Вот тут и кумекай. Кто, если разобраться, милитаристической контре ближе по социальному статусу? Рабоче-крестьянский (плюс трудовая интеллигенция) Советский Союз или буржуазно-аристократическая Англия? Ответ ясен и без шпаргалки. Нам попросту повезло, что, согласно тезису Владимира Ульянова и вектору исторической спирали, агрессивность империализма со временем возрастает, и в данный исторический период противоречия буржуазных кланов внутри лагеря превзошли их антагонистическую ненависть к новой социальной системе. И значит…

Следовательно, надо пользоваться моментом как можно продуманней. И вот именно потому…

Так точно, товарищи! Ну, потопили бы русские громовержцы-гидропланы авианосец-другой. И… То есть для внешнего мира, Аргентина – «Гермес», а Англия – «Генерал Бельграно». И что? А ничего. Война на море, как же без потопления железа, господа?

Ну, а теперь утонула «Куин Элизабет». Что в «желтой прессе» отныне на первой полосе? «Южноамериканские злыдни потопили мирный прогулочный лайнер!», «Три тысячи захлебнувшихся и сгоревших заживо пассажиров плюс команда!» И…

Тсс! Тихо, товарищи! Информация исключительно для истинных сталинцев-ленинцев. Теперь аргентинской военной хунте сдаваться никоим образом нельзя. Теперь генеральская кодла вся на слуху у мирового буржуйского сообщества. Теперь их, если сдадутся, тут же на суд народов и на электрический стул, по случаю особо ярого зверства. Конечно, потопили-то «Лизу» русские. Но кто ж в таком признается? «Понимаете, – скажет на суде какой-нибудь попавшийся генерал-губернатор, – это не мы. Это все Советы проклятые!» – «А по чьей просьбе? – спросит буржуйский судья. – По чьей просьбе красные варвары вам помогли?» И… Крыть-то нечем. И все равно электрический стул, правда теперь за сотрудничество с мировым злом – коммунизмом.

В общем, отныне для хунты куда ни кинь – везде клин. Теперь им можно только до победного конца. Воевать, в смысле. А значит, крепить тайное боевое братство с СССР и его союзниками. И неплохо бы в долг, или уж как получится, снаряды, бомбы и прочее, как можно в большем количестве. «А у нас, между прочим, много мясомолочного скота, да еще и кофе произрастает. А у вас вроде… иногда очереди за дефицитным дешевым кофе».

Ну, вот и договоримся!

А вы говорите, зачем топить «Лизку». А вот и затем! Кофе растворимый или в зернах хочешь без переплаты и с утра до десяти вечера, когда гастроном закрывается? Вот и радуйся, балда несознательная. Социалистическая Родина для тебя все, а ты… Потребитель несчастный! Вот как ты называешься.

Профессор Макаровский страшно любил пассажирский «М-53». Сверхзвуковой лайнер экономил Николаю Александровичу время, поливая бальзам на натуру профессора. Особо щедро этот бальзам проливался, когда «пятьдесят третий» ходил на дальние дистанции – пять с половиной – шесть с половиной тысяч километров. В таких случаях красивой машине конструктора Мясищева позволялось разгоняться до трех «М». Это была настоящая песня. Две с половиной тысячи километров в час. Каждую секунду семьсот метров позади. Энергия четырех двигателей подчинялась богу времени Хроносу, а тот пожирал пространство, хапал его огромной ложкой и запихивал в себя. При таких полетах Макаровский испытывал что-то вроде экстаза. Может, ему следовало закончить летное и стать истребителем? Или, что правильнее, требовалось переключиться на изобретательство скоростных лайнеров? Может быть. Однако уже явно не в этой жизни. Профессор Макаровский был слишком целеустремленным, а с направлением нынешней жизни он уже определился.

Ныне экстаз от скорости не достигал апогея. На линиях средней протяженности приходилось довольствоваться двумя Махами, а маршрут «Москва – Париж» относился именно к таким. Собственно, Николай Александрович понимал, что упоение скоростью идет не от непосредственных ощущений. В мягком кресле, дыша кондиционированным воздухом пассажирского салона, не почувствовать скорости. Даже сидя у иллюминатора. Альберт Эйнштейн, конечно же, прав со своими системами отсчета.

