучают тонкий звон, Это — он! Та же тема: хлеб, весенний сев, Не для сельских речь его — для всех. Коммунистам даже в ночь не спится. Как мечтаньям ленинским не сбыться, Если люди есть — Некогда присесть! Кончилось. Час ночи. Все идут И опять дискуссии ведут, На ходу у коновязи курят, Все еще кого-то критикуют, Будто из больших печей — Неостывший жар речей. |
