С тех пор прошло много лет, но события, исходным началом которых явилась потеря Чернигова, продолжают привлекать внимание многих людей — участников войны и широкого круга гражданских читателей — и вызывают разноречивые суждения и кривотолки.

Иначе, впрочем, и быть не может. Ведь речь идет о самых драматических событиях, которые в корне изменили весь последующий ход войны.

Против войск Юго-Западного фронта противник бросил около половины сил группы армий «Центр» и большую часть группы армий «Юг». В общей сложности около половины всех танковых и моторизованных дивизий, действовавших на восточном фронте. Поддержку этой операции с воздуха осуществляли мощные силы авиации.

Войска 5, 37, 38, 26-й армий, а на заключительном этапе — 21, 3 и 40-й армий, подвергались атакам со всех сторон. Система оперативного руководства войсками исчерпала свои возможности. Сопротивление пошло на убыль. Прекратилось снабжение. Не пополнялся расход боеприпасов, горючего. Моторы глохли, останавливались танки, автотранспорт, орудия. Относительная подвижность войск снизилась до нуля.

Пришла в упадок организационно-штатная структура. Ни частей, ни соединений не существовало. Пылали бесчисленные колонны на дорогах, а мимо брели толпой тысячи, десятки тысяч людей. Никто не ставил им задач, не торопил, не назначал срок. Они предоставлены сами себе. Состояние необыкновенное, никаких оков. Хочешь иди, хочешь оставайся в деревушке, во дворе, который приглянулся.

Кольцо окружения с каждым днем сжималось. Выли пикирующие бомбардировщики, рвались бомбы. Все пути на восток перехвачены, на буграх танки, заслоны мотопехоты.

Войска Юго-Западного фронта сделали свое дело в великий час войны и сошли со сцены. Но силы не иссякли. Отдельные подразделения и возникавшие произвольно группы под руководством смелых командиров продолжали сражаться. Ярким незабываемым примером верности личного состава окруженных войск слову присяги служит эпизод, произошедший в урочище Дрюковщина близ м. Сенча на реке Суда. Там во главе небольшого подразделения в неравном бою встретил свою смерть, как подобало доблестному витязю, Герой Советского Союза генерал-полковник М. П. Кирпонос — командующий войсками Юго-Западного фронта.

Нацистская пропаганда превозносила на все лады «новую» немецкую победу, предрекая скорую и неминуемую гибель советам, потерпевшим «крупнейшее поражение». В сводках приводились цифры пленных, оружия и военного снаряжения, захваченного немецкими войсками.

Но, как иногда случается, количественные характеристики события не выражали его истинной сущности. А она заключалась в том, что барьер, прикрывавший южный участок советско-германского фронта, перестал существовать. Перед немецкими войсками открылся путь для продолжения операций в направлении Харькова и Воронежа и дальше — на Москву либо на Кавказ.

Немецкое командование не сумело использовать в духе блицкрига открывшиеся возможности. Операция по окружению войск Юго-Западного фронта с точки зрения итогов первых трех месяцев войны оказалась бесплодной. Более того, отвлечение крупных сил группы армий «Центр» отсрочило очередную фазу наступления на главном стратегическом направлении. Оперативный успех обратился в серьезную, может быть, решающую стратегическую неудачу. Так считают многие. Немецкое командование само нанесло сокрушительный удар собственным планам, поскольку оно, по мнению немецких военачальников, упустило время, а вместе с тем — последний призрачный шанс «...разбить Советскую Россию...» еще «...до наступления осенней распутицы...».

И все-таки вопрос остается открытым; была ли возможность использовать войска Юго-Западного фронта каким-либо другим способом и избежать того, что произошло?

Участь, постигшая армии Юго-Западного фронта, была предопределена объективными причинами, возникшими в начале войны, еще в то время, когда обозначилась группировка сил противника и его стратегические замыслы. В этом нетрудно убедиться, если найти связующие звенья в обстановке, которая обусловила положение войск на московском направлении и на рубеже Днепра к концу августа. В критические дни наше Верховное командование, принудив противника рассредоточить силы, нацеленные на Москву, исправило ошибку, допущенную в оценке намерений агрессора в предвоенный период при развертывании собственных сил.

