Для науки Бог есть возможность, для психологии — желательность, для философии — вероятность, для религии — уверенность, действительность религиозного опыта. Разум требует, чтобы философия, неспособная обнаружить Бога вероятности, относилась с большим уважением к той религиозной вере, которая способна найти и находит Бога уверенности. Науке также не следует игнорировать религиозный опыт на том основании, что он строится на доверчивости, — по крайней мере до тех пор, пока она продолжает исходить из предположения, что интеллектуальным и философским дарованиям человека предшествует длинный ряд убывающих интеллектуальных способностей, начиная с примитивной жизни, начисто лишенной какого-либо мышления и чувств.

Факты эволюции не следует противопоставлять истине, заключающейся в реальности той уверенности, которая рождается в духовном опыте религиозной жизни богопознавшего смертного. Разумный человек должен перестать рассуждать, как ребенок, и попытаться обратиться к последовательной логике взрослых людей — логике, которая допускает представление об истине наряду с наблюдением факта. Научный материализм доказал свою несостоятельность, ибо всякий раз, сталкиваясь с периодически возникающим вселенским явлением, он повторяет свои обычные возражения, считая то, что признается вышестоящим, следствием того, что признается нижестоящим. Последовательность требует признания целенаправленной деятельности Создателя.

Органическая эволюция является фактом; целенаправленная, или постепенная, эволюция является истиной, делающей состоятельными противоречивые феномены восходящих достижений эволюции. Чем большего достигает любой ученый в своей науке, тем больше он будет отказываться от теорий материалистического факта в пользу космической истины о преобладании Высшего Разума. Материализм обедняет человеческую жизнь; евангелие Иисуса чрезвычайно возвышает и божественно возвеличивает каждого смертного. Смертное существование следует представлять как чарующий опыт осознания той реальности, которая заключается во встрече восходящего человеческого начала с нисходящим и спасительным божественным началом.

Будучи самосущным, Всеобщий Отец является также самотолкующим; он действительно живет в каждом разумном смертном. Однако вы не можете быть уверены в существовании Бога, пока не познаете его. Сыновство — единственный опыт, который делает несомненным отцовство. Вселенная повсеместно изменяется. Изменяющаяся вселенная есть зависимая вселенная; такое творение не может быть ни окончательным, ни абсолютным. Конечная вселенная целиком зависит от Предельного и Абсолютного. Бог и вселенная не идентичны: первый является причиной, вторая — следствием. Причина абсолютна, бесконечна, вечна и неизменна; следствие является пространственно-временным и трансцендентальным, но вечно изменяющимся, всегда растущим.

Бог — единственный самопричинный факт во всей вселенной. В нем разгадка последовательности, плана и предназначения всего творения вещей и существ. Повсеместно изменяющаяся вселенная регулируется и стабилизируется абсолютно неизменными законами — обычаями неизменного Бога. Факт Бога — божественный закон — постоянен; истина о Боге — его связь со вселенными — относительное откровение, постоянно приспособляемое к непрерывно развивающимся вселенным.

Те, кто хотел бы придумать религию без Бога, похожи на людей, желающих собирать плоды при отсутствии деревьев, иметь детей при отсутствии родителей. Следствие без причины невозможно; беспричинно только Я ЕСТЬ. Факт религиозного опыта предполагает Бога, и такой Бог личного опыта должен быть личностным Божеством. Вы не можете молиться химической формуле, просить у математического уравнения, поклоняться гипотезе, полагаться на постулат, общаться с процессом, служить абстракции или нежно дружить с законом.

Конечно, многие явно религиозные черты имеют нерелигиозные корни. Человек может разумом отрицать Бога и быть морально благим, преданным, чтить родителей, быть честным и даже идеалистичным. Человек способен привить своей глубинно-духовной основе многие чисто гуманистические качества и таким образом, якобы, доказать истинность своих утверждений, представленных в защиту безбожной религии, однако такой опыт лишен спасительных ценностей — познания Бога и восхождения к нему. Такой смертный опыт приносит только социальные, а не духовные плоды. Прививка определяет сущность плода, несмотря на то что жизненные соки поступают из корней — изначальных божественных способностей как разума, так и духа.

Интеллектуальным признаком религии является уверенность, философской характеристикой — последовательность, социальными плодами — любовь и служение.

Богопознавший индивидуум — это не тот, который слеп к трудностям или не думает о препятствиях, стоящих на пути открытия Бога в лабиринте суеверий, традиций и материалистических тенденций современности. Он столкнулся со всеми этими неблагоприятными обстоятельствами, но одержал над ними победу — преодолел их с помощью живой веры и, невзирая на них, достиг высот духовного опыта. Однако многие люди, обладающие внутренней уверенностью в Боге, действительно боятся заявлять о своем чувстве уверенности из-за многочисленности и хитрости тех, кто подбирает возражения и выпячивает трудности, связанные с верой в Бога. Для того, чтобы выискивать недостатки, задавать вопросы или выдвигать возражения не требуется большого ума. Но воистину блестящий ум нужен для того, чтобы отвечать на эти вопросы и разрешать подобные трудности. Убежденность веры — прекраснейший метод разрешения любых поверхностных споров.

Если наука, философия или социология готовы прибегнуть к догматизму в споре с пророками истинной религии, то богопознавшие люди должны отвечать на такое необоснованное доктринерство с помощью того более прозорливого догматизма, который рождается из несомненности личного духовного опыта: «Я знаю, что я испытал, потому что являюсь сыном Я ЕСТЬ». Если личному опыту верующего противостоит догма, то сын веры в эмпирически познаваемого Отца может ответить неопровержимой догмой — заявлением о том, что он связан со Всеобщим Отцом отношением сыновства.

Последовательно догматической может быть только безусловная реальность, только абсолют. Тот, кто становится на путь последовательного догматизма, рано или поздно должен оказаться во власти Абсолюта энергии, Всеобщности истины и Бесконечности любви.

Если те, кто придерживается нерелигиозного подхода к космической реальности, позволяют себе оспаривать несомненность веры на основании ее недоказанности, то обладающий духовным опытом человек может таким же образом обратиться к догматическому возражению против фактов науки и убеждений философии, ссылаясь на то, что они также не доказаны; они являются такими же эмпирическими явлениями в сознании ученого или философа.

Из всех видов вселенского опыта мы можем быть более всего уверены в Боге — самом неизбежном из всех присутствий, самом реальном из всех фактов, самой живой из всех истин, самом любящем из всех друзей и самой божественной из всех ценностей.