Он наклоняется ко мне, и его дыхание скользит по моим губам. Веки дрожат и опускаются.

— Помнишь, что я сказал, малышка?

Мои бедра предательски вздрагивают от этого прозвища, которое он выбрал для меня.

— Есть насилие...

Я приоткрываю веки ровно настолько, чтобы увидеть огонь в его глазах, и в этот момент он кончиком языка дразнит верхнюю губу, прежде чем отстраняться.

— …и есть насилие.

Мои губы размыкаются в тихом вздохе, и он накрывает их своими, врываясь в меня поцелуем таким горячим и диким, что мне нечем дышать.

Сила его напора вдавливает меня в постель, и я машинально вплетаю пальцы в его волосы, удерживая его изо всех сил.

Рычание прокатывается через его грудь прямо в мои губы, и его язык скользит внутри, сводя меня с ума от желания. Он поднимается на ноги, его руки проходят по моему лицу, горлу, плечам. Я извиваюсь, пытаясь освободиться от простыни, потому что мне так жарко, что нужен воздух. Кардиомонитор сходит с ума, и я сдергиваю с себя провода, прерывая бешеное пиканье.

Кристиано прижимает губы к моей коже и шепчет:

— Мне это нравилось.

Я вплетаю пальцы в его волосы.

— Не самодовольствуйся. — И тут же возвращаю его губы к своим.

Через несколько секунд я снова теряюсь в нем.

Его руки скользят под простыню и задирают ночную рубашку, которую на меня заставили надеть.

— Вот это сексуально, — произносит он тихо.

Я делаю голос как можно более томным:

— Подожди, пока увидишь судно²³.

Он награждает мой острый язык легким укусом и срывает простыню вниз, к моим бедрам.

Затем он дает мне то, что мне нужно. Наваливается всем своим весом.

Пока я наслаждаюсь длиной его члена, упирающегося в мои бедра и живот. Я запрокидываю голову назад и выпускаю длинный, срывающийся стон.

— О, блядь, Трилби, — хрипло шепчет он. — Перестань делать это со мной.

Я опускаю голову и нахмуриваюсь.

— Делать что?

— Заставлять меня хотеть трахнуть тебя в общественном месте, где кто угодно может войти и увидеть нас. Мы, на случай если ты не заметила, в больнице.

Я приподнимаю голову и прикусываю его нижнюю губу, зарабатывая еще один рык.

— Мне плевать.

— Тогда мне придется, ради тебя. — Его торс напрягается, но я чувствую, как его решимость ускользает с каждым поцелуем, который я оставляю на его челюсти.

— Прекрати, — стонет он.

Я улыбаюсь, прижимаясь к его шее.

— Нет.

— О, господи. — Он резко выдыхает, когда я скольжу ладонью вниз, к его штанам, и обхватываю столько его члена, сколько могу через ткань. Он дергается в моей руке, и Кристиано зарывается лицом в подушку, приглушая сдавленный стон.

— Да просто трахни меня, ради всего святого, — шепчу я ему в ухо. — Я ждала десять чертовых дней.

Он поднимает голову и пронзает меня взглядом из-под полуопущенных век, в котором столько грязи, что у меня перехватывает дыхание.

— Раздвинь ноги.

Да.

Я выскальзываю из-под него, и тут воздух разрывает резкий треск. Я ударяюсь головой о спинку кровати, а тяжесть Кристиано перекатывается в сторону, пока я складываюсь пополам, как гармошка, у верхнего края... половина кровати теперь лежит на полу.

— Иисус! — Кристиано в секунду оказывается надо мной и подхватывает меня на руки. — Ты в порядке?

Я ошеломленно оглядываюсь вокруг.

— Что произошло?

Он опускает мои ноги на пол.

— Мы сломали кровать.

Я медленно перевожу взгляд на него, выгнув брови.

Он поднимает руки.

— Это была не только моя вина, Кастеллано. Нас было двое. И эта кровать не из стандартных, эта хрень была хлипкая.

Я прищуриваюсь и разглаживаю хлопок на своих ногах.

— Десять дней она держалась прекрасно.

Когда я снова поднимаю взгляд, он смотрит прямо на меня.

— Что?

— Выйди за меня. — Его голос звучит резко и безапелляционно.

