Внутренний Настройщик Мышления вел теперь Иисуса прочь от человеческих поселений, к горе Ермон, где ему предстояло окончательно овладеть своим человеческим разумом и справиться с задачей, которая позволила бы ему целиком посвятить себя предстоящим свершениям в течение жизни на земле.

Это был один из необычных и удивительных поворотных моментов в земной жизни Учителя на Урантии. Другим и очень похожим этапом стало то испытание, через которое он прошел, находясь в одиночестве в горах неподалеку от Пеллы сразу же после своего крещения. Этот период уединения на горе Ермон ознаменовал собой завершение его чисто человеческой жизни — то есть формальное завершение посвящения в облике смертного, — в то время как второе уединение стало началом более божественного этапа этого посвящения. И в течение шести недель Иисус жил наедине с Богом на склонах горы Ермон.

Проведя некоторое время вблизи Кесарии Филипповой, Иисус приготовил всё необходимое и, взяв с собой вьючное животное, в сопровождении юноши по имени Тиглаф направился по дамасской дороге к деревне, известной в свое время под названием Бейт-Иенн и располагавшейся у подножья горы Ермон. Здесь, примерно в середине августа 25 года н. э., он устроил лагерь и, оставив провиант на попечение Тиглафа, поднялся по пустынным склонам горы. В первый день Тиглаф сопровождал Иисуса до определенного места, находившегося на высоте около 6.000 футов над уровнем моря, где они соорудили укрытие из камней, в котором дважды в неделю Тиглаф должен был оставлять еду.

В первый день, покинув Тиглафа, Иисус, лишь немного поднявшись по склону горы, остановился для молитвы. Среди прочего, он попросил Отца, чтобы тот отослал серафима-хранителя назад и «оставил с Тиглафом». Он попросил, чтобы ему было позволено приступить к его последней борьбе с реальностями смертного существования без посторонней помощи. И его просьба была удовлетворена. Он приступил к великому испытанию, опираясь на руководство и поддержку одного только внутреннего Настройщика.

Во время своего пребывания на горе Иисус питался умеренно; каждый раз, когда он воздерживался от еды, это продолжалось не более одного-двух дней. Сверхчеловеческие существа, противостоявшие ему на этой горе, — существа, с которыми он боролся в духе и которым нанес поражение в могуществе, — были реальными; они являлись его злейшими врагами в системе Сатания; они не были фантазмами воображения, возникшими из-за неустойчивости интеллекта ослабленного и голодающего смертного, неспособного отличить реальность от видений расстроенного сознания.

Иисус провел на горе Ермон три последние недели августа и три первые недели сентября, в течение которых он выполнил смертную задачу: прошел круги овладения разумом и управления личностью. В этот период общения с небесным Отцом внутренний Настройщик также завершил свое служение. Таким образом была достигнута смертная цель этого земного создания. Незавершенной оставалась только окончательная гармонизация разума и Настройщика.

Проведя более пяти недель в непрерывном общении со своим Райским Отцом, Иисус обрел абсолютную уверенность в своей сущности и не сомневался в своей победе над материальными уровнями пространственно-временного проявления личности. Он всецело верил в господство своей божественной природы над своей человеческой природой и, не колеблясь, заявлял об этом.

К концу своего пребывания на горе Иисус попросил Отца позволить ему встретиться со своими врагами из системы Сатания как Сыну Человеческому — Иешуа бен Иосифу. Его просьба была удовлетворена. Последняя неделя, проведенная на горе Ермон, стала временем великого соблазна, вселенского испытания. Сатана (представлявший Люцифера) и мятежный Планетарный Князь Калигастия предстали перед Иисусом, сделавшись полностью видимыми. И это «искушение», это последнее испытание человеческой преданности, противостоящей измышлениям мятежных личностей, не имело отношения к пище, башням храма или самонадеянным действиям. Речь шла не о царствах этого мира, а о полновластии в могущественной и величественной вселенной. Символический характер ваших письменных свидетельств предназначался для отсталых эпох, когда в мире бытовали наивные представления. Последующие поколения должны понимать, какого огромного напряжения стоил Сыну Человеческому тот знаменательный день на горе Ермон.

