Огромная страна, лежавшая на востоке, беспрерывно направляла все новые и новые полки и дивизии. Повышалась боеспособность, улучшалось их материальное и боевое обеспечение.

И когда 2 октября группа армий «Центр» начала генеральное наступление, чтобы, как обещал в своем воззвании Гитлер, «...последней решающей битвой этого года...» захватить Москву, правофланговая группировка войск Юго-Западного фронта нанесла по 2-й немецкой армии ряд ударов на том самом крыле, для обеспечения которого была предпринята киевская операция.

Немецкие войска несли потери. Некоторые соединения оказались в окружении. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер, отмечая в своем дневнике критическое положение 2-й немецкой армии, признавал, что «командование войсками на участке фронта между Тулой и Курском потерпело банкротство.»[41]. Контрудары, нанесенные правофланговой группировкой войск Юго-Западного фронта, вынудили немецкое командование расходовать для усиления южного крыла группы армий «Центр» те резервы, которые ему необходимы были под Москвой для отражения натиска войск Западного фронта.

Чего же достиг противник под Киевом?

Если это была победа, то она обошлась ему слишком дорого. В обмен на военный потенциал армий Юго-Западного фронта он израсходовал далеко не равнозначный эквивалент — время — главнейший актив немецкой военной мощи.

Вот как оценивают итоги киевской операции немецкие генералы. Командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Гудериан говорит: «Бои за Киев несомненно означают крупный тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех также крупное стратегическое значение, остается под сомнением». Такого же мнения придерживался и генерал Бутлар: «Из-за нее (Киевской операции. — Авт.) немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу»[42].

Войска вновь созданного Юго-Западного фронта приступили к проведению частных наступательных операций задолго до того, когда была разгромлена на подступах к Москве главная стратегическая группировка противника — группа армий «Центр».

Со средины сентября не прекращались атаки 2-го кавалерийского корпуса и танковых частей в районе города Ромны, направленных против 2-й танковой группы. Позже в этих атаках участвовала и 1-я гв. МСД.

В конце сентября части 2-го кавалерийского корпуса и 1-й танковой бригады, действовавшие на стыке 40-й и 21-й армий, вместе с прибывшей из резерва 1-й гв. МСД разгромили под Штеповкой в районе города Лебедин части 25-й МД и 9-й ТД.

В ноябре, после отхода войск фронта на новый оборонительный рубеж, в полосе 40-й армии частями 87-й СД (сформированной на базе 2-го ВДК) был атакован и после упорных боев взят город Тим, важный опорный пункт противника восточнее Курска.

В боях, происходивших в районе г. Тим, и позже принимал участие 595-й ИПТАП РГК, о службе в котором автор приводит несколько эпизодов в следующей главе.

* * *

Андреев, Зотин, Медиков, Кузнецов! Мои книги не выходят за пределы УССР. Вы их не читали?

Я не верю, что все они, прошедшие в затылок друг другу немыслимыми путями окружения, погибли. Все четверо... Кузнецов, возможно, пропал. Но я не верю в то, что судьба оставила меня одного, без спутников, чтобы в один голос рассказать о том, что испытали мы все вместе, принудив приводить доказательства жертв, принесенных воином во имя долга.

На заключительном этапе зимнего наступления 1943-го года 595-й ИПТАП РГК, в котором я проходил службу в должности командира 4-й батареи, поддерживал части 5-го гв. ТК — 4-ю гв. МСБр и 69-ю гв. ТБр[43]. В ночь на 21-е, 22-го и в течение всего дня 23.02 подразделения 4-й гв. МСБр, сопровождаемые огнем гаубичного дивизиона артиллерийского полка корпуса, бригадного дивизиона, 104-го гв. ОМД PC, а с вечера 22.02 2-й и 4-й батарей 595-го ИПТАП РГК и подразделений зенитного дивизиона корпуса, вели бой за Ахтырку[44] и вынудили противника оставить городок.

