А человек – существо говорливое. Ему, даже при падающей из вакуума смерти над головой, все хочется потолковее, со знаками препинания, да с суффиксами-падежами, обговорить, а лучше чтобы еще кто-то схему трехметровую, да таблицы цветные к стене кнопками прилепил, да указкой туда-сюда прошелся, а уже потом голосование, или там, на крайняк, монетку подкинуть орлом-решкой. А здесь, вот же оно, уже валится, даже монетку, которая под стол, дзинькнув, закатилась, достать не получится…

В то же время человек существо жадное. Особенно к власти. Черта лысого, да даже и мохнатого он свое право последнего решения отдаст машине. Кто она такая, эта счетная транзисторная мадам? В каком звании? С какой выслугой лет? Извольте подождать со своими перфокартами, и вообще, не беременная, чай – машины пока не беременеют – в общую очередь по общим вопросам.

На самом деле – ошибочка. Машины уже беременеют. Как раз пара тысяч таких, несущихся в не слишком чистом околоземном космосе, уверенно родили кто по три, а кто и по десятку куколок – отдельных самонаводящихся боевых частей.

В общем, человеку надобно оставить время на принятие решения. Чем больше, тем лучше. Ну, вот для этого и строится СПРН – система предупреждения о ракетном нападении. Если сварганить ее умно, то можно выкроить лишние двадцать минут. Тогда можно не только обменяться репликами, но и дернуть рычаг служб гражданской обороны, дабы колесики завертелись. Может – кто знает? – удастся загнать побольше народу в метро и заводские убежища, а то и пионеров-октябрят вывезти за город, скрыть в любом подвернувшемся овраге от вспышки. А главное, дать недвусмысленно четкую команду на ответный залп – последний привет планетарно сожительствующему капитализму. Впрочем, главное даже не это. Главное, лишние двадцать минут дадут возможность убедиться, что тревога не ошибочная, что все на самом деле. А то, воистину обидно будет потом, посиживая в полумраке правительственного убежища, экономно цедить через легкие кислород, и кусать локотки: «Кто ж мог подумать, что всего лишь метеорная засветка радаров? Кто? Почему, ну почему в правительство не назначили ни одного профессионального астронома?»

В общем, СПРН. Без альтернатив и за любые деньги.

Александр Ген вполне мог представить себя за штурвалом планетолета. Чем его «М-70» особо-то отличался? В режиме парения в атмосфере совершенно ничем. Не так давно, отдыхая в сочинском санатории, Александр прочел чудесную повесть фантаста Мартынова «Сестра Земли». Герои повести исследовали Венеру приблизительно на таком планетолете, как его собственная машина. Разве что ее пришлось бы раздуть в несколько раз. Но именно «раз», никоим образом не десятков. Членов экипажа там, разумеется, тоже было поболее. Но все-таки они занимались кучей разнообразных дел – исследованием целого мира. У Александра Валериановича Гена с напарниками задача была несколько проще. В трюме «М-70» не поместилась бы коллекция гусеничных вездеходов, да и автономных поисковых самолетов. Однако кое-что летающее в отсеке Александра Гена все-таки имелось. Самолет-снаряд К-12БС. Так что, по сути, волшебный планетолет «СССР-КС3» ведущего фантаста Союза не слишком-то обогнал уже существующую на свете машину.

Александру было интересно, имел ли писатель Георгий Мартынов доступ к секретной документации. Ведь это сейчас летающую лодку «М-70» видели многие. В те времена, когда он писал, все было лишь в разработке. Неужели фантасту позволили ознакомиться с проектами, а затем еще и обнародовать кое-что в завуалированной форме? Собственно, почему нет? Эдакая подготовка окружающих к стремглав наступающему будущему. В самом деле, какая еще может быть цель существования фантастики, кроме как в сглаживании шока человечества перед невероятным грядущим? Дабы рот не открывался в удивлении совсем уж надолго.

