И он повёл меня в подсобку своего гнилого магазинчика.

Подсобка у него оказалась получше, чем весь магазин. Специально, падла, прячет своё богатство за облезлой вывеской. Тут уже не подсобка, а полноценный кабинет. Даже не кабинет — приёмная. Охреневший ублюдок. С нас гребёт по полной, с каждого заказа имеет минимум двести процентов сверху.

Вот и золото, что мы притащили. Даже по закупочной цене — на сто пятьдесят минимум. А он загонит его за пятьсот, а то и восемьсот. Сука жадная. Но кому мы нужны? Уголовники, убийцы, ворьё. Работать с нами никто не хочет. Так что выбора нет.

Он молчал всю дорогу. Да и дорога короткая: узкий коридорчик, потом зал с мебелью подороже. А дальше — двойные двери. Распахнул их с пафосом. Тут уже показал своё настоящее лицо: золото, картины, портрет в полный рост. Всё как у «уважаемого человека».

Высадил меня в кресло, сам сел за стол, открыл ноутбук и развернул экран:

— Сейчас посмотрю письмо по этому заказу. Он немного особенный. Дай секунду, пробегусь глазами, и расскажу детали.

Я молча кивнул. Он щёлкал по клавишам, читал. Наконец откинулся и заговорил:

— Ну что ж, Акел. Заказ не из простых. Есть один нюанс: понадобится мутация.

— Мутация? — я прищурился. — Ты же знаешь, это дорогая штука. У нас таких денег нет.

— Не так понял, — ухмыльнулся он. — Тебе или кому-то из твоих придётся пройти мутацию, чтобы управлять артефактом. Его даст заказчик.

— Артефакт? — у меня дёрнулось в груди. — Серьёзное дело.

— Всё серьёзно. Давай по порядку. Есть барон. Романов. Слыхал?

Я усмехнулся:

— Сейчас каждая шавка слышала. Тринадцатый древний род, объявился из ниоткуда.

— Вот его и нужно убрать, — с нажимом сказал Шмыга. — Но не всё так просто. У него двое «псов». Максим Романович "Василёк", двенадцатый ранг. И первый убийца Империи. Неофициально, но слухи верные.

Я кивнул:

— Понимаю. Даже вдвоём они сдержат любого Мага.

— Плюс дочка Императора в невестах, — добавил он. — Поэтому задача будет непростая. Но заказчик продумал всё так, что даже самый тупой справится. Ваша роль простая — сделать ровно то, что скажут.

— Что по оплате? — спросил я прямо.

— Десять тысяч авансом. Выполнишь — двести пятьдесят тысяч сверху.

У меня глаза округлились. Двести пятьдесят за барона. Для трущоб — деньги немыслимые.

— Сумма странная, — сказал я. — Слишком жирно для нашего уровня.

— Согласен, — усмехнулся он. — Такой заказ стоит дороже. Но всё расписано заказчиком, риски просчитаны. Твоя работа — просто идти по инструкции. Поэтому и сумма «всего лишь» такая. И ещё — чтобы я не выдал заказ другому, сто тысяч ты отдаёшь мне. Если не нравится — выкину его на общую площадку для трущобных банд, и тогда идёшь нахуй.

Я сжал зубы, но кивнул:

— Ладно. Согласен.

Шмыга подтолкнул ноутбук ближе:

— Вот условия. Всё уже есть в письме. Подробности узнаешь позже. Мутация за счёт заказчика, артефакт тоже. Подтверждаешь заказ?

— Да, беру, — сказал я, глядя на экран.

Так, вроде бы здесь этот хирург. Почему именно он? Потому что он самый гнилой ублюдок среди всех черных хирургов Красноярска. К нему даже шлюхи не ходят за звериными хвостами и ушами. Хоть и дешево берёт, но очень часто всё делает без анестезии и обезбола — на живую. Ему, видите ли, нравится. Объясняет это тем, что так лучше чувствуется, приживается мутация или нет. Врёт, сука. Но если идти по заказу — только к нему.

Почему я сам решил лечь под нож? Потому что пацанов жалко. Мутация не самая хорошая. Есть шанс, что я переживу — всё-таки у меня восьмой ранг по пути силы. Монстр, которого будут вживлять, ранга седьмого. Тварь, которая управляет разумом. Сама по себе не очень опасная, но если ты один — тебе жопа. Название у неё странное: «Мозгоштыр». Он вбивает в голову одну идею, и ты держишься за неё, пока он тебя жрёт. Идеи эти всегда мягкие, спокойные, навязчивые. Всё это я вычитал в инструкции от заказчика.

Ладно, стучусь.

