— Ты пытаешься заставить меня ревновать? — тихо спрашиваю я.

Слышу, как он ставит миски на столешницу.

— Нет.

Его шаги становятся ближе, пока он не приседает и не оказывается лицом к лицу со мной.

— Я просто говорю тебе факты.

Эмоции сталкиваются у меня в груди. Какая-то часть меня хочет оттолкнуть его, потому что быть так близко — это словно издевка. Это словно оставляет на мне его след. Но другая часть так сильно хочет вцепиться пальцами в его волосы, вдавить кончики в его кожу и притянуть его губы к своим. Я дышу тяжело, уверенная, что он чувствует запах моей жажды.

— Никто никогда не уходит из Коза Ностра, — шепчу я.

Его глаза темнеют, наполняясь тяжестью.

— Как я уже сказал, я исключение. Потому что мою мать убили.

— Разве ты не хотел остаться и отомстить?

Он сжимает челюсти.

— Хотел. Больше, чем чего-либо на свете. Но я ушел. Ради нее. Она любила моего отца, но ненавидела эту жизнь. Каждый день она жила в страхе, что кого-то из нас заберут слишком рано. Я поклялся оставаться рядом так долго, как смогу, и это значит уйти из этой жизни. Конечно, иметь самым смертоносным доном города собственного отца тоже помогло.

Мой взгляд скользит по его лицу. Он и правда ошеломляюще красив. От этого у меня подкашиваются колени и сжимается сердце. Не успев подумать, я прикусываю нижнюю губу, и его глаза тут же опускаются. Его грудь будто расправляется, дыхание становится глубже. А потом он резко выпрямляется.

Он пододвигает ко мне тарелку и вилку.

— А теперь ешь.

Кристиано садится по другую сторону кухонного острова так, будто не доверяет ни мне, ни себе. Но он неотрывно следит за каждым моим движением, пока я гоняю еду по тарелке.

— Это вкусно, — говорю я и отправляю еще один кусочек пенне в рот. Оно действительно вкусное, но столько бабочек мечется в моем животе, что я боюсь, будто вытошнит, если заставлю себя съесть больше.

— Поэтому ты сделала всего три укуса?

— Я же сказала, я не очень голодна.

— Когда ты в моем доме и под моим присмотром, ты будешь делать так, как я сказал. Съешь еще три укуса.

Мои глаза расширяются. Я готовлюсь возразить, но его устойчивый, угрожающий взгляд тут же обрывает меня.

Я считаю про себя, проглатывая еще три кусочка, а потом кладу вилку на тарелку. Его пристальный взгляд связывает меня по рукам и ногам. Я горю под его глазами, и в то же время не могу вынести нарастающее напряжение. Кажется, будто что-то должно разорваться или вспыхнуть, чтобы все утихло.

Я откидываю назад теперь уже сухие, непослушные волосы, снимаю резинку с запястья и завязываю их в узел на макушке. Он смотрит на меня, его взгляд становится задумчивым.

— У меня нет выпрямителей, — говорю я в качестве оправдания. — Это максимум, на что я способна.

Он проводит языком по верхней губе, и его взгляд становится тяжелым.

— Мне больше нравится, когда твои волосы вот такие.

Его голос опускается до глубокого шепота.

— Они выглядят так, будто ты только что вылезла из постели.

Мой живот сжимается внутрь, и я понимаю, что у меня просто нет сил разбираться в этом ощущении.

— Я устала, — выдыхаю я. — Можно я пойду полежать?

Он резко откидывается назад, словно только что вынырнул из транса.

— Конечно. Я покажу тебе твою комнату.

Я иду за ним к двери чуть дальше от главной спальни. Щеки предательски наливаются жаром при воспоминании о том душе. Он открывает дверь и пропускает меня внутрь. Эта комната, полная противоположность его собственной. Светлая, воздушная, спокойная и уютная, а не темная и давящая, как его.

— Это идеально. Спасибо. — Я поворачиваюсь к нему и едва не задыхаюсь. Он выглядит измученным.

Его взгляд медленно скользит от края моих шорт до воротника футболки, и челюсть напрягается.

— Когда я закрою эту дверь, запри ее. Ты поняла?

Нервы, уже натянутые под самой кожей, заставляют волосы на моих руках встать дыбом.