На многочисленные предложения и контрпредложения эмиссаров Люцифера Иисус отвечал только одно: «Пусть исполнится воля моего Отца, а тебя, мой мятежный сын, пусть судят От Века Древние. Я — твой Отец-Создатель; я едва ли способен судить тебя объективно, а мое милосердие ты уже с презрением отверг. Я передаю тебя суду, который вершат Судьи великой вселенной».

На все предложенные Люцифером компромиссы и паллиативы, на все лицемерные предложения, касавшиеся посвящения во плоти, Иисус отвечал только одно: «Да исполнится воля моего Райского Отца». И когда тяжелое испытание осталось позади, освобожденный серафим-хранитель вернулся к Иисусу и возобновил свою опеку.

В один из дней позднего лета, пополудни, в тишине окружавших деревьев, Михаил Небадонский завоевал статус полновластного владыки своей вселенной. В тот день он выполнил обязанность Сынов-Создателей — прожил полноценную жизнь в образе смертного в эволюционном пространственно-временном мире. Вселенское оповещение этого важного достижения состоялось только в день его крещения, несколько месяцев спустя, однако в действительности всё это произошло уже в тот день на горе. И когда Иисус завершил свое пребывание на горе Ермон, восстание Люцифера в Сатании и мятеж Калигастии на Урантии были практически ликвидированы. Иисус выполнил последнее условие обретения полновластия в своей вселенной, что само по себе определяет статус всех мятежников и устанавливает, что в будущем все аналогичные бунты (если, конечно, они произойдут) смогут прекращаться быстро и эффективно. Отсюда видно, что так называемое «великое искушение» Иисуса произошло за некоторое время до его крещения, а не сразу же после него.

В конце своего пребывания на горе Иисус, спускаясь вниз, встретил Тиглафа, который нес еду в условленное место. Отправляя его назад, он сказал только: «Время отдыха закончено; я должен вернуться к делу своего Отца». Это был молчаливый и сильно изменившийся человек. Они вернулись в Дан, где Иисус покинул юношу, оставив ему осла. После этого он направился на юг, в Капернаум, тем же путем, которым он пришел сюда.

Лето подходило к концу; приближался день искупления и праздник кущей. В субботу Иисус провел в Капернауме семейный совет и на следующий день отправился в Иерусалим вместе с Иоанном, сыном Зеведея, обойдя озеро с востока, через Герасу, и продолжив путь долиной Иордана. Хотя по дороге Иисус разговаривал с некоторыми из своих попутчиков, Иоанн заметил в нем огромную перемену.

Иисус и Иоанн заночевали в Вифании у Лазаря и его сестер, а на следующий день, ранним утром, отправились в Иерусалим. Они провели в городе и его окрестностях почти три недели — во всяком случае, Иоанн. Много раз Иоанн отправлялся в город один, а Иисус бродил по соседним холмам и часто предавался духовному общению со своим небесным Отцом.

Оба они присутствовали на торжественном богослужении в день искупления. Из всех дней еврейского религиозного календаря этот день произвел на Иоанна самое сильное впечатление, но Иисус оставался задумчивым и молчаливым зрителем. Для Сына Человеческого это было жалкое зрелище. Он взирал на всё это как на извращение характера и атрибутов своего небесного Отца. Для него события этого дня были пародированием фактов божественной справедливости и истин бесконечного милосердия. Он горел желанием провозгласить подлинную истину о любвеобильном характере Отца, о его милосердном руководстве вселенной, но верный Наставник предупредил, что его час еще не пробил. Однако вечером, в Вифании, Иисус всё же обронил несколько замечаний, чрезвычайно обеспокоивших Иоанна, так и не понявшего всего смысла тех слов, которые им довелось услышать в тот вечер.