— О, Акел, здравствуй! — ухмыляется. — А я не думал, что ты придёшь ко мне за мутацией. Что хочешь — член побольше? Или глотку пошире, аристократам сосать?

— Заткнись, Сектор. Я по заказу номер двадцать восемь — тридцать пять — сорок четыре.

Он сразу посерьёзнел:

— О, это интересно. Не работал ещё с этой тварью. Любопытно, приживётся ли она к тебе. Ладно, пошли в кабинет, готовься. Ложись на кушетку, жди, пока всё принесу.

А в голове крутится: «Сука-заказчик». Он ещё и подкинул нам контакты работорговцев. В Империи рабов нет, а вот в СВЕТе — хоть завались. Святая Великая Европейская Территория. Так вот, те выкатили свои условия: проверить на людях новую сыворотку мутаций. Не операция и не синхронизация с Эхо, а укол. Инъекция. Выдали нам двести таких ампул, все лишние нужно вернуть. Я уже отправил пацанов в ту деревню — там как раз до двухсот человек. В основном бабы и дети.

Детей, конечно, жалко. Но кто пожалел моего брата, когда его убили три ублюдка? Один ещё надругался над телом после смерти. Правда, эти трое потом долго висели у нас на складе — подвязанные, с выпущенными кишками. Мы их держали живыми, чтобы им было больно и обидно. Чтобы думали, кого убивать. Тогда я ещё не был сильным. Но даже тогда у меня уже была маленькая банда. А они были старшики. Брат своей смертью дал мне возможность вырасти. После той резни один из больших главарей глянул на меня косо — но взял под крыло. А потом я его сам завалил. И теперь я старший.

В двадцать лет управлять бандой в двести человек — это неплохо. Не самые сильные, не самые значимые, но с нами считаются. По численности — третьи-четвёртые в Красноярске среди трущобных.

А сейчас мне будут вживлять этого монстра. Прямо в голову. Главное — пережить.

Вошёл Сектор.

— Ну что, готов? — хмыкнул. — В этот раз придётся с обезболом. Буду работать с мозгом, а там не стоит, чтобы ты дёргался. А то случайно отрежу кусок — и станешь тупым, как твой брат-имбецил.

Честно? Хочется убить его. Но ещё больше хочется заработать эти сто пятьдесят. С пацанами поделюсь — и, может, наконец свалим в город. А мутация, если приживётся, даст возможность воздействовать на чужие желания и мозги. Со временем можно развить. Главное, чтобы не пошла внешне, тогда не придётся каждые полгода платить за стабилизаторы.

Шанс есть. Я рангом выше монстра. Значит, могу выжить.

Я не успел додумать мысль, как уже лежал на кушетке. Сектор воткнул инъекцию. Сон накрыл мгновенно. Может, и к лучшему. Не хотелось бы чувствовать эту боль.

Проснулся я без боли, без тошноты, без привычного тяжёлого отходняка. Просто пришёл в себя. Только вот глаза открыть не смог — их чем-то перевязали. Попробовал подняться — тоже мимо. Привязали.

— О, Акел, очнулся, — донёсся голос Сектора. — Ты это… не дёргайся пока. Тут, понимаешь, некоторые проблемки вышли. Но в целом всё нормально. Стабилизация тебе не понадобится — монстр ужился.

Он хмыкнул и добавил:

— А я тут ещё просроченные глаза одного монстра нашёл. Решил вживить. Ну а что добру пропадать? Всё равно бы сгнили. Ты же был без сознания, в голове я уже поковырялся… Ты же не против? Бесплатно, сразу говорю, ничего мне не должен.

Я прорычал сквозь зубы:

— Сука… если я выживу — я тебя сгною.

— Да подожди ты, не горячись, — зашипел он. — Эти глаза идеально к твоей новой мутации подходят. Правда, побочка есть: сразу две мутации впихнули. Может начнёт тянуть к бойне, захочется кромсать, убивать… Ну, в общем, всё то, что монстры любят. Но зато будешь видеть в темноте. И ещё одно — живые существа у тебя будут подсвечиваться. Когда привыкнешь, поймёшь сам.

Я рванулся, но ремни держали крепко. Сектор снова ухмыльнулся:

— Ладно, поспи ещё чуток.

Укол. Холодок по вене. И тьма снова накрыла. И я успел подумать перед тем как провалиться:

А может это к лучшему?

Сегодняшний день начинался так же, как и все остальные. Нужно идти в поле. Вчера мужчины снова ходили к зоне Разлома, отгонять тварей. Двое не вернулись. За последние десять лет деревня потеряла почти семьдесят процентов мужиков. И как иначе? Когда ещё были живы наши господа, была дружина, была небольшая армия. Они держали Разлом. А теперь зона всё ближе.