— Почему?

Он глубоко вдыхает, и его грудь заметно расправляется.

— Чтобы ты была в безопасности.

Мои брови хмурятся в недоумении. Его квартира и так как крепость Форт-Нокс, я успела заметить все эти уровни защиты. К тому же здание находится под управлением, что добавляет еще один слой безопасности.

— От кого?

Он медленно выпускает воздух, и его взгляд становится еще темнее. Потом выпрямляется и притягивает дверь, закрывая ее.

Похоже, ответа я так и не услышу.

Трилби

Я просыпаюсь в замешательстве. Несмотря на то что мои беспокойные сны были наполнены выстрелами, воспоминаниями о матери и всепоглощающим присутствием брата моего жениха, мне все равно требуется несколько минут, чтобы вспомнить последние двадцать четыре часа и причину, по которой я нахожусь в гостевой спальне Кристиано Ди Санто.

Я выбираюсь из постели и открываю дверь. Вспомнив предупреждение Кристиано, я открываю ее с осторожностью. Убедившись, что за ней нет ничего необычного, я босыми ногами направляюсь на кухню. Точнее, пытаюсь. На моем пути стоит огромная коробка, по форме напоминающая шкаф, с логотипом самого эксклюзивного дизайнерского бутика города.

— Открой это.

Его голос по ту сторону двери заставляет меня едва не подпрыгнуть.

— Что это?

— Твой новый гардероб.

Я раздраженно выдыхаю.

— Мне не нужен новый гардероб. У меня дома вполне приличный.

— Ты не возвращаешься домой. Я же сказал.

— Тогда попроси Аллегру привезти мне одежду, когда она повезет меня на примерку платья.

— Я повезу тебя на примерку. Ты вообще хоть что-то помнишь, женщина?

Я тихо закипаю от мысли о том, что меня держат в клетке, а потом еще сильнее — от того, что он назвал меня «женщина».

— Помнить не значит соглашаться. — Я делаю шаг вперед и тянусь к ручке коробки. Непроизвольный вздох срывается с моих губ. Внутри — абсолютно каждое платье, о котором я когда-либо мечтала, и беглый взгляд по биркам подтверждает, что все они моего размера.

— Выбирай. Одевайся. Мы выезжаем через десять минут.

Я скорчила гримасу, зная, что он меня не видит.

— А как же завтрак? Я думала, ты сказал, что я должна поесть.

— Поедим вне дома. — В его голосе мелькает улыбка. — И перестань строить это лицо. Оно тебе не идет.

Я косо смотрю вправо и, конечно же, вижу чертово зеркало.

— Ладно. — Я снова раздраженно выдыхаю, вытаскиваю самое короткое, откровенное и дерзкое платье, какое только вижу, и возвращаюсь в спальню, запирая дверь за собой.

Через десять минут мы стоим в лифте, и я чувствую, как от него волнами исходит злость. Я позволяю себе маленькую, удовлетворенную улыбку. В конце концов, это он купил мне эту одежду. Разве он ожидал, что я не надену ее?

Выбранное мной платье цвета фуксии доходит лишь до трети бедра. Его вообще-то носят с шортами, но так как он заказал только бикини и маленькие кружевные трусики, моя задница вполне может оказаться на виду у всех, если вдруг что-то уроню и… ну, придется поднять.

Вырез на шее открывает мои плечи, а часть ткани на талии вырезана так, что обнажает живот, который выглядит еще более плоским после того, как я почти ничего не ела последние сорок восемь часов.

Если подумать, я вообще ем не так уж много с момента помолвки. Я не пытаюсь морить себя голодом, у меня просто не было аппетита с того самого дня.

Каблуки не такие высокие, как мне бы хотелось, но и три дюйма выглядят внушительно. Я тщательно выбрала ту пару, которая выгодно показывает пальцы ног. И если судить по тому, как взгляд Кристиано снова и снова опускается туда, значит, я сделала правильный выбор.

Он не произносит ни слова, когда мы подходим к машине. Просто открывает дверь и отводит взгляд, пока я скольжу на низкое сиденье.

Когда он заводит двигатель, я искоса смотрю на выражение его лица. Он изображает безразличие, но его челюсть напряжена, и если он еще крепче вцепится в руль, то все сорвется.