Саша Ген не мог представить себе другого настоящего; даже в той же фантастике еще не родилось направление альтернативной истории. Поэтому он не мог вообразить другую действительность. В той, где он жил, гигантский Советский Союз задавал моду всему миру. Именно он, располагая чудовищными ресурсами, мог рисковать, выбирая направления развития техники. А вот у остального мира получалось только дивиться. Единственным достойным конкурентом оставались Соединенные Штаты. Но в этой действительности мир вокруг них не полеживал скатертью-самобранкой. Приходилось обходиться своими ресурсами. Ну, разве что прихватывать кое-что в Латинской Америке. Иногда в Африке, где плохо лежит. Так что США затянули поясок и не могли себе позволить выделять бешеные средства на НИОКР. Хотя в военной тематике приходилось. Это все же был вопрос жизни и смерти.

Да, моду диктовал Союз Советских Социалистических Республик. Ему было положено. Иногда он находил направления вовсе удивительные. Очень часто повторить его подвиги на конструкторской ниве у США не получалось, да и скудных сил не хватало. И тогда в этом направлении техники СССР начинал конкурировать только с самим собой. Одним из таких направлений и были сверхзвуковые бомбардировщики-гидропланы.

Начали с малого… Ой, нет! Малым тут не отделаешься, не тот профиль. Сразу с большого. Как иначе? Антиподные боевые элементы – это даже не самолет. Отражающая поверхность менее одного квадратного метра, а засечь надо как можно раньше, ибо скорость больше, чем у бомбардировщика, раз эдак в двадцать. Так что на Крайнем Севере городят целые заборы для Гулливеров. Антенна «ЦСО-П». Высота пятнадцать метров, длина двести пятьдесят. Сканирует небо и вдоль, и поперек, а цели «подсвечивает» аж за пять тысяч километров. Сама, конечно, не вертится – попробуй, поверти египетскую пирамиду, – но двадцать градусов горизонта ныне под четким присмотром. И это только первый этап. Пока в одной «ЦСО» ковыряются наладчики, бетонщики уже готовят поблизости фундамент под рупор второй. Эта парочка охватит вдвое больше градусов, к тому же работать они будут как ячейки одной системы; они есть одно целое по прозвищу «Днестр».

Наверняка не зря название связано с рекой. Русский технический порыв подразумевает непрерывное обновление. Рек в Советском Союзе много, названий хватит на любое количество марок локаторов. И для охлаждения кое-какие радары будут и вправду гонять по трубам чуть ли не целые реки. Есть и еще одна аналогия: локатор выплескивает просто-таки реку электромагнитной энергии. В данном устройстве – в метровом диапазоне.

СССР – страна большая, одна шестая всей суши, включая покрытую ледяным панцирем Антарктиду. Благо, Антарктиду покуда прикрывать еще и радарным веером не надо. Туда и так никто особо не суется после испытаний самых крупных в мире авиационных зарядов; лишь научные станции «Мирный» и такой же мирный «Восток» красуются назло капитализму, не прикрытые никакими ПВО. Но случись с ними что, мы такую головомойку устроим – пожалеете, что вовремя не забрались под этот панцирь антарктический. Ладно, Южный полюс подождет: с ним после. Пока надо прикрыть Союз с направления Северного, и, в первую очередь, европейскую часть. Поэтому еще один локатор во вполне довольной социализмом Прибалтике. Поселок Скрунда, Латвийская Советская Социалистическая Республика. Тут даже не один «Днестр», а два в нескольких километрах друг от дружки. По сути, аж четыре локатора. Будет зваться – Рижский узел. Подсвечивает, понятно, все в том же северном векторе.

Однако зацикливаться лишь на одном направлении не стоит. Эх, развернись, душа! Но дело не в избытке энергии. Капитализм хоть и загнивает, но водятся в нем вполне так хомо сапиенсы, потому отказывать им в изворотливости ума не стоит. Вдруг возьмут и ударят откуда-нибудь с другой стороны? В конце концов, у американских империалистов, да и у английских, кстати, наличествуют всяческие «Джордж Вашингтон» и «Ривендж». Да и вообще, радиотехнические узлы в братском Казахстане, возле озера Балхаш, и возле Иркутска – они, в первую очередь, даже не против ракет. Они для обнаружения одноразовых спутников. То есть, чтоб сделать их наверняка одноразовыми.