Я тянусь к бокалу вина, к которому так и не притронулась, и делаю большой глоток, хотя в голове все еще звучит предупреждение Кристиано.

Я упрямо пытаюсь убедить себя, что это не имеет никакого значения. Я для него недостаточно важна, чтобы он остался, так с чего бы ему волноваться, пью я вино или нет? Мысль эта немного успокаивает, и я отпиваю еще.

— Все равно не понимаю, почему он уезжает сразу после свадьбы и бросает брата тянуть все это одному. Разве он не должен быть как минимум капо или чем-то вроде того? Уверена, именно этого хотел бы их отец…

Я понижаю голос, и он выходит у меня почти шипением:

— Сера, я сказала, что не знаю, ладно?

Подношу бокал к губам и допиваю вино до дна.

На лбу у Серы появляется тонкая морщинка, пока она следит взглядом за тем, как исчезает остаток напитка.

— Ладно, — произносит она, но звучит неубедительно. — Просто это… странно. Ну, быть во главе семьи Ди Санто — это же высшая власть. Руководить парой казино, вообще не в сравнение, если уж на то пошло. И он столько времени проводил с тобой… Ну, это просто нечестно, сначала вкладываться, узнавать тебя, свою будущую невестку, а потом вот так всех бросить и уехать на другой конец страны. У него там что, девушка, что ли?

Меня будто ножом пырнули. Одна только мысль о том, что у Кристиано может быть кто-то другой, буквально причиняет физическую боль.

Она продолжает, не замечая, как мне все это неприятно.

— Ну должна же быть причина, почему он так хочет уехать. Не могу представить, чтобы Саверо был в восторге от того, что его брат собирается свалить сразу после смерти отца и собственной свадьбы...

Я с трудом сдерживаю взгляд, полный раздражения.

— Сера, этот человек едва со мной разговаривает. Я даже не знаю, какой у него любимый фильм, не то что его мнение по поводу переезда брата в Вегас. Можем, пожалуйста, просто не обсуждать это?

Я снова поднимаю бокал и только тогда замечаю, что его незаметно наполнил официант.

Сера смотрит, как я одним махом выпиваю половину, прищурившись.

— Я просто пытаюсь понять. Брат твоего жениха три недели таскается за тобой по городу, вытаскивает из баров и с вечеринок, запирает у себя в квартире, вытаскивает тебя с мест убийств, а сам твой жених до сих пор даже не удосужился с тобой нормально поговорить?

Я залпом допиваю вино.

— Да, — огрызаюсь. — Ты все четко подметила, прям в точку.

Сера отводит взгляд, на мгновение бросая его в сторону Саверо, который вовсю разговаривает с Николò. Потом снова находит мою руку под столом и сжимает ее.

— Прости, Трил, — шепчет она.

Я медленно выдыхаю:

— Все нормально.

Но она все еще смотрит вперед, куда-то сквозь стол, ни на кого конкретно.

— Эй. — Я поворачиваю ее лицо к себе. — Все в порядке. Честно. Я справлюсь.

В уголке ее глаза собирается крошечная слеза. По крайней мере, мне так кажется, после вина зрение уже начинает плыть.

Я разворачиваюсь к ней всем телом и беру ее за обе руки.

— Я делаю это для Папы. Для всех нас. Это мой долг, и я с ним уже смирилась. Не усложняй мне все это, пожалуйста.

— Но… — Она наклоняется ближе ко мне. — Ты же будешь в этом доме все время одна. Совсем одна. Тебе не будет… одиноко?

Слеза скатывается по ее щеке, и я вытираю ее большим пальцем, улыбаясь.

— Нет. Скоро у меня будут дети. Уверена, они не дадут мне скучать. А до тех пор у меня есть ты, Тесс, Бэмби, Папа и Аллегра. Я смогу принимать гостей, когда захочу.

Я не знаю, правда ли это, но мне нужно говорить это вслух, и для Серы, и для самой себя. Иначе я просто не найду в себе сил пройтись по проходу к алтарю через несколько дней.

Я откидываюсь на спинку стула и снова тянусь к бокалу. Подношу его к губам, и чуть не выплевываю все обратно. С трудом проглатываю безвкусную жидкость, поднимаю бокал к свету и внимательно его рассматриваю. Пламя свечи не преломляется в золотом отблеске.

Кто-то налил мне воды.

