Я падаю на пол и оказываюсь лицом к лицу с мужчиной, который секунду назад буквально терся членом о мои ягодицы. Его руки подняты в жесте капитуляции. Я поднимаю взгляд выше и понимаю почему.

Дуло пистолета направлено ему в голову.

Я провожу взглядом по вытянутой руке к широкой груди, с которой становлюсь опасно знакома. Кристиано держит этого бедного, ничего не подозревающего парня под дулом пистолета. И если этот факт не сотрясает меня до глубины души, то следующий, который врезается в память, выбивает почву из-под ног.

Я флиртовала.

Я помолвлена, и я откровенно флиртовала с другим мужчиной. Прямо перед братом своего жениха. И не просто жениха, а главы мафиозной семьи Ди Санто.

Я вскакиваю на ноги и хватаюсь за Кристиано:

— Опусти его, — умоляю я. — Опусти пистолет, Кристиано. Он ничего не сделал. Это была я, только я.

— Что была ты? — Его взгляд не отрывается от парня, который уже всхлипывает и дрожит, как осиновый лист. — Что именно ты сделала?

Я делаю глубокий вдох. Я должна признаться, быть честной и надеяться, что этого хватит, чтобы он опустил оружие.

— Я флиртовала. Я танцевала, прижимаясь к нему. Это была я. Это сделала я, не он.

— Ему это, блядь, понравилось, — сквозь стиснутые зубы бросает Кристиано.

— Это не имеет значения. — Паника врывается в мою кровь. — Он не знает ни меня, ни тебя. Он не знает, с кем я помолвлена. Он не хотел ничего плохого. Пожалуйста... опусти пистолет. Пожалуйста, Кристиано.

Чья-то маленькая ладонь ложится мне на руку, и я почти оседаю от облегчения, услышав голос Сандрин:

— Какого ху... — Она наклоняется ко мне и шепчет: — У него пистолет, Трилби. Отойди к черту.

Я поворачиваюсь к ней и беззвучно произношу:

— Я знаю.

Она резко кивает в сторону выхода.

— Пошли. — Ее лицо искажает паника. Она и правда не имеет ни малейшего представления, за кого я выхожу замуж.

Я морщу лоб, извиняясь.

— Иди. Я позвоню тебе утром.

Музыка стихла, и клуб теперь почти пуст. По углам стоят охранники, и меня вдруг поражает, что никто из них не вмешивается, чтобы остановить Кристиано и помочь этому несчастному парню, на которого сейчас направлено оружие.

Я смотрю на их лица. У них то же выражение, что и у барменов с официантами. Они не удивлены действиям Кристиано, потому что... они уже видели это представление раньше.

Меня осеняет, что даже это место, находящееся на другом конце города, принадлежит Ди Санто.

Взгляд Сандрин мечется между мной и Кристиано. Она растерянно трясет головой.

— Серьезно, — уговариваю я. — Иди домой, Сэнди. Со мной все будет в порядке, и я прослежу, чтобы с ним тоже.

Она медленно пятится назад, глаза широко раскрыты и полны ужаса. Да, похоже, она и правда не имеет ни малейшего понятия, в какие дела вляпался ее любовничек.

Я возвращаюсь взглядом к происходящему и вижу, что ничего не изменилось. Кристиано все так же спокоен и смертельно опасен, как снайпер, за плечами которого тысяча жизней. А парень, с которым я танцевала, выглядит так, будто реально обоссался.

Уже стало ясно, что Кристиано не слушает меня, поэтому я должна попробовать что-то другое.

Я обхожу его сзади и вкладываю свою ладонь в его свободную руку. Она абсолютно сухая, ни малейшего намека на пот, неподвижная, как у спящего младенца. Если его пульс и участился от того, что он держит кого-то на мушке, то на нем нет ни единого признака, который мог бы это выдать.

Я поднимаю взгляд на его лицо. Оно остается совершенно неподвижным. Но на короткий миг его челюсть резко сжимается, и его пальцы крепко сжимают мои.

Сердце взлетает к самому горлу.

— Пойдем, — тихо говорю я. — Пошли отсюда.

Он не отвечает, но прикосновение его пальцев словно выпускает по моим рукам струи огня.

— Кристиано, — шепчу я, подняв на него взгляд. — Отвези меня домой.

