Милена крепче сжала руки.

— То есть это не только… для него?

— Для вас обоих, — подтвердил я. — Вы станете единым целым. И род укрепится.

Она на мгновение замолчала, затем чуть тише спросила:

— А он узнает?

— Узнает, — кивнул я. — Ты расскажешь ему. И ещё… завтра найдёшь Ольгу. Она прошла через это раньше тебя, но я не успел объяснить ей всего. Теперь это твоя обязанность.

Милена перевела взгляд на Аристарха. В её лице боролись волнение и решимость. Но отступать она не собиралась.

— Я сделаю это, Яков, — тихо сказала она. — Ради него. Ради рода.

Я позволил себе лёгкую, почти невидимую усмешку.

— Вот и хорошо, госпожа Милена. Всё остальное он поймёт сам.

— Позвольте, госпожа Милена, — я слегка наклонил голову, — я отнесу его в комнату. А вы… поступайте так, как сочтёте нужным. Желаете — пройдём вместе, желаете — приведите себя в порядок у себя или у него, это ваше право. Чем чаще это будет происходить, тем быстрее и сильнее вы станете.

Она кивнула, сдержанно, но поспешно — и почти бегом скрылась за поворотом.

Я же продолжил путь один. Донёс господина до его спальни, аккуратно уложил на постель, поправил подушку. Несколько долгих секунд смотрел сверху вниз — слишком юное лицо для всех тех испытаний, что на него скоро обрушатся.

— А теперь, — выдохнул я тихо, будто про себя, — нам с тобой пора проститься, Аристарх.

Заметка автора

Эта интерлюдия не является обязательной для понимания сюжета. В ней нет новых фактов о мире или о грядущих событиях. Это глава 18+ — исключительно про близость героев.

Если вам важна только история и развитие интриг, её можно смело пропустить. Но если хочется увидеть Милену и Аристарха в иной стороне их отношений, в сцене интимной и личной, — тогда эта глава для вас.

Все главы с пометкой 18+ можно пропускать. На сюжет они почти не влияют — важные события даются либо до, либо после них. Здесь больше про чувства, внутренний мир второстепенных героев, их отношения. Иногда это могут быть вовсе сторонние персонажи.

Можете спокойно пролистать до конца главы. Там будет кроткий пересказ, того что связано с Миром Эхо.

Конец Заметки.

Я шла по коридору к своей комнате, слова Якова всё ещё звенели в голове.

Он мне ведь всегда нравился. Всегда. Но раньше, пока тело было изуродовано мутациями, я и подумать не смела, что могу быть рядом с ним. Даже близко.

Когда мы выходили на спарринги, я ловила себя на том, что радовалась каждому его касанию. Пару раз мне казалось — вот бы он прижал меня к полу, победил… и я бы хотя бы на миг ощутила его близость. Глупо? Возможно. Но я тогда так этого хотела.

Я ведь аристократка, меня с детства учили прятать чувства. И я прячу их. Снаружи я холодная и собранная. Но внутри… внутри я всего лишь девушка. Простая. Та, что жаждет любви, ласки, тепла.

А он… до пробуждения был одним человеком, после — совсем другим. Будто два разных мужчины. Взгляд, речь, движения — всё изменилось. И это только сильнее тянет меня к нему.

Я зашла в свою комнату, привычным движением сняла с себя тренировочную одежду и направилась в душ. Тёплая вода стекала по коже, смывая усталость, но мысли от этого только становились ярче.

Раньше… до его пробуждения… он не казался таким. Простоватый, чуть глуповатый даже. Нет, не в том смысле, что он был хуже других аристократов. Манеры у него всегда были — вбитые, выученные, как и у меня. Он держался правильно, говорил правильно, умел улыбнуться в нужный момент. Но всё равно — он будто больше жил для боёв, чем для этого аристократического лоска.

И именно в бою я видела его настоящим. Видела, как он горит, как любит сражаться. Я редко могла победить его тогда. Почти никогда. Приходилось хитрить, использовать магию… странную, нестандартную магию, о которой лучше сейчас не думать.

Но после пробуждения он изменился. Будто Эхо не просто разбудило в нём силу — оно изменило всё. Его тело. Его походку. Его взгляд. Даже аура вокруг него стала другой. Я чувствую её каждой клеточкой. Она манит. Она притягивает.

