Цель явно имела достаточно большую отражающую поверхность, было странно, что никто не смог засечь ее раньше. Правда, одновременно по экранам пошла рябь, но автоматическая система отстройки от помех уже взялась за дело, давя вредные составляющие.

– Есть более точные данные, – доложили с другого пульта. Горе-«Стеллс» уже вовсю просматривался всеми, кто хотел, а хотели все.

Среди экипажа находился лишь один человек – генерал, направленец из штаба, который был в курсе проблемы. Он облегчено вздохнул и едва не скомандовал: «Уточните тип самолета!», но сдержался – вокруг были спецы, они и сами справятся.

Со всех сторон действительно сыпались доклады, это не считая информации, идущей по техническим линиям связи и мельтешащей на экранах мониторов. И вот наконец:

– Судя по скорости и всему остальному – «СР-71». На форсаже гонит, как мы его не засекли, ведь сбоку наблюдаем?

Генерал-направленец снова облегченно вздохнул. Он уже поднял трубку специального телефонного аппарата и набрал код, когда внезапно замер.

– Еще цель! Азимут двести семьдесят два. Курс встречный по отношению к цели «один».

– Прет будь здоров, – сказал кто-то.

– Опознать можно? – все же не сдержался направленец заговорщиков.

– Цель «один» опознана, – пояснил один из местных начальников, находящийся рядом с генералом. – Вот, посмотрите, можно даже запросить бортовой номер, если хотите. Нет, это не отвлечет пилота, техника все произведет сама по себе.

– А вторая?

– Пока нет ответа. Подождите, – и в сторону: – Что там с целью «два», не понял?

– Нет опознавания! Вот черт! В запасном режиме также. Мамочка моя! Всем! Цель «два»: нет опознавания даже во втором режиме!

– Определить тип!

– Истребитель! Высотный! Скоростной! Боже, у нас вообще таких нет.

– «МиГ» «тридцать первый», ребята.

– Что он тут делает? Далековато для русских наземных аэродромов.

– С дозаправкой в воздухе мог дотянуть.

– А что он делает?

– Кажется, имитирует атаку.

– Полковник! – Генерал-направленец уже бросил пикающую трубку. – Где ваши истребители сопровождения?

– Нет, это не они, генерал. Мы же, в соответствии с вашим указанием, отогнали их барражировать в сторону, за сто пятьдесят километров.

– Сбейте его!

– Что?!

– Приказываю сбить этот «МиГ»!

– Есть, господин генерал, – автоматически отчеканил старший офицер, несколько удивляясь, но он вовсе не собирался требовать какого-то письменного подтверждения услышанному – в кабине фиксировались все команды. – Координаты нашим «Томкетам»!

– Вряд ли они сладят с «тридцать первым», – сказал кто-то из операторов своему соседу, – далеко, да и скорость у него больше.

– Сделайте все возможное, полковник, – негромко добавил генерал-направленец.

Полковник авиации кивнул, на секунду зацепившись взглядом за его побелевшие костяшки.

– Смотрите! – снова взвизгнул кто-то. – Там еще цели. Отражающая поверхность очень малая. Четыре штуки. Ракеты. Ракеты!

– Мамочка, – выдавил один из офицеров, поправляя очки.

44. Самса[5]

Все – отборный кавалерийский полк Красной Армии неполного состава был полностью готов к бою. Теперь Джумахунова донимала только одна вещь – он опасался английских разведывательных самолетов. Данная территория входила в некую буферную зону между старыми колониальными владениями и покуда неясными, неоформившимися образованиями, условно именуемыми развивающимися странами соцориентации. Поэтому над данной территорией мотались в воздухе все кому не лень. Конечно, авиация давала по радио гарантию, что усилит в районе активность и сорвет любые вражеские происки, но все же – мало ли. О том, что Ибн-Норик-хан выберет другую дорогу, полковник Джумахунов не волновался. Не так много в пустыне дорог, а делать такой рискованный рейд, какой проделал недавно его собственный отряд, в такое время года – летом – Ибн-Норик-хан вряд ли решится, разве что если бы знал о поджидающем его сюрпризе.