Его грудь медленно расширяется на вдохе, а потом он с силой вжимает ствол пистолета в голову парня, заставляя того рухнуть на пол. Голос Кристиано звучит, как чистый яд, когда он обращается к дрожащему комку страха, пятящемуся по полу.

— Если ты хоть посмотришь на эту женщину снова, ты не доживешь до рассвета. Ты понял?

Мужчина резко поворачивает голову и лихорадочно кивает.

— Я... я обещаю…

Кристиано разворачивается ко мне, и я ощущаю на себе всю тяжесть его взгляда. Он жесткий и острый, полная противоположность его мягким пальцам, все еще сплетенным с моими. Его голос становится еще ниже:

— И даже не заставляй меня начинать о том, что с тобой будет, если ты хоть вздохнешь в сторону другого мужчины.

Инстинкт толкает меня возразить, потому что я не позволяю никому указывать, на кого мне можно смотреть, с кем говорить и рядом с кем дышать... Но Кристиано не блефует. В его выражении есть что-то мрачное и безоговорочное, и я лишь быстро моргаю в ответ.

Зловещий рык вырывается из глубины его груди. Прежде чем я успеваю хоть что-то понять, Кристиано уже идет к выходу, и, поскольку моя рука все еще зажата в его ладони, мне остается только пытаться не отставать.

Кристиано

Никогда еще дорога до машины не испытывала мое терпение так сильно.

Господи боже, эта женщина.

Я был настолько взбешен, что чувствовал, как кровь раскаляется под кожей. В висках гулко стучало, и желание всадить пулю в первого ублюдка, который попадется мне на пути, было почти невыносимым.

Я отпер машину и даже не стал открывать для нее пассажирскую дверь. Я был слишком зол, чтобы играть в благородство.

— Садись, блядь, и заткнись.

Она сделала, как я сказал, не проронив ни слова, и от этого у меня, блядь, аж пальцы на ногах свело. Я завел двигатель и вцепился в руль так, что костяшки побелели.

— Когда ты вернешься домой, я хочу, чтобы ты сделала три вещи, — начал я.

Я не мог заставить себя взглянуть на нее, потому что внутри уже все кипело от чего-то, и я не был уверен, что вид ее в этой полоске ткани хоть как-то поможет делу.

— Первое. Сразу иди в свою комнату и не выходи до самого утра.

Ее глаза метнулись на меня. Я знал, что она не ребенок, но меньше получаса назад она вела себя именно так, так что...

— Второе. Позвони своей подруге и скажи ей удалить номер Дамиано с телефона. Она может найти кого-то в тысячу раз лучше.

Я услышал, как она сглотнула рядом.

— И третье. Сними свое платье...

Она ахнула. Это был тихий, хриплый, до безумия сексуальный звук, от которого мне до дрожи захотелось увидеть ее глаза, но я сосредоточился на дороге.

— И выкинь эту ебучую тряпку в мусор.

Ее голова медленно повернулась обратно к лобовому стеклу, и прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила.

— А что собираешься сделать ты? — тихо спросила она.

— Я собираюсь поговорить с твоим отцом.

— Ты что? — она развернулась ко мне всем телом, и я затаил дыхание, прежде чем взглянуть на нее.

— Я не хочу, чтобы ты гуляла с подругами по ночам. Я не могу быть уверенным, что ты не вляпаешься в неприятности, и я не позволю тебе рисковать именем нашей семьи только потому, что ты перебрала с этими чертовыми неоновыми коктейлями.

— Ты не можешь запретить мне видеться с друзьями. — В ее голосе прозвучало предупреждение, которое тут же ослабло, когда я сжал челюсти.

— Могу, Кастеллано. И сделаю это.

Она откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди.

— Я поговорю с Саверо.

Я тихо усмехнулся.

— Он прислушается к моей рекомендации. Хочешь знать почему?

— Почему?

— Потому что он поручил мне приглядывать за тобой, — соврал я.

Она резко развернулась ко мне.

— Нет, не поручал. Он бы сказал мне.

Несмотря на то что моему брату в голову бы не пришло поручить кому-то присматривать за этим ходячим бедствием, мы оба прекрасно знали, что даже если бы он это сделал, он бы ей об этом не сказал. Я не смог сдержать садистскую усмешку, скользнувшую по уголку губ.