Его пальцы вплетаются в мои волосы, и он резко поднимает мою голову, вынуждая встретиться с ним взглядом.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу прорваться сквозь твою преграду, разрушить твои стены и кончить глубоко внутри, пока я глотаю твои стоны.

Я жду это «но», но оно так и не звучит. Вместо этого он опускает лицо в изгиб моей шеи и срывается на низкий стон.

Я напрягаю все тело, чтобы сжаться вокруг его члена. Его тело дергается, и я слышу, как скрежещут его зубы.

Я схожу с ума. Я не могу больше вот так медленно — это будет больно. Но если он продвинется еще на дюйм, он прорвется сквозь меня. Я этого хочу? Я не знаю. Я просто хочу его.

Со временем его дыхание выравнивается, и он поднимает голову, скользя теплым взглядом по моим растрепанным чертам.

— Я выйду, — тихо говорит он. — Дай мне минуту.

Он сгибает руки, и под кожей проступают вены от напряжения, с которым он держит себя так долго. Его губы касаются моего уха, он нежно прижимается к мочке. Я умираю от желания.

Мое сердце сжимается. Я знаю, что он должен выйти, но я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Мысль сама вырывается наружу:

— Я хочу попробовать тебя, — шепчу я робко.

— Ты уверена? — его губы скользят по моей шее.

— Да, уверена.

Когда он держит слово и осторожно выходит, я чувствую себя опустошенной. А когда он переползает выше и укладывает свой член на мою грудь, меня пробивает страх. Во-первых, я никогда этого не делала. А во-вторых, я вполне могу умереть от удушья.

— Что… э-э… что мне делать? — я моргаю, глядя на него снизу вверх.

Он судорожно сглатывает и проводит рукой вдоль ствола, обхватывая ладонью головку.

— Мы можем начать медленно, — его голос срывается. — Попробуй… может, просто облизать немного.

Я киваю и притягиваю его ближе к губам, а потом прижимаюсь поцелуем к головке — долгим, горячим и медленным.

Его челюсть словно размыкается, а рот раскрывается в хриплом вздохе.

— Или так, — выдыхает он сдавленным стоном и снова сглатывает.

Я мгновенно становлюсь зависимой от этого выражения на его лице. Осторожно высовываю язык и провожу им по этому красивому блестящему кончику. Он выпускает целую цепочку проклятий, и у меня расширяются глаза, потому что, черт возьми, я почти ничего не сделала.

На краю головки собирается жемчужина влаги, и я слизываю ее. Соленый, непривычный вкус… но это он.

Одна эта мысль толкает меня дальше, и я обхватываю его губами.

Его руки вонзаются в покрывало по обе стороны от моей головы.

— Блядь. Блядь.

Я закрываю глаза и втягиваю его в рот, водя языком по окружности. Мои руки скользят к его заднице, и волна дикого вожделения накрывает меня от ощущения его каменно-твердых ягодиц. Он дрожит, и это только разжигает мой голод. Я втягиваю его глубже, горло само по себе открывается ему навстречу.

Из его губ вырываются итальянские ругательства, и я теряюсь в его отчаянии. Мой язык скользит и кружит, я заглатываю все больше его предэякулята, а щеки втягиваются, когда я затягиваю его в себя и начинаю сосать.

В какой-то момент его пальцы находят мою киску. Я не знаю, что, черт возьми, он там делает, но я никогда не захочу, чтобы он остановился. Он гладит ее, щиплет и похлопывает, и я одобрительно стону, не выпуская его члена изо рта.

— Я сейчас кончу тебе в горло, — срывается он хриплым голосом. — Ты готова к этому, малышка?

Я киваю, и за это получаю два его пальца глубоко в своей вагине. Мои бедра сами подаются вверх, требуя их еще глубже. Он рычит с досады, и я понимаю, что он даже пальцами не хочет разорвать мою плеву.

— Соси, Трилби. О боже, да, именно так. Твои губы такие мягкие, такие теплые.

Я хватаю его за задницу и тяну к себе в безумных рывках. Он массирует мой клитор с такой сводящей с ума точностью, что я чувствую, как он обостряется под его пальцами. Я сейчас взорвусь.

— Да, детка. Сильнее, глубже. Блядь. Ты сосешь меня просто охуенно.