Когда я опускаю бокал, мой взгляд цепляется за ярость, от которой у меня слабеют колени. Он сидит напротив, на своем законном месте рядом с Саверо, и смотрит на меня так, будто хочет убить.

Кристиано.

Трилби

Я не отрываю от него взгляда дольше, чем стоило бы, чувствуя, как в груди поднимается волна какой-то безумной, нерациональной ярости. Сера была права. Почему именно он? Почему это он таскался за мной по пятам, оттаскивал от опасностей, устанавливал правила, возил меня завтракать? Почему он, а не Саверо?

Я качаю головой, и тут он замечает хрустальную шпильку в моих волосах.

Во всем виноват он. Из-за Кристиано Ди Санто я чувствую себя потерянной, как в открытом море. Я больше не управляю собой.

С тех пор, как он появился в моей жизни, я не могла трезво мыслить. Из-за его навязчивого желания «присматривать за мной» я к нему привязалась. Часть меня теперь зависит от него, и он это прекрасно знает. А теперь он просто собирается все это отнять, потому что ему неудобно оставаться.

Гул голосов за столом постепенно затихает, и я слишком поздно понимаю, что все уставились на нас, на то, как мы смотрим друг на друга. Я бросаю взгляд влево, на Саверо, и ледяной ужас пронзает меня с головы до пят. Он повернул голову и переводит взгляд с меня на брата. На брата, который до сих пор сверлит меня глазами так, будто я только что убила его первенца.

У меня слишком кружится голова, и дело тут точно не в алкоголе. Если Саверо хоть на секунду заподозрит, что между мной и Кристиано есть хоть что-то, и не просто братская забота, а нечто большее… Бог знает, что он тогда сделает. Я прекрасно помню, как он пришел весь в крови и совершенно спокойно отмыл руки в декоративном фонтане у торца стола. И я никогда не забуду, с какой хладнокровной безучастностью он вспорол человеческий торс, будто нарезал прошутто.

Раньше мне особо не приходилось об этом волноваться, его просто не было рядом, чтобы видеть, как его брат на меня смотрит. Или как я превращаюсь в дрожащую развалину всякий раз, когда Кристиано рядом.

Мое сердце бешено колотится. Даже если он не внесет меня в свой смертельный список, я не могу допустить, чтобы эта свадьба сорвалась. Мне нужен Саверо. Потому что моему отцу нужен Саверо. Если он не будет на нашей стороне, если мы не сможем сохранить с ним хотя бы видимость мира, мы потеряем порт и все, над чем мой отец трудился всю свою жизнь.

Вдруг мне катастрофически не хватает воздуха. И я точно не получу его, пока сижу за этим столом, под тяжелым, давящим взглядом всей мафии Ди Санто.

— Я сейчас вернусь, — шепчу я Сере.

Она смотрит на меня, но видно, что мыслями она где-то далеко. Она даже не понимает, что мой мир в эту самую минуту сдвинулся с оси и вот-вот рухнет.

Я кладу салфетку на стол и поднимаюсь. А потом, не оборачиваясь, ухожу обратно в дом.

Я не знаю, куда иду, мне просто нужно уйти. Нужно вырваться, прийти в себя, собрать мысли. А вдруг Саверо начнет задавать вопросы о моих отношениях с его братом? Что я скажу? Как мне все это объяснить, не выдав слишком многого и не покраснев до ушей?

Я прохожу сквозь дом от задней части к парадному холлу. Залитая солнцем подъездная аллея сверкает белизной, но я ее почти не замечаю. Выскальзываю за пуленепробиваемые двери, перехожу лужайку и направляюсь к беседке. Скамейка под навесом прохладная, и это ощущение приятно охлаждает мою горящую кожу.

Я опускаюсь на скамейку и зарываю лицо в ладони. Мне нужно всего несколько минут. Потом я вернусь. Надеюсь, напряжение немного утихнет, а Кристиано найдет себе что-нибудь другое, на что можно злобно пялиться.

— Ты ослушалась меня.

Я вскидываю голову, и едва не подскакиваю на месте. Сквозь легкий страх пробивается облегчение: это Кристиано, а не Саверо. Но резкость в его тоне кажется горькой и отстраненной.

— Что ты тут делаешь? — шепчу я. Паника на грани слышимости заставляет меня дернуться влево и вправо, чтобы убедиться, что нас никто не видит.