Я хмурюсь.

— Не говори мне, что делать.

Один уголок его губ дергается вверх, пока он не стирает это движение костяшкой пальца.

— Ладно тогда. Пожалуйста, ты выйдешь за меня?

Мое сердце трепещет.

— Я подумаю.

Он хватает меня за затылок и глотает мое упрямство в беспорядочном поцелуе с языком. Когда он отпускает меня, то качает головой.

— Ты чистое воплощение дерзости, женщина.

Я улыбаюсь и босыми ногами, в этой чертовски «сексуальной» больничной рубашке, плетусь за ним.

Трилби

Ворота медленно раскрываются, и дом Ди Санто появляется во всем своем величии. Мое сердце скачет, как те бабочки, что будто навсегда поселились у меня в животе.

Сера нажимает на тормоз и поворачивается ко мне.

— Хочешь, я подожду?

— Нет, все в порядке. — Я улыбаюсь. — Уверена, Кристиано или кто-то из его людей отвезет меня домой после того, как я заберу вещи.

После долгих уговоров с его стороны я наконец согласилась приехать за гардеробом, который Кристиано купил для меня. Хотя на самом деле его настойчивость была не столько про одежду, сколько про то, чтобы я переехала к ним. К нему. Но, как и в случае с предложением выйти за него, я уводила разговор в сторону. Не потому, что не хочу всего этого, на самом деле больше всего на свете я хочу переехать к Кристиано, выйти за него замуж и построить с ним жизнь, а потому, что все это слишком похоже на танец на могиле Саверо.

Несмотря на то что он был злобным ублюдком, прошло слишком мало времени.

— В любом случае, ты, должно быть, вымоталась после того, как я протащила тебя по всем этим галереям сегодня.

— Чепуха. Это же была моя идея, разве нет?

— Да, ну а что меня можно винить за то, что я приняла твое приглашение, когда вот-вот потеряю тебя из-за Хэмптонов на весь следующий учебный год?

— Я еще не уезжаю. У меня есть целый месяц.

— Тогда впереди у нас еще много походов по галереям. — Я улыбаюсь. — Как ты так быстро получила это место?

Сера смотрит на меня подозрительно.

— Это не подвох, — уточняю я.

— Нет... — она качает головой. — Просто... я думала, ты знаешь.

— Знаю что?

— Это Кристиано устроил. Один из его бывших управляющих казино теперь руководит одним из крупных загородных клубов. Он замолвил за меня слово.

— Он? — мои брови ползут вверх, почти к линии волос. — И молчал об этом.

Сера берет меня за руку и слегка сжимает ее.

— Он много чего скрывает. Он помогает Тесс поступить в ту танцевальную школу, в которую она хочет, он обновляет охрану в порту, он починил машину Аллегры. Но это не для нас — все это для тебя.

Я откидываюсь на подголовник.

— Почему он не сказал мне ни о чем из этого?

— Он не хочет перегружать тебя, — отвечает она своим мягким, теплым голосом. — То самое «жили долго и счастливо», о котором мы все мечтаем? Он уже там, Трил. Он просто терпеливо ждет, когда ты догонишь его. Он не хочет спугнуть тебя.

— Он только что убил собственного брата. Если бы я собиралась бежать от страха, то уже давно бы это сделала.

Она нежно улыбается.

— Тогда чего ты ждешь?

Я медленно выдыхаю.

— Я не знаю.

Когда машина скрывается из виду, я поворачиваюсь к величественному дому, который еще совсем недавно должен был стать моим. Белые деревянные панели, широкое крыльцо, опоясывающее фасад, роскошный сад. Теперь он кажется еще красивее, потому что внутри — только Кристиано.

Я поднимаюсь к главным дверям и нажимаю на звонок. Я ожидаю увидеть кого-то из персонала, поэтому на секунду теряю дар речи, когда дверь открывает сам Кристиано.

Мое дыхание сбивается при виде его — белая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами и брюки сводят бабочек в моем животе с ума еще сильнее.

— Привет, — шепчу я.

Его губы трогает легкая улыбка.

— И тебе привет.

Мы стоим на крыльце и просто смотрим друг на друга. Потом он наклоняется и прижимает к моим губам долгий, теплый поцелуй. Когда он отстраняется, у меня кружится голова.