* * *

После восстановления связи телефонист попросил командира батареи к аппарату.

— Жаль... хорошие ребята... Смольков ни за что не хотел оставлять разведчиков, как знал, — говорил в трубку Варавин. — О немецком плацдарме слышали? Приказано ликвидировать... для этой цели выделены двести четвертая воздушно-десантная бригада и несколько батальонов шестьдесят второй стрелковой дивизии, перебрасываемые из района города... Поддержку обеспечивают два артиллерийских полка... наш и еще один... и несколько дивизионов, которые ведут огонь с позиций из-за Десны... Немцы закрепились на прибрежных курганах. Огонь введут двадцать-тридцать артиллерийских батарей и множество минометов, в воздухе пикирующие бомбардировщики... готовимся к наступлению. Стрельбу веду большей частью на разрушения... Наш дивизион поддерживает второй батальон двести четвертой ВДБр. Сейчас парашютисты выдвигаются на рубеж села Пески... Снаряды должны подвезти, ознакомьтесь с подступами на ОП... к делу, — закончил Варавин.

Я осмотрел позиции. Орудия, развернутые на северо-восток, вытянулись фронтом по опушке густой лиственной рощи. В плоскости стрельбы — луг, дальше — полевая дорога, огибавшая косогор, усеянный кучами соломы. На обочинах торчат чахлые кустики и тянутся жидкой грядой к плоскому оврагу на склоне косогора. В створе с 1-м орудием на дороге виднелся полуразрушенный мостик.

Дальше дорога, в сторону села Подгорного, делала поворот и скрывалась за пригорком. Слева лежал тот же луг, местами поросший густым невысоким кустарником, где разместилось хозяйственное отделение и кухня. Справа в полукилометре, может быть более, занимали позиции орудия 4-й батареи.

Наряду с основной задачей — ведение огня по целям на плацдарме — огневые взводы 6-й батареи обеспечивали прикрытие косогора и полевой дороги из Подгорного на Анисов, от мостика до гребня включительно.

Подробности местного ландшафта автор упоминает не случайно. В последующие дни тут произошли события, которые послужили началом многих бедствий, постигших 6-ю батарею, 2-й дивизион, 231-й КАП, как и все другие части, принимавшие участие в обороне Чернигова и в боях по ликвидации плацдарма.

А в тот час расчеты продолжали оборудование щелей. Грунт — мягкий, болотистый. Два штыка — и вода. Поэтому из дерна возводятся полуметровые стенки вместо бруствера.

Ознакомление с подступами закончилось. Я осмотрел карточки огня для стрельбы с открытых позиций, схему ориентиров и вернулся к буссоли.

День стоял безветренный, доносилась оживленная стрельба. Среди курганов — важная достопримечательность местности по южному берегу Десны — севернее села Подгорное поднимался дым разрывов. Из тыла вели огонь наши батареи.

— Утром было три-четыре батареи... сейчас не меньше двенадцати, — Васильев огляделся.

Вдали просматривались бугры, полосой тянулся лес. Где наблюдательные пункты?

— ...вот там... в лесу у деревни Пески, километрах в семи... — Васильев указал на север. — Как на той стороне... в зарослях?

Послышался гул двигателей. Машины артснабжения. Началась разгрузка боеприпасов. Ящики не вмещались в нишах и частью складываются рядом. Их закрывают ветками.

Батарея ведет огонь. Варавин подавил пулемет на плацдарме, перенес огонь на северный берег реки. Район целей — большое село Брусилов. Дальность — около 15 километров. Пристрелка началась, как обычно, первым орудием, В течение часа стрельба не затихала пи на минуту.

Жарко! Санинструктор и химики подносят к орудиям мутную теплую воду. Люди непрерывно пьют. Вода отдает болотом, прелыми листьями и еще чем-то терпким и неприятным. «Стой!»

Телефонист звал к аппарату.