Его грязные, хриплые слова рвут меня в клочья, и я дергаюсь, кончая на его руку. В тот же миг мой рот наполняется его спермой.

— Не останавливайся, — срывается он, двигая пальцами с безжалостным ритмом.

Я глотаю до тех пор, пока не остается ни капли, а потом медленно выпускаю его изо рта. Когда он обессиленно падает на кровать, я принимаюсь за дело.

Я вылизываю его дочиста.

Каждый его твердый, как камень, дюйм.

Встаю на четвереньки, провожу языком у основания, по внутренней стороне бедер, поднимаюсь вверх вдоль всей длины к самой головке и ласкаю каждый рельефный изгиб. Его пальцы мягко скользят по моим волосам, тихие стоны ласкают мой слух.

— Ты такая охуенно красивая, — шепчет он.

Я поднимаю взгляд и мгновенно тону в этих глубоких темно-карих глазах. Он осторожно опускает меня обратно на кровать и приникает к моим грудям, а потом проводит следующие десять минут, целуя и лаская каждую из них.

К тому моменту, когда он наконец отрывается за глотком воздуха, я уже полностью мокрая, и ему достаточно одного скользящего движения языком по моему клитору, чтобы я снова кончила.

Мы не можем трахаться, но можем все остальное.

И мы делаем это.

Я просыпаюсь с острым ощущением тепла вокруг. Я свернулась клубком в объятиях Кристиано, прижав лицо к его крепкой широкой груди. Я вдыхаю его запах, не решаясь пошевелиться, чтобы не разрушить это заклинание.

— У тебя не было кошмаров, — тихо говорит он, и вибрация его голоса ласкает мою щеку.

Я закрываю глаза снова.

— Ты держал меня так всю ночь?

Его губы прижимаются к моим волосам, и я чувствую, как он улыбается всем телом.

— Да.

Я поднимаю голову и тут же тону в его взгляде. Взгляде, будто я самое ценное, что он когда-либо держал в руках.

— Спасибо, — шепчу я.

— За что?

Я провожу кончиками пальцев по его груди.

— За все. Но особенно за прошлую ночь. И…

— И?

— И за то, что ты не забрал мою девственность.

Его грудь внезапно напрягается, становится каменной.

— Это бы все только усложнило. И если бы Саверо когда-нибудь узнал…

По моему позвоночнику пробегает холодная дрожь от одной мысли о том, что Саверо может узнать про меня и Кристиано.

Я слышу, как над моей головой скрипят его зубы.

— Ты ведь понимаешь, почему я уезжаю после свадьбы?

Мое молчание оставляет пространство только для тяжелого дыхания.

— Я не смогу стоять рядом и смотреть, как ты выходишь замуж за другого мужчину. Тем более за того, кто моя плоть и кровь. Это убьет меня.

— Я не хочу выходить за него замуж, — шепчу я. — У меня нет выбора.

Его голос звучит так, будто в нем поселилось поражение.

— И если я попробую остановить это, платить придется не мне, а твоей семье. Я не смогу жить с этим.

Я зажмуриваю глаза, надеясь, что слезы не прорвутся. Мое сердце падает вниз, понимая, что он ничего не сможет, и не станет, сделать, чтобы оставить меня.

— Сделаешь для меня одну вещь?

Я поднимаю взгляд.

— Ты сама говорила, что плохо переносишь алкоголь. Пожалуйста, не пей его. Я не вынесу мысли, что с тобой может что-то случиться, а меня рядом не будет, чтобы защитить тебя.

— До того, как ты появился, я прекрасно справлялась, — бормочу я.

Его голос становится мягче.

— Пожалуйста, сделай это для меня.

Я вздыхаю. Ему не обязательно знать. Тем более он будет на другом побережье.

— Ладно.

Мы снова погружаемся в тишину, и я слушаю ровные удары его сердца. Его пальцы медленно рисуют круги у меня на спине.

— Эта шпилька, которую ты носишь в волосах…

— Да?

— Она для тебя особенная.

Я киваю и поднимаю глаза.

— Она мамина.

Он склоняет голову и целует кончик моего носа.

— Она тебе идет.

Теплая волна накрывает меня, и я еще сильнее прижимаюсь к нему.

— Обещаешь мне еще кое-что?

Я киваю, уткнувшись лбом в его грудь.