Утром на следующий день после ожесточенного налета пикирующих бомбардировщиков противник предпринял две контратаки с целью вернуть Ахтырку. 4-я батарея вместе с другими участвовала в отражении контратак прямой наводкой. Во второй половине дня после очередного налета «юнкерсов» последовала третья атака.

С утра 24.02 наступление возобновилось[45]. 1-й танковый батальон 69-й гв. ТБр, имея в строю два танка — Т-70 и Т-34 — и приданные ему батареи бригадного дивизиона — 76-мм пушечная, 122-мм гаубичная и 4-я батарея 595-го ИПТАП РГК, — выступил из Ахтырки. Движение возглавляла ГПЗ[46] — танк Т-70, взвод управления пушечной батареи и 1-й огневой взвод 4-й батареи.

На подходе к реке Ворскле ГПЗ подверглась обстрелу и отошла обратно на опушку леса. Орудия 1-го огневого взвода стали отвечать противнику. Их поддержал подошедший к этому времени Т-34 и следовавшие за ним орудия.

Незадолго до полудня противник оставил позиции на берегу р. Ворсклы и отошел по дороге на Чернетчину. 1-й танковый батальон и приданные артиллерийские подразделения заняли оборону южнее подорванного моста на Ворскле. ГПЗ, усиленная 2-м огневым взводом и взводом управления 4-й батареи, двинулась вслед за арьергардом противника. Он состоял, судя по следам гусениц при выезде на дорогу, из четырех танков и семи-восьми бронетранспортеров.

Февраль 1943-го года выдался неустойчивым. Неделя-другая мороз трескучий, снегопады, затем потепление, туман, слякоть и опять снег и вьюга. Дорога на Чернетчину труднопроходима. За обочинами лежит снег — слой около метра, а на грейдере — канавы, оставленные немецкими танками, заполненные до краев водой. Видимость не более полутора километра. Арьергард скрылся в туманной дымке.

Взвод управления 4-й батареи двигался впереди, вел наблюдение. Орудия провели очередной обстрел прямой на-водкой дороги и разворачивались снова. Прошел танк Т-70. Лейтенант, его командир, не вылезая из люка, протянул мне клочок бумаги. Радиограмма. Командир 1-го батальона ставил в известность о том, что он получил приказание продолжать преследование противника и к исходу дня занять Ландратовку в 20-ти километрах на северо-восток от Чернетчины и что в направлении Чернетчина — Ландратовка выступают остальные подразделения 69-й гв. ТБр, имеющие задачу овладеть г. Зеньков к исходу 23.02[47]. «Как? Сегодня двадцать четвертое». Т-70 тронулся. Лейтенант не слышал, захлопнулся люк.

В 15 часов после огневого налета с открытых позиций, в котором участвовали все три батареи и оба танка, немецкий арьергард оставил Чернетчину. Силы его увеличились, по данным лейтенанта Глотова. В составе арьергарда он насчитал 7 танков, 12 бронетранспортеров и столько же колесных автомобилей.

Небо сплошь затянули серые тучи. Вдруг — «мессершмитты»! Одна пара, другая, третья. 4-я батарея остановилась. Захлопали винтовочные выстрелы. Истребители обстреляли колонну на встречных курсах и скрылись среди туч.

Орудия едва ползут. Под колесами плещется грязь и виснет сосульками на бампере и крыльях.

В поле слева от дороги ложатся снаряды — два, три, четыре. Артиллерия противника обнаружила ГПЗ. Похоже, начинается пристрелка.

Уже на протяжении целого километра я слышу позади сигналы. Кому-то нужда обогнать мой автомобиль. Старший лейтенант Бажанов — помощник начальника штаба полка по связи, он же делегат связи. Срочное приказание. 4-я батарея возвращается в Ахтырку. 595-й ИПТАП по распоряжению командира 5-го гв. ТК направляется на поддержку 4-й гв. МСБр[48].