Я кивнул.

— Ну, значит, всё хорошо. Она ведь ни слова не сказала об этом во время тренировки.

Внутри, однако, понимал: слишком уж спокойно священники отнеслись сразу к двум странностям в одном роду. Вероятнее всего, это лишь затишье перед бурей… или они пока не знают, что с этим делать. Яков не как не ответил на мое высказывание и продолжил.

— Остальное вы узнаете только от неё, — добавил Яков. — Я не вправе говорить об этом без её согласия, да и она сама просила не распространяться. А я — человек слова и чести.

— Когда я ещё приходил в себя, — вспомнил я, — слышал, как в моей комнате вполголоса переговаривались двое дружинников. Они, похоже, были уверены, что я их не слышу и по‑прежнему нахожусь без сознания. Один из них, молодой, был явно недоволен тем, что должен охранять меня в таком состоянии. Словно для него это пустая трата времени.

Яков, глядя вперёд, чуть замедлил шаг и тихо произнёс:

— Это стоит проверить. И мы проверим.

И словно всё было рассчитано до секунды, мы как раз подошли к кабинету. Шаги Якова, его неспешная, выверенная походка — всё это вновь навевало мысль, что он либо обладает удивительным чутьём на время, либо заранее просчитал каждое наше движение. Либо… он знал, о чём мы будем говорить, и когда этот разговор закончится.

Яков без лишних слов открыл дверь, пропуская меня вперёд.

Кабинет оказался просторным, квадратом метров на тридцать пять-сорок. Всё в нём было оставлено в том виде, в каком, вероятно, он был создан изначально. На фоне старинных шкафов и массивной мебели особенно выделялся серебристый алюминиевый моноблок — до боли знакомый по моему миру. Те же линии, та же холодная поверхность, но… без единого логотипа. Словно их намеренно убрали.

— Имперская техника, — заметил Яков, уловив мой взгляд. — Такие компьютеры выдают только главам Родов. У них чуть больший доступ, чем у прочих устройств в Империи. И, что примечательно, — он чуть усмехнулся, — почти бесплатно.

Моноблок стоял на огромном дубовом столе, который явно пережил не одно столетие. Однако выглядел он так, словно только что сошёл с конвейера — ни царапины, ни потертости.

— Он старый, но выглядит новым, — заметил я.

— Древесина из Разлома, — ответил Яков. — Добыть её трудно, но она прочнее любой другой. Чем глубже в Разлом, тем долговечнее материал. Этот стол служит роду больше десять веков, и, уверен, прослужит ещё столько же.

Я провёл пальцами по идеально гладкой поверхности и уловил лёгкий отклик Эхо. Оно, словно невидимая плёнка, хранило и защищало этот предмет. Я не до конца понимал, как именно, но чувствовал — здесь сплелись и мастерство, и магия.

Взгляд скользнул по кабинету. Стены были сложены из массивных каменных блоков — тех же, что использовались при строительстве всего поместья. Теперь я был уверен на все сто: здание возводилось сразу целиком, а не достраивалось постепенно. Каждая комната и коридор, что я видел раньше, говорили о том же — при строительстве учитывали, что это место должно простоять не века, а, возможно, тысячелетия. Здесь всё дышало долговечностью и силой.

Особенно в кабинете ощущалось, что стены пропитаны Эхо. Когда я попытался вглядеться глубже в их структуру, голову пронзила резкая боль, и стало трудно дышать. Тем не менее, я успел заметить, что защитный слой настолько мощный, что даже попадание баллистической ракеты, скорее всего, не повредило бы этому помещению. Более того, пространство было звукоизолировано с помощью магии: вынести звук наружу невозможно никакими средствами. Плетение было настолько сложным, что я нигде ещё не видел подобного. Даже в людях я не встречал настолько замысловатой магической структуры.

Яков протянул мне смартфон без логотипов, объяснив вкратце, как им пользоваться. Это был сенсорный аппарат, очень похожий на устройства из моего мира, только имперского производства. Он отметил, что такие телефоны у аристократов имеют особую прослушку: любой разговор между представителями родов автоматически записывается, чтобы избежать заговоров или нарушения договорённостей.

Я бросил взгляд на экран — в углу мигали полоски сигнала.

— Хм, а я думал, что в такой изолированной комнате связи не будет, — пробормотал я. — Немного ошибся.

После этого Яков достал из ящика второй, чуть более простой аппарат и, подмигнув, сказал:

— А этот — для разговоров между членами рода. Используя его мы можем обсуждать то, что не должны слышать ни священники, ни имперские служители. Заговоры всё равно не удастся устроить — магия ментального типа способна считывать мысли. Но кое-какую информацию мы всё же сможем удержать внутри семьи.

— Поиграем в шпионские игры, но без шпионских игр, — усмехнулся я, убирая оба телефона в карман. — В мире, где любой маг-менталист способен за секунды вывести шпиона на чистую воду, такие «игры» выглядели особенно иронично.

— В принципе да, — спокойно ответил Яков, — но можно внутри себя настроить эхо так, чтобы не каждый маг-менталист смог прочитать тебя. Это непросто, но возможно. Позже я научу вас этому.

Я кивнул и опустился в кресло у массивного стола. Яков достал из ящика пухлую папку и аккуратно положил её передо мной.

— Здесь всё по заводам. За последние три-четыре века это был единственный стабильный доход рода. Но после ряда событий предприятия, хоть и числятся за нами, фактически переданы в аренду на срок более десяти веков. Если расторгнуть договор раньше, неустойка составит примерно два с половиной миллиона рублей. Это неподъёмная сумма даже при продаже всего ценного, — сказал Яков.

— А у нас вообще есть что-то настолько ценное? — спросил я с лёгким пренебрежением, — род-то угасает, видно же: даже у слуг нет общей формы.

Он жестом указал на стол

— Вот этот, к примеру. Артефакт, сделанный из древесины, добытой в глубине разлома. Таких в мире всего шесть. Стоит от ста пятидесяти до двухсот пятидесяти тысяч рублей, возможно, на аукционе уйдёт дороже, но до двух миллионов цена вряд ли дотянет. А если посчитать всё, что у нас есть, включая недвижимость, наберётся максимум полтора-два миллиона. Но тогда род останется на улице. Да, можно раскрыть секрет зоны силы, где идёт восстановление, и тогда мы легко покроем эту сумму… но заводы нам уже будут ни к чему, ведь у нас не останется дома.

— Если кто-то узнает секрет этого места, вряд ли найдутся желающие его покупать, — сказал я с усмешкой. — Скорее, сюда нагрянет «случайный» гость, которому на голову упадёт шишка, и он заявит, что мы оскорбили честь его рода. А дальше — война и захват всего, без единого рубля.

— Верно, — кивнул Яков. — Никто и не будет покупать. Просто заберут силой. Сейчас род не может позволить себе прямое противостояние с другими.

— Ну, значит, будем сражаться иначе, — пожал я плечами. — По закону и по логике.

— Что ж, — Яков кивнул. — Вам что-то нужно, чтобы так сражаться?

— Мне нужны все книги по законам Империи, а также материалы по аристократическим правилам, если есть — и дуэльный кодекс, и всё, что связано с правами и обязанностями родов. Вообще всё, что мне нужно знать. Не вся память восстановилась, а еще лучше, если я это сам прочитаю.

Яков усмехнулся, подошёл к полке и начал доставать книги, складывая их передо мной.

— Вот, — он аккуратно выстроил на столе ряды томов. — Законы Империи. Права и обязанности родов. Порядок управления имуществом. Материал о решении споров между родами. Свод правил для аристократических дуэлей.

Вскоре на столе выросли три увесистые стопки, каждая почти в полтора метра высотой.

Я взглянул на них и усмехнулся:

— Ну… кажется, я немного погорячился. Думал, управлюсь за пару часов, но, похоже, уйдёт пару дней. Хотя не так много, как может показаться на первый взгляд.

— Тогда я вас оставлю, — Яков слегка поклонился. — Есть несколько дел, которые требуют моего внимания.

— Конечно, — кивнул я.

Он покинул кабинет, а я ещё раз посмотрел на гору книг. Почему в книгах, которые я читал, у героя всегда находилась сексапильная дочка, помощница или лучший юрист города, который тут же начинал решать все его проблемы?