Четверть часа спустя автомобиль был в Нежине. На главной площади — приземистые каменные дома. Заборы. Жара, в воздухе пыль. Полно машин, повозок, толкутся всюду военнослужащие.

В городских учреждениях многолюдие. Снуют люди с объемистыми пакетами, в карманах — пистолеты. Юшко остановил одного. Оказалось, вся эта публика — члены будущего партизанского отряда.

Вся команда во главе со старшим лейтенантом Юшко переходила из одного кабинета в другой. В городском комитете партии Юшко нашел секретаря. Он поручил сотруднику показать городские склады.

На площади поднялась тревога. Летят «юнкерсы». Начался налет. За первым последовал второй. Грохот, дым, пламя. На лугу, в южной части Нежина, находился склад ГСМ. В цистерне более тонны дизельного топлива. И ни одной бочки!

На территории склада более дюжины цистерн разной емкости. Бревна, подведенные под цистерны вместо фундамента, ушли в грунт, просела на полметра цистерна, нет доступа к сливным кранам.

Нашли ручной насос. Отремонтировали. Качает. Юшко обратился к местному представителю.

— Есть учреждения в южной части города?

— Они не работают, — ответил представитель.

— Неважно.

— Консервный цех, швейная мастерская, молокозавод...

— Достаточно, — остановил Юшко. — Едем.

Все производство на маслозаводе парализовано частыми бомбежками последних дней. Двери настежь, окна выбиты. В помещениях запах молока. На мойке навалом бидонов.

— Вот то, что мне надо, — обрадовался Юшко. — Устимович, приступайте к погрузке.

Емкость бидонов 40–50 литров. Нет уплотнителей под горловины.

— ...дьявол с ними... грузите... быстрей.

К тому времени, когда мы вернулись, «юнкерсы» разбомбили склад. Но цистерна с соляркой уцелела.

* * *

Во второй половине дня 6-я батарея миновала Нежин. Южнее города колонна значительно увеличилась, главным образом за счет колесных машин.

Дорога подвергается беспрерывным бомбежкам. «Юнкерсы» летят с двух направлений: с севера и запада. Бомбардировщики уходили — являлись «мессершмитты». В колонне нетрудно заметить признаки дезорганизации. Шофера самовольно оставляют машины и бегут подальше в поле. Убегали все, кто в кузовах и кабинах. Но большинство людей старалось соблюдать порядок, многие вели стрельбу по самолетам.

На рассвете в лесу где-то севернее Хвилевки колонна остановилась. Привал продолжался до полудня. Приехал командир дивизиона. О противнике — общие фразы. 231-й КАП состоит в резерве начальника артиллерии 5-й армии. Двигаться дальше в район ОП, село Лосиновка, в 20–30 километрах южнее. Коснувшись положения под Черниговом, командир дивизиона сказал, что противник продолжает продвигаться, одна группировка в направлении Козельца, другая — на Нежин. Наши части ведут сдерживающие бои, прикрывая направление Нежин — Прилуки. Предполагается, что после перегруппировки они перейдут к обороне, задача — остановить противника. Перебои в обеспечении и снабжении вызваны разрушениями на железных дорогах в восточных районах. Подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия по мере восстановления путей сообщения, считает командир дивизиона, будет налажен.

Командир дивизиона упомянул о беспорядках, возникающих при налетах самолетов, и требовал соблюдать дисциплину. Расчеты должны держаться сообща, действовать по командам и вести стрельбу по самолетам.

— По местам... марш!

Колонна двинулась дальше. Снопа пыль, разрывы бомб, вой, стрельба.

К вечеру количество колесных машин заметно убавилось. По-видимому, они уходили в сторону с развилки дорог, которая осталась позади. Варавии сообщил содержание задач наших подразделений. 1-й дивизион занимал позиции в районе Лукьяновки, 3-й — севернее Лосиновки, 2-й — на перекрестке дорог, южнее Лосииовки.

Командир батареи держался бодро и в конце заявил:

— ...дело должно наладиться... нашлась твердая рука на интендантов... к утру обещали подвезти снаряды, горючее... Орудия... за мной!