Джумахунов выслал вперед всего трех надежных наблюдателей, он боялся спугнуть Ибн-Норик-хана. У наблюдателей была рация, и он ждал их сигнала. Советской авиации, ведущей до этого разведку, велели больше не мелькать на пути врага, дабы, опять же, не спугнуть. И отряд Джумахунова ждал, радуясь концу перехода, но продолжая страдать от чудовищной жары днем и холода ночью. С холодом боролись только ворохом одежд и плотной, сбившейся в кучу массой во время сна. Костры не разводили, и пищу ели тоже не разогревая.

А на вторую ночь чуткую дрему Джумахунова наконец прервало короткое радиодонесение: передовые разведчики врага вклинились в ловушку. Джумахунов вскочил, смочил сухие губы глотком из фляги и отдал короткое распоряжение. Никто не затрубил в трубы, играя ускоренную побудку, – всех будили так же, как его самого, тормоша за плечо. Война в пустыне – это маневренная война. Нельзя было надеяться, что они смогут бесшумно ликвидировать передовой отряд, – нужно было идти на сближение с главными силами, окружать и брать их в клещи. Здесь оставались отряды заслона – то была скорее дань моде, слишком просто на бесконечной плоскости что-либо обойти.

А над мертвой чернотой невыговариваемого числа песчинок свешивались к самой земле чудовищно яркие холодные звезды и светила полумесяцем луна, обернувшись вниз непривычным для жителя средней полосы ракурсом.

Как и следовало ожидать, «Томкеты» не сумели осуществить перехват и даже догнать «пришельца». Хуже того, он ушел в сторону Курильских островов, и через некоторое время слишком рьяное преследование грозило перерасти в скандал международного масштаба. Безысходность ситуации вообще, а в частности, положение заговорщиков могло спасти только чудо. Один из вариантов божественного провидения предусматривал исчезновение «МиГа-31» обратно в тартарары. Это влекло за собой неясные последствия в будущем, теоретически даже возможность догадки командных центров Мира-2 о существовании Мира-1. Но ведь перспектива была столь далеко, по сравнению с текущим катастрофическим провалом акции.

Чудо пришло с неожиданной стороны. Поскольку за деятельностью заговорщиков бдительно наблюдали, в критической фазе информация была доведена до президента. Немедля сработала «горячая линия». Русское правительство, точнее та его часть, которая имела представление об аномалиях, была ускоренно предупреждена. Оттуда, по цепочке, информация дошла до нужной эскадрильи Российских военно-воздушных сил. Вот именно тем, заброшенным судьбой и плохими курсантскими аттестациями в камчатско-курильские дали, старшим лейтенантам и капитанам и пришлось расхлебывать последствия авантюр американских военных штабов. Согласно докладам, они справились.

Часть Седьмого флота несколько дней обшаривала море, однако каких-либо частей «СР-71» обнаружено не было. Пилота тоже. Вообще-то никто из посвященных в детали особо и не надеялся – учитывая скорость самолета в момент атаки, вряд ли Кир Толкотт сумел воспользоваться катапультой.

Выявленные заговорщики были тихонько сняты с занимаемых постов, но все же из вооруженных сил не уволены, дабы лишний раз не привлекать к армии внимание прессы, она и так в последнее время напоминала потревоженный, но еще не понимающий причины опасности пчелиный улей.

46. Чошкийде[6]

Чернота ночи стала гуще, поскольку луна, устав ждать, укатилась за горизонт. Да и объемные фонари звезд сменились другими, демонстрируя иные созвездия. А гигантские клещи внизу уже почти сомкнулись вокруг спешащего каравана Ибн-Норик-хана. Они двигались по ночам, дабы не так мучиться от жары, а главное, не попасть в объективы русских летающих разведчиков. Теперь они были обречены. Почти. Существовал небольшой шанс, что они смогут вырваться. А еще полковник Джумахунов решил предложить им переговоры. Он не имел возможности напасть на отряд совсем внезапно, а значит, обоих противников ожидала кровавая баня.