А другая плоскость – в психологии человеческой, даже военной. Может, повезет летчикам тем и удастся им супостата пиратствующего уложить на лопатки экономно списанными методами, дорогих новехоньких ракеток не истратив? А уж за топливо авиационное как-нибудь отчитаемся, его что в мирное, что в военное времечко, один черт, много уходит. Конечно, и «Гарпуны» применять придется, грифом секретности прикроем в случае чего, но все же десяток-другой прикрыть несколько легче, чем сотню, согласитесь?

Что есть война? Бездна противоречий в апофеозе! И только так.

Чем высокоорганизованное общественное животное – «человек разумный» – отличается от низкоорганизованных братьев меньших? Кроме всего прочего, желанием рисковать своей жизнью ради абстрактных, перспективно-неясных целей. А еще оно отличается громадной пластичностью психики, в частности уникальным привыканием к опасности. Сейчас команда «Юмткебла» в который раз доказывала своим поведением эти известные всем аксиомы. Вот уже несколько часов они находились внутри вражеского боевого ордена. На жидкокристаллическом индикаторе с долгосрочной памятью корабли противника плотными жирными пятнами обступали их нулевую метку со всех сторон. До некоторых из них было попросту рукой подать – два-три километра. Где-то над головой периодически рвали воздух остроносые «МиГи», заходящие на посадку. Вся команда «Юмткебла» уже настолько притерпелась к своей невидимости, что больше опасалась, как бы какой-нибудь советский эсминец, совершая плановый маневр, нечаянно не протаранил их корму, чем целенаправленного нападения русских. Еще, конечно, они невольно замирали, когда на мгновение включался радар кругового обзора – плоская фазированная решетка на верхней палубе. Их вздох, разумеется, длился в тысячу раз дольше, чем огибание импульсом горизонта, но от переживаний деться было некуда, ведь нужно же было как-то ориентироваться в тумане. Не хватало еще самим напороться на борт вражеского авианосца!

Вот уже около суток Ричард Дейн успешно изображал из себя «большую шишку» – специалиста по разведывательным операциям в тылу врага. Например, сейчас они вели с капитаном этого удивительного корабля разговор, суть которого была наверняка засекречена для многих из команды «Юмткебла».

– Значит, – задумчиво тыкал пальцем в дисплей Ричард, – вот это два авианосца – большой и маленький, а это – что-то тоже большое – нечто другое, да?

– Я бы предположил, что это линкор, – пояснял капитан судна младшему по званию, но, по его мнению, явно старшему по должности «эксперту». – Честно предположил бы, если бы не знал, что в мире их давно не существует. Может, какой-нибудь ракетный крейсер.

– Типа «Кирова»?

– Пожалуй, поболее.

– Большой атомный крейсер нового типа, да?

– Нет, не атомный, – снова осторожно поправил «эксперта» капитан третьего ранга, – видите, какую засветку он дает в инфракрасном? Две трубы.

– А… – «эксперт» почесал затылок. – Ладно, а вот это что по-вашему?

– Я сам хотел у вас спросить. Даже для катеров на подводных крыльях невероятно быстро движется. Как думаете, лейтенант, может быть, нечто новое, на воздушной подушке?

Ричард Дейн проигнорировал вопрос капитана и сам задал встречный:

– Но, может, все-таки гидросамолет?

– Мне думается, слишком большая метка для этого. Кроме того, до горизонта добрался, но так и не взлетел, видели?

– Видел. У нас все фиксируется?

Лейтенант-коммандер удивленно глянул на Ричарда:

– Понятное дело.

– Господи, а это что? – Дейн чуть не подпрыгнул, глядя на полыхнувший экран.

– Роб, сопровождение! – спокойно распорядился командир корабля.

– Ракета? – предположил Дейн.

– Баллистическая ракета, скорее всего, – пояснил сидящий за дальним пультом офицер. – Старт вертикальный.

– С подводной лодки? – спросил Ричард.

– Акустический пост, что там? – запрашивал, не глядя на Ричарда Дейна, лейтенант-коммандер.