На юг от Нежина грейдерная дорога, как таковая, перестала существовать. Ни кюветов, ни полотна и никаких других признаков. Там и сям покосившиеся телеграфные столбы, на каждом шагу пылают автомобили, тягачи, торчат какие-то обломки. Дым, смрад. На объездах колонны растекаются в стороны. Вместо дороги — транспортная полоса, на многих участках шириной в 200–400 метров.

На бугре перед Лосиновкой 6-я батарея остановилась. Пришел Варавин. Занять ОП. 1-й огневой взвод прикрывал дорогу на Веселое, село в 3–5 километрах от перекрестка, 2-й — на Сальное. Поскольку снарядов не было, расчеты оборудовали стрелковые ячейки, чтобы обеспечить прикрытие орудийных секторов.

Начало темнеть. Движение на дороге не прекращалось ни на минуту. В воздухе висит пыль. Горизонт светился заревом пожаров.

НП во дворе хаты на краю Лосиновки, тут же место старшего на батарее. Под забором — машина взвода управления. Вырыты ровики, установлен телефонный аппарат, связывавший огневые взводы с НП.

Варавин ужинал вместе с командирами-пехотинцами. Повар подал мне котелок.

Говорил один из пехотинцев:

— ...Части нашей дивизии отошли и оборонялись в центре Чернигова... Патроны на исходе. В сопровождении командира дивизии новый командир корпуса генерал-майор артиллерии Москаленко осматривал боевые порядки.

Отступать некуда... наши подразделения удерживали узкую полосу берега восточнее города. Немцы простреливали с южного берега ее насквозь... Все ожидали последнего боя. Начало темнеть. Ракеты освещали берег. Громкоговорители призывали сдаваться в плен. Генерал Москаленко приказал готовиться к форсированию Десны. Представляете?.. Форсировать глубокую реку, имея два десятка крошечных спортивных лодок. Но все мы горели желанием вырваться... В полночь группы, выделенные для прикрытия, стали имитировать атаку. Немцы, вероятно, растерялись. Первые подразделения во главе с командиром корпуса достигли южного берега, встреченные бешеным огнем... Большая часть людей, прикрывавшая отход, сражалась до последнего патрона... Только немногим повезло... Я перебрался вплавь и на южном берегу в лесу нашел попутчиков, — он указал на двух своих товарищей.

Подразделения 45-й и 62-й стрелковых дивизий, 217-го гаубичного артиллерийского полка, — все, кто вышел из окружения, по словам пехотинцев, подтягиваются к Лосиновке. Здесь и командир 15-го корпуса генерал Москаленко, командиры обеих дивизий и штабы некоторых частей.

— ...пришлось хлебнуть воды... как тут дела? Где немец? — стали спрашивать пехотинцы. — Вы, артиллеристы, должны знать...

— Нет снарядов... горючего... подвезут... узнаем... и вам сообщим, — - невесело ответил Варавин.

Пехотинцы разошлись, кто на сеновал, кто во двор.

Я вернулся к 1-му огневому взводу. Расчеты продолжали оборудование. Движение на дороге не прекращалось.

Утро 13 сентября. Меня разбудили голоса. Возле 1-го орудия старший лейтенант Юшко разговаривал с командиром батареи.

— Товарищ лейтенант, оборудование приостановить... — объявил, проводив Юшко, Варавин. — Улучшить маскировку. Произвести осмотр тягачей.

По-видимому, ожидается отбой. Командиры орудий и водители осматривали тягачи.

Над дорогой — «юнкерсы». После первого налета последовал второй, за ним — третий. В середине дня «юнкерсы» нанесли удар по Лосиновке.

Бежал связной. Поступило приказание продолжать оборудование.

Полыхает вызванный бомбежкой пожар. В небе описывал круги корректировщик. «Юнкерсы» бомбят дорогу. Зенитная батарея, стоявшая в огородах, сбила 10–87.

Ночью командир батареи объявил отбой. Двигаться на хутор Карабановка, ОП — на северной окраине. В течение дня расчеты занимались оборудованием ячеек и ходов сообщения для пехотной обороны.

Вечером 6-я батарея оставила хутор, вернулась в район юго-западнее Лосиновки. Позади ОП — небольшой хуторок. На бугре — ветряная мельница, НП.

Наступило утро. Размеренно машут мельничные крылья, трепеща парусиной. На дороге гул непрерывного движения. Туча пыли. Пикируют «юнкерсы». Поднимается столбом дым.