Я каждый день ушедший, как синицу, Хотел бы в западню свою поймать, Оставить от него хотя б страницу, Что не имеет права умирать! 1955 * * * Не заплачет камень при дороге — От природы мужество при нем. Если даже камню при народе В грудь ударит молния копьем. Сердце стало камнем. Я не плачу. Непонятно, как душа живет. Сколько лет я жду свою удачу, С кем она там под руку идет?! 1955 Про синицу В сумерках зимних, под тихими кровлями Тенькала крошка в зеленом пушке. Сестры ее тихо клювиком трогали Мерзлую ягоду в теплом снежке. Звали певунью они к себе ужинать, Вместе родную рябину клевать. Не соблазнялась сестра. Видно, нужно ей Было в тот вечер лишь песни певать. Каждая прорубь в пруде и отдушина, Каждая тающая полынья Проникновенно, молитвенно слушала Песню синицы про снег, про меня. Где-то сквозь сутемь, сквозь снежные заструги Звездочки жгли неизбывный свой воск, Да на окне серебристыми астрами Обозначался художник-мороз. Не было вьюги в трубе и гудения, Не было тающих льдинок с ресниц, Слышалась всюду одна колыбельная Сумеркам, снегу, покою синиц. 1955 * * * Может, завтра все это кончится, Нынче жадно этого хочется: Бегу быстрого, Снегу чистого, Почты свежей, Почки нежной, Зорь лазоревых, Гроз озоновых, Белых лилий, Теплых ливней, Родников с ледников, Янтарей из морей, Только нынче, немедля, скорей! 1955 Лирическое настроение Луны светятся электрические В тополиной аллее. Настроенье такое лирическое, Хоть и нет юбилея. Хоть для выхода первого томика Не наложено виз. Хоть при чтенье стихов с подоконника Не срывается: — Бис! Хоть в сберкнижке не густо, не весело Круглый год, И душевное равновесие Обретается в долг. В тополях говорю со студентками Глаз на глаз: — Не знакомы с Семеном Гудзенко вы? Я прочту вам сейчас! — Вы поэт? — И смеются так ветрено, Так бездумно насквозь. — Вы не знали Димитрия Кедрина? — К сожалению, вскользь. — Я свои вам! — Не надо! — И стайкою, Как воробушки, в сторону — порх! Ах вы, милые, неделикатные, Не отталкивайте мой восторг! И иду себе мимо Гоголя, Пальцем трогаю медь. — Николай Васильич, мне долго ли Неизвестность терпеть? Брови Гоголя долу опущены, Гоголь делается мрачней: — Обратитесь к товарищу Пушкину, Он ответит точней! Я иду себе по бульварчику, Из кармана щиплю калач. А в душе цветут одуванчики, Хоть и нет никаких удач! 1955 Галка В зеленый затылок подсолнуха Клюнула галка. Увидел хозяин, И стало хозяину жалко. — Кыш! Кыш! пустоперая, Что ты добро мое губишь?! Нажму на курок я, И больше на свете не будешь! А галка взлетела Над крайнею хатой, Уселась и гаркнула: — Частник проклятый! 1955 * * * Так вот она, милая сердцу отчизна! Как прост ее профиль и скромен наряд! Туман разостлался внизу, как овчина, И тихо по склонам рябины горят. Откуда-то тянет и тмином и дымом, Крепчает рассол огуречный в чанах. С морозцем в обнимку, как о другом любимым, На грядках капуста стоит в кочанах. Какая-то скромность и робость в пейзаже, Свод неба сурово затянут холстом. А скирды стоят, как надежные стражи Всего, что мы ревностно так бережем. И пусть предо мной оголенно, печально Пустеют осенние дали полей, Все так же любовно мое величанье Единственной, милой отчизне моей! 1955 |