Советская пассажирская авиация была законодателем моды. Именно в СССР впервые появилась ее сверхзвуковая ипостась. Кстати, именно вот эта марка – мясищевский красавец «М-53». Завоеванное социализмом пространство раскинулось от океана до океана. Более того, оно соседствовало со всеми четырьмя океанами Земли. Общие экономические, политические и прочие связи следовало укреплять. Сверхзвуковая пассажирская авиация требовалась позарез. К тому же, хотя на первый взгляд это воспринимается парадоксально, она экономила ресурсы. Социализм собирался в течение ближайших десятилетий окончательно дожать упирающуюся ножками капиталистическую систему, потом, в течение еще пятидесяти-восьмидесяти лет, преобразоваться в коммунизм, а затем существовать до коллапса Вселенной или даже, благодаря прогрессу науки, далее. Поэтому ресурсы следовало экономить.

Каждый стотридцатиместный «М-53» за счет оборотистости заменял собой чуть ли не десять турбовинтовых лайнеров. На столько же меньше становилось летчиков, обслуживающего персонала, ангаров и прочего сопутствующего добра. А сколько экономилось человеко-часов пассажиров? Каждый год миллионы и миллионы. А ведь все это были советские люди, или их трудовые братья из государств-побратимов. Эти сэкономленные миллионы часов вливались в общий трудовой ритм и, следовательно, добавляли энергию в процесс движения истории к коммунизму.

А пропагандистский момент? Что происходит в голове молодого египтянина, когда в Каире дважды в сутки садится этот мясищевский красавец? Лучшей демонстрации преимуществ нового строя не найти. Никакие корпорации «Боинг» и «Локхид» не заинтересованы в такой экономии человеко-ресурса. Что капиталисту до него? Его интересует исключительно прибыль. Чем больше самолетов купит государство у фирмы, тем фирме выгоднее. Наверняка именно поэтому в другом полушарии до сей поры не появилась сверхзвуковая гражданская авиация. А ведь конкуренции там нет. Советские лайнеры на линии США выхода не имеют. Правда, конкуренции не существует и на просторах Евразии. Десять лет тому назад на линии вышла разработка Французской Коммуны – «Конкорд» – лайнер на сто сорок четыре пассажира, с характеристиками, кое в чем близкими с «М-53». Ну что ж, пожалуйста! Милости просим!

Николай Александрович однажды для интереса летал на этом самом «Конкорде». Как раз в обратном направлении – из Москвы в Париж. Все вроде и ничего, придраться не к чему. Две тысячи сто пятьдесят в час против двух тысяч двухсот у «М-53» – разница небольшая. Однако членкор все равно остался недоволен: может быть, в процессе жизни он стал попросту брюзгой? Но с чем конкурирует… вернее, соцсоревнуется «Конкорд»? «М-53» ныне может считаться старичком. Как слышал Николай Александрович, проходит испытание новая модель – «М-83». И, как рассказывали профессору некоторые товарищи, находящиеся в курсе, это будет машина исключительно для сверхдальних рейсов, типа «Москва – Токио», «Москва – Джакарта», «Москва – Луанда» и, может быть, даже «Москва – Перт» (тот, что в Австралии).

Николаю Александровичу очень хотелось опробовать эту новую модель в качестве пассажира, раз уж авиатором ему стать не пришлось. Что поделать, каждому свое. Летчики покоряют пространство и время по-особенному. Но и он тоже занимается пространством и временем, и в какой-то мере, может быть, даже более серьезно. Самой сутью и того и другого. О полном покорении пока речи нет, но это пока…

Чем у боевых летчиков уравновешивается отсутствие сопереживания безымянным и массовым жертвам ракет «воздух – поверхность»? А вот чем: наличием у противника ракет класса «воздух – воздух». Мучиться совестью по поводу попадания в цель собственной боеголовки некогда – сам можешь в любой момент заполучить в бочину что-нибудь весьма и весьма реактивное. И тогда уж испытаешь на себе все прелести огненно-осколочного массажа. Да еще и плюс к тому, как и любой из пассажиров «Куин Элизабет-2», ты можешь угодить в атлантическую безбрежность и вволю надуматься, существуют ли в природе такие реликты, как Кальмар Гигантский и Морской Змей, и имеют ли они намерение появиться прямо сейчас или все-таки погодят, пока за тобой явится спасательный вертолет. Но, в отличие от пассажиров булькающего каютными иллюминаторами лайнера, ты имеешь счастье испытать недоступные им прелести в виде проверки на себе исправности катапультного кресла, а также парашютной системы. Вот где-то в таком ракурсе проявляет себя дуалистичность мира. А с помощью каких средств она себя проявляет?