– Мы не прослушивали в этом азимуте подводных шумов, по крайней мере до глубины метров сто, – доложили в наушниках с «акустического».

– Сброс сопровождения!

– Уже сделано, – ответил тот же офицер за спиной. – Не хватало еще из-за этой ракеты «засветиться».

– Однако эти «пираты» вооружены на славу? – то ли спросил, то ли подтрунил капитан «Юмткебла».

– Надо сообщить нашим. Бог знает, куда отправилась эта «птичка», – констатировал Дейн.

– И похоже, только бог знает, что у нее внутри? Так, лейтенант? – снова аккуратно «подколол» командир корабля, оборачиваясь к Ричарду.

– Да, капитан-коммандер, так.

– Что?! – кричал в микрофон начальник АУГ Джедд Галлоуген. Его уши, хоть и уставшие от рева самолетных двигателей, прекрасно все расслышали, но сознание невольно использовало ненужный вопрос для усвоения доложенного «главным разведчиком» эскадры Барни Триселем. И тогда ему повторили сообщение:

– Соединение русских осуществило запуск баллистических ракет. Старт вертикальный…

– Две штуки?

– Да.

– Их цели?

– Пока неясно. Довести параметры возможных орбит? Но поверьте, их пока очень много.

– Сделать мы, конечно, ничего не можем?

– Только предупредить.

– Да. Немедленно оповестите НОРАД.

– Есть, сэр.

Барни Трисель отключился. А адмирал на секунду задумался. Итак, запущены ракеты. Но почему только две? Ведь не с обычной же взрывчаткой эти «малютки»? А если головные части ядерные, тогда почему, опять же, две? Неужели они думают, что после двух залпов ответного «привета» не будет? И не пора ли нам самим задействовать настоящее оружие?

Джедд Галлоуген еще на мгновение задержал руку над пультом связи: эдакий господь бог, прикидывающий, стереть ли этих смертных в порошок или подождать покуда? Наконец он тронул клавишу и глухо, внезапно пересохшим языком, выдал:

– Кэптен Армстронг, подцепить на два носителя специальные заряды. Как поняли?

– Все ясно, адмирал, но есть ли разрешение из Пентагона?

– Нет, Бак. Но, я думаю, очень скоро оно будет.

– Есть «готовность специальными зарядами» в количестве четырех. Но повторюсь, применения не будет без подтверждения сверху.

– Я что, по-твоему, сумасшедший, а, кэптен Бак?

– Извините, сэр, я просто предупредил. Четыре «Ф-18» будут готовы.

Джедд Галлоуген снова отключил связь и снова на мгновение замер. Может быть, он молился, желая вернуть ситуацию обратно в состояние обычной войны. Затем он сделал запрос на разрешение применить заряды. Он знал, когда придет положительный ответ, тактика и стратегия кончатся. Там, где начиналось применение «специальных», война скачком переходила грань дозволенного, это была уже не война – просто открывание дверей перед лавиной хаоса. После этого не оправдавшие себя тактика, стратегия и даже дипломатия становились ненужными. Джедд Галлоуген был в этом уверен. Но так ли считали те?

Еще адмирал авианосной ударной группы знал, что разрешение на применение «специальных» не появится, покуда там, в Пентагоне, не убедятся окончательно, что деваться некуда.

Что оставалось делать?

Ждать!

Все-таки разберемся, что забыли советские корабли в таком отдаленном регионе, как южная оконечность Океании. А что там забыли американские?

Океания, как известно, не представляет собой особо богатый регион, но все знают, что она давно поделена между бывшими гегемонами мира. И, скажете, из-за далеких островов никогда не вспыхнет серьезная война? Опровергаю – Фолклендский конфликт. И это, учтите, в нашем, «безоблачно спокойном» мире.

А там, после того как Франция превратилась в коммуну и распустила на все четыре стороны свои заморские владения?

В мире, поделенном на враждебные лагеря, два пути – или с «нами», или против «нас». Все остальное – нейтралитет, «и вашим, и нашим», голова в песок, прочее наружу – это признание своей слабости, откладывание проблемы на потом.