И я сама не понимаю — то ли меня тянет к нему самой этой новой силой, то ли всё это было во мне всегда, просто теперь стало невозможно прятать.

Тёплая вода мягко стекала по телу, а мысли вновь возвращались к нему.

Да, он изменился. После пробуждения стал другим — манеры ещё чётче, движения ещё увереннее. Теперь я понимала: даже с магией я вряд ли смогла бы победить его в бою. Словно у него есть скрытый резерв, глубина, которую он сам ещё не постиг. Последние наши схватки только подтверждали это — он мог одолеть меня в любой момент, но что-то мешало. Может, последствия ритуала. Может, его потеря памяти, о которой говорил Яков.

Я провела руками по коже, смывая мыло, и на миг задержала взгляд на зеркале, что висело прямо в душевой. Отражение было знакомым и в то же время новым. Я поймала себя на мысли: сейчас я выгляжу так, как и должна была всегда.

Вода скользила по коже, оставляя влажные дорожки. Я провела ладонью по животу, задержавшись на талии, и улыбнулась отражению. Узкая, правильная линия — плавный изгиб, который переходил в бёдра.

Руки скользнули ниже. Я коснулась ягодиц, ощутила под пальцами упругость и округлость — ту самую форму, что делала фигуру законченной. Песочные часы. Красиво, женственно.

Пар висел в воздухе, оседал на стекле и на коже. Я провела ладонью по плечу, стирая мыльную пену, и почувствовала, как под пальцами дрогнули мышцы. Капли влаги скольз по изгибам тела, и мне на миг показалось, что это не капли, а чьи-то прикосновения.

Мысль вспыхнула внезапно, обожгла. Я словно ощутила, как он мог бы держать меня за талию, как его ладонь легла бы на бедро… Слишком ярко, слишком реально.

Я резко прикусила губу и отдёрнула руки, будто застала саму себя за чем-то запретным. Сердце ухнуло вниз.

«Нет… — почти вслух сказала я себе. — Ты просто моешься».

Но мысли не отпускали. И чем ближе я подносила руки к коже, тем отчётливее представляла его — и тем сильнее вспоминала, что впереди брачная ночь.

Поднялась выше. Грудь… тяжёлая, наполненная, с упругим весом, от которого хотелось то ли вздохнуть, то ли рассмеяться. Густой мыльный раствор стекал по ней, и я провела пальцами по изгибу, словно невольно подчёркивая его.

Волосы прилипали к плечам, белые, длинные, будто светились на фоне капель. Кожа же… ровная, чистая, гладкая, мягкая — бархат, который вода только оттеняла.

Я смотрела на себя и двигалась медленно, будто рисуя картину руками. Каждая линия казалась правильной, гармоничной. И я поймала себя на мысли: вот так, именно так, я и должна была выглядеть всегда.

Я остановила руки и смутилась от того, о чём только что подумала.

Нет… Я ведь девственница. И всегда знала: так и будет ещё долго.

Мутация настигла меня в двенадцать. С того самого дня я перестала видеть в себе девушку. Да и кто бы посмотрел? Изуродованная, изменённая. Даже среди аристократов, где и без того брачные связи редкость до совершеннолетия, мне казалось — для меня это и вовсе невозможно.

Максимум, на что могла рассчитывать, — это если кто-то из дружинников рода однажды посмотрит на меня с жалостью. Но о главе рода и думать было глупо. Тем более о брачной ночи.

Я вздохнула и провела рукой по коже. Теперь всё иначе. Теперь я чиста, здорова… и всё же внутри осталась та самая девочка, уверенная, что у неё не может быть мужчины.

Из душа вернулась тихая, полотенце соскальзывало с плеч, влажные волосы липли к спине. До вечера было ещё далеко — Яков ясно сказал прийти к ночи. Но ни тренироваться, ни отвлечься не хотелось. Внутри копошилось беспокойство, липкое, навязчивое, словно отголосок боя у ворот.

Помню, как почти добежала до выхода из поместья, уже собиралась выскочить наружу — и вдруг Максим перехватил меня, отправил к Якову. Сердце тогда пропустило удар. А потом — этот вид: Аристарх, весь в крови, обмякший в чужих руках… Я ведь клялась прикрыть его своим телом